— Очень интересно, — произнес он наконец. — Так сразу и не скажу, кто там поселился, но что-то необыкновенное в этом есть. Никогда раньше не слышал, чтобы привидения — если они существуют — применяли силу или дрались.

— Но Нюберга-то он избил, — протянул констебль Хуимала.

Настоятель Салонен пообещал побеседовать с привидением. Он сказал, что верит в чудесную силу слова, что все споры можно решить хорошим разговором.

Втроем они сели в полицейскую машину и отправились в «Ронкайла».

Там они велели женщинам и Рами ждать в новой части дома, а сами решили встать по углам старой части постройки, где настоятель собрался проводить переговоры.

Констебль Вахтонен вытащил из кобуры служебное оружие, констебль Хуимала задумчиво поигрывал дубинкой.

Настоятель бесстрашно шагнул в дом с привидением.

Сампса узнал настоятеля, как только тот вошел внутрь.

Салонен зажмурил глаза, пытаясь привыкнуть к сумрачному свету помещения. В одной руке он держал Катехизис, в другой распятие. Он решил, что, если лохматое чудище ринется в драку, он примется громко читать молитвы.

Однако Сампса Ронкайнен в облике сына Бога грома принял настоятеля очень любезно и дружелюбно. Он пригласил гостя сесть в кресло в библиотеке и подождать, пока будут готовы чай и пара бутербродов. Испуганный настоятель послушно опустился в кресло и решил отложить все разговоры до чая.

Бессчетное количество раз приходилось настоятелю Салонену беседовать с прихожанами. Кого-то он отечески журил за неподобающее и развратное поведение, кого-то за богохульство и уж не счесть, скольких отговаривал от пьянства. И часто его слова наставляли заблудших на путь истинный. Он беседовал со своими духовными детьми, больными и умирающими. Иногда беседы были очень тяжелыми, но никогда, никогда в жизни он не боялся так, как сейчас. Даже тогда, когда в 1949 году его по доносу одной из прихожанок обвинили в разврате. Позже та самая клеветница умерла от кровотечения, производя на свет незаконного ребенка. «Мир ее душе», — повторял настоятель, вспоминая тот случай.

Сампса вошел в комнату с подносом. Он накрыл стол лишь для гостя, ведь боги не едят и не пьют.

— Господин настоятель, прошу вас, угощайтесь.

Салонен глотнул чаю и взял бутерброд, хотя совершенно не хотел ни пить, ни есть.

Предложив гостю вторую чашку, Сампса поинтересовался:

— Что привело настоятеля в «Ронкайла» в такой прекрасный день? Или позвольте мне угадать…

— Ну… это все так необыкновенно… А ваш внешний вид, прямо сказать, просто ужасающий… Да и все, что тут, говорят, произошло… Вы могли бы немного рассказать мне, кто вы и что тут делаете?..

И Сампса принялся рассказывать. Начал с того момента, когда приехал из Хельсинки с деревянным божком под мышкой.

— То есть вы сюда привезли чужого идола? — расстроенно переспросил настоятель.

— Ну, если вам нравится, можно и так сказать.

И Сампса рассказал, как принес божка в лес к обломку скалы, где его отец иногда устраивал церемонию жертвоприношения Богу грома. Рассказал о том, как в сверкании молний к нему с финских небес спустился Рутья, сын Бога грома. Они поменялись телами. О, пусть настоятель не думает, это было совсем непросто!

Рассказывая, Сампса пританцовывал и выгибался, как его научил Рутья.

В конце Сампса поведал, что, после того как они поменялись обликами, он в божественном теле остался здесь, в «Ронкайла», в библиотеке старого дома. А сын Бога грома в образе Сампсы Ронкайнена сейчас гуляет где-то в Хельсинки. Даже позвонил ему оттуда пару раз. И, кажется, даже нашел себе ученика. Какого-то налогового инспектора госпожу Суваскорпи.

История произвела на настоятеля сильное впечатление.

