Путешественник побывал также в поселениях ссыльных коммунаров. Многие из них построили домики и, приспособившись к жаркому климату, развели — часто коллективные — сады и огороды. Этим «фермерам» и находившимся среди них ремесленникам и художникам разрешили, с некоторыми ограничениями, продавать свою продукцию в Нумеа. Николай Николаевич внимательно приглядывался к хозяйственной деятельности белых людей в тропиках. Через несколько лет он вспомнил ссыльных коммунаров, обдумывая разные варианты Папуасского союза и русской вольной колонии на Тихом океане.

Простояв восемь дней в гавани Нумеа, «Сэди Ф. Коллер» посетила затем Лифу, один из островов Лойялти (Луайоте), расположенный к востоку от Новой Каледонии и входивший в состав этой колонии. Здесь сравнительно мирно уживались французские католические и английские протестантские миссионеры. Николай Николаевич побывал в школе, где посланцы Лондонского миссионерского общества готовили из юношей-островитян тинеров — помощников миссионеров с целью отправки их на разные острова Меланезии и на Новую Гвинею.

К сожалению, сравнительно подробные записи дошли до нас лишь о пребывании путешественника на Новой Каледонии и Лифу, а также на островах Андра и Сорри, на первом из которых ему уже довелось побывать в 1876 году во время плавания на «Си берд»[694]. Наблюдения Миклухо-Маклая, сделанные на Андре и Сорри, — несомненный вклад в этнографию Меланезии, не утративший своего значения до наших дней.

Дневники, рассказывающие о пребывании путешественника на Новых Гебридах и других посещенных шхуной островах Меланезии, не сохранились или до сих пор не разысканы. Особенно огорчительно почти полное отсутствие записей о жителях острова Симбо, где шхуна «по случаю починки снастей» простояла 20 дней. Об интенсивности полевых исследований, проводившихся ученым во время этого плавания, свидетельствуют уцелевшая записная книжка и в особенности большой альбом с несколькими десятками карандашных и акварельных рисунков. На них отображены люди, части человеческих тел, орнаменты татуировок, типы жилищ, предметы культа, оружие, пейзажи с моря, очертания береговой линии и т. д. Рисунки снабжены краткими пояснениями. По краям листов или на обороте нередко приведены маленькие словники языков обитателей посещенных островов, причем отмечено, что жители Меле, расположенного у новогебридского острова Эфате, говорят на полинезийском диалекте. Попадаются в альбоме и другие записи, не имеющие отношения к рисункам. Миклухо-Маклай записал, например, сообщение доктора Макдональда, поселившегося в одной из местных гаваней, о значительном распространении гомосексуализма у новогебридцев; в лесу на деревьях встречались зарубки с условными обозначениями, означающими соитие мужчины с мужчиной. В связи с этим Николай Николаевич сделал такую запись: «Я часто замечал особенным образом завлекающие взгляды молодых парней»[695]. Очевидно, такие предложения пользовались спросом у некоторых европейцев, посещающих эти острова.

Значительное внимание во время путешествия на «Сэди Ф. Коллер» Миклухо-Маклай уделял подготовке к печати материалов своей последней экспедиции на Новую Гвинею и других сообщений. Например, 28 дней, проведенных на рифе Ронкадор, были посвящены «письменной работе» ввиду недоступности объектов наблюдения. Ученый работал над рукописями и во время длительных морских переходов. На борту шхуны он завершил две статьи о втором пребывании на Берегу Маклая, написал письмо-отчет в РГО о своей деятельности в Австралии, три сообщения о сексуальных обычаях австралийских аборигенов для журнала, издаваемого Вирховым, и некоторые другие тексты. Эти рукописи удалось отослать с оказией в Европу.