— Звучит интересно, хотя и невероятно, — произнес настоятель. — Но зачем вам было пугать людей, соседей, друзей… эту вашу гражданскую жену? Кстати, пока вы находитесь в этом странном облике, я не смогу вас обвенчать! Так что живите и дальше в свободном браке, во всяком случае, до тех пор, пока не вернетесь в свое тело. Сейчас о церковном венчании и речи быть не может! Я не венчаю привидения и языческих богов!

Сампса поспешил заверить настоятеля, что у него не было и малейшего намерения вступать в брак с Сирккой Леппякоспи, поэтому у служителя Церкви нет повода для беспокойства. А что касается Нюберга, так он вломился в «Ронкайла» с кулаками, вел себя в высшей мере невоспитанно и агрессивно.

— Да и вообще — я от него достаточно натерпелся на собственной земле. Я бы и раньше его выкинул, если бы у меня было столько силы, сколько теперь! Вы и представить себе не можете, какой крепкий парень этот Рутья!

Сампса решил продемонстрировать настоятелю силу Рутьи. Он попросил Салонена крепче держаться за подлокотники, а затем одной рукой легко поднял в воздух сидящего настоятеля и само кресло.

Сампса покачал груз на вытянутой руке под потолком и спустил вниз лишь после того, как настоятель в третий раз взмолился:

— Ох, верю, верю! Необязательно было таким образом мне показывать свою силу, я же старый человек!..

— Простите, простите!

Настоятель сообщил, что полностью поверил рассказу Сампсы, ведь известно, что на свете происходят разные чудеса. Вот, например, в Израиле, в начале времен удивительных вещей случилось без счету. Так почему же в Пентеле сегодня не может произойти ничего подобного?

— Время чудес не кончается, — сказал настоятель.

А про себя подумал, что, возможно, сам дьявол пришел на землю в Пентеле в образе Рутьи.

— В принципе можно договориться, что будто бы так и произошло, — предложил настоятель. — И я смогу рассказывать про этот случай в проповеди.

Но затем настоятель подумал, что все равно никто не поверит, и отказался от этой мысли.

— Значит, мир приблизился к своему концу. Именно тогда начинают происходить подобные вещи. А я же предвещал… И предвещал много лет… Такие странные чудеса случаются перед концом света.

Допив вторую чашку чая, настоятель стал прощаться. Он пообещал как-нибудь навестить Сампсу, оставил ему свой номер телефона и попросил позвонить, когда Рутья — или как там его — вернется из Хельсинки. Салонен сказал, что, к сожалению, не может остаться и продолжить беседу о чудесах, у него еще много дел: надо выдворить полицейских и успокоить Анелму и остальных.

Настоятель поблагодарил за чай, оставил на полке Катехизис и двинулся к выходу.

Сампса проводил гостя вниз и, когда тот вышел, запер входную дверь.

Около веранды настоятеля встретили встревоженные полицейские и засыпали вопросами: правда ли в доме привидение, встретил ли он его?

Прибежали Анелма, Сиркка и босоногий Рами, которому так и не выдали его ботинки.

— Ситуация под контролем! Посторонние не должны заходить в дом. Только Сампса Ронкайнен имеет право заходить на старую половину.

— Вы встретили дьявола? — поинтересовались полицейские.

На этот вопрос настоятелю было сложно ответить.

Поэтому он громко, словно на проповеди, произнес:

— Я изгнал зло из этого дома, больше здесь нечего бояться. Верьте мне, верьте в Бога!

В этот момент ему стало даже немного досадно, что лютеранская вера не позволяет размашисто перекреститься, как это делают православные христиане, уж не говоря о том, чтобы выгнать на глазах у всех из дома нечистую силу. Единственное, что он мог сделать, — преклонить колена и вознести Богу молитву с просьбой защитить несчастный дом и людей.

Увидев, что эти действия не произвели должного впечатления на зрителей, настоятель отправился на обход вокруг дома, громко исполняя песню, которую помнил еще с войны:

На углу здания он посмотрел вверх и погрозил кому-то кулаком.

Салонен обошел дом семь раз, пропел семь куплетов и семь раз погрозил кулаком кому-то на втором этаже. И каждый раз все более яростно. За занавеской окна второго этажа настоятель видел волосатую морду Сампсы, который каждый раз весело подмигивал ему.