Уже в Нумеа, куда шхуна пришла прямо из Сиднея, Миклухо-Маклай столкнулся с ужасами работорговли. Оказалось, что в этой пенитенциарной колонии не только жестоко эксплуатировалось и истреблялось коренное население, но и возник центр торговли «законтрактованными рабочими», на что закрывали глаза подкупленные французские чиновники. «Самые скандальные сцены пришлось видеть г-ну Маклаю в Нумеа, где черные продавались буквально с молотка, — писал в 1882 году известный французский историк и публицист Г. Моно со слов русского путешественника. — Легко представить себе, к какой безнравственности приводит это возрождение торговли черными, прикрытое покровом ханжества. Колонист, желающий иметь в услужении красивую негритянку (меланезийку. — Д. Г.), должен только обратиться к капитану одной из шхун, участвующих в этом торге, и заказ будет аккуратно выполнен. Однажды г-н Маклай, посетив одну из таких шхун на рейде Нумеи, увидел группу негритят в возрасте от десяти до пятнадцати лет. Он спросил капитана, а потом государственного комиссара, как случилось, что были завербованы мальчики, слишком юные для того, чтобы с пользой трудиться. Оба отвечали: "Видите ли, о вкусах не спорят"»[696].

Не все европейцы, живущие в Нумеа, одобряли эти бесчинства. Николай Николаевич прочитал 9 апреля 1879 года в местной газете письмо некоего К. Коффа, в котором автор рекомендовал властям ввести две или три тысячи белых женщин: «Они заменят новогебридцев в домах Нумеа и на фермах внутренних районов. <…> В городах Мертвого моря, уничтоженных небесным огнем, возможно, совершалось меньше мерзостей, чем безнаказанно совершается почти что при свете дня в нашей несчастной колонии. Ах, если бы были изучены болезни, от которых умирают новогебридцы!» Миклухо-Маклай так прокомментировал письмо Коффа: «К сожалению, должен сказать, что это заявление подтверждается фактами»[697].

На Новых Гебридах — основном районе «охоты на черных дроздов» — Миклухо-Маклай изучил методы, применяемые при захвате островитян, их жестокую эксплуатацию на борту европейских и американских судов, формы торговли «живым товаром», тяжкую участь большинства тех захваченных работорговцами меланезийцев, которым позднее удалось вернуться в родные места, отрицательное влияние этого торга на традиционное общество архипелага. Дополнительные факты ученый собрал на острове Симбо, в группах Ниниго и Хермит. К концу путешествия у него сложилось ясное представление о всей системе захвата островитян в неволю и последующей их продажи и перепродажи. «Самое поверхностное и беспристрастное наблюдение, — сообщал он в 1881 году в РГО, — открывает вереницу злоупотреблений, сопровождающих вывоз туземцев Меланезии на плантации в Австралию, Новую Каледонию, Фиджи, Самоа. Это весьма редко без обмана, иногда с помощью насилия обходящееся добывание темнокожих рабочих на плантации прикрывается в английских колониях эпитетом "free labour trade", так как название "slave trade"[698], хотя и более приближается к истине, не особенно благозвучно и должно быть избегнуто. <…> Собранные факты по этому вопросу <…> я считаю долгом довести до сведения лиц, имеющих возможность, если захотят, облегчить участь пострадавших и отчасти, хотя в незначительной степени, предупредить повторение постоянно повторяющихся злоупотреблений белых на островах Тихого океана»[699].

Отвратительные сцены ученому приходилось наблюдать и на самой «Сэди Ф. Коллер», на борту которой находилось 40 — 50 нещадно эксплуатируемых островитян, завербованных для добычи трепанга. Миклухо-Маклай неоднократно заступался за этих несчастных, конфликтуя со шкипером и его помощниками. В сентябре — октябре 1879 года «Сэди Ф. Коллер» находилась недалеко от северо-восточного побережья Новой Гвинеи. По условиям соглашения, заключенного со шкипером, ученый мог настаивать на посещении шхуной Берега Маклая. И хотя ему было очень важно узнать, что там происходит, он сам освободил шкипера от выполнения этого обязательства: «<…> К сожалению, — объяснил он в том же сообщении, посланном в РГО, — мое мнение о личностях, находившихся на шхуне, было таково, что я не захотел подвергнуть моих черных друзей риску этого знакомства»[700].