Свидание, к нашему обоюдному согласию, было назначено в Сокольниках. Прежде наезживала сюда верхами государева челядь, и в ее окружении сам властелин всея Руси принимал от сокольника на парчовую какую-нибудь рукавицу любимого кречета в клобучке, и начиналась потеха царская. Но нас там, как говорится, не стояло. Зато стояли мы на слякотной многолюдной улице Русаковской, поджидая запаздывающего приятеля: я и мое терпение.

Наконец пожарной масти «Фольксваген», вывалившись из потока машин, вильнул к обочине.

– До Щелково, шеф! – засипел я, распахивая дверцу.

– Исчезни, баклан, – процедил сквозь зубы организованный преступник.

Зря, оказывается, я в бинтах давеча томился.

– А так лучше?! – спросил я, снимая очки, своим уже голосом.

– Значительно, – усмехнулся Руслан. – Ну садись, ошибка резидента, рассказывай, что поганого на свете.

– Прижали меня. – Я устроился рядом и задымил дешевой сигаретой. – Как салагу прижали. Завтра с утра сдаваться пойду.

– Жаль!

– Чего тебе жаль?

– Пол-лимона баксов, – сказал он сухо. – Лучше б я сам тебя сдал, урода.

– Ты глухой?! – разозлился я. – Прижали, говорю! Девчонка у них моя!

– Так! – Он ударил кулаком по рулевому колесу. – Так!.. Так!

– Другое что-нибудь знаешь?! – Я загасил сигарету в полной окурков пепельнице.

– Попали, – выдавил Руслан, играючи желваками. – Попали – надо отвечать.

– Цейхгауз? – спросил я.

– Есть, – отозвался он, подумав. – В Пушкино. Абрек из горячих точек наладил. Там богато.

Абрек, он же грузинской национальности торговец оружием Гоча, снимал, по словам Руслана, в подмосковном городе частный домик. В арсенале у него якобы имелось все, от пластита до «мухи». Знатный был у Гочи арсенал. Это обнадеживало.

– Но как они номер мой установили?! – пробормотал я с досадой. – Ума не приложу!

– Ты кому еще звонил? – насторожился Руслан.

«Маевскому звонил! – спохватился я. – Прав Руслан! Урод я! Урод, каких мало! Не позвони я Маевскому, у них бы и возможности не было меня шантажировать. А теперь поезд ушел. Теперь они, в случае моей неявки, слово сдержат. Выкурили они меня, подонки».

Молчание мое было красноречивей всякой исповеди.

– Ты хоть про такое устройство, как определитель номера, слышал?! – искоса посмотрел на меня Руслан. – Лучше соври, а то я тебе рыло набью! Дай сюда трубу!

Я безропотно вернул ему «моторолу», и он забросил ее в ближайшие кусты. Но было уже поздно. Длинная автоматная очередь разнесла заднее стекло и прошила «Фольксваген» поверх наших голов, которые мы дружно успели опустить под панель. Старый «окопный» инстинкт выручил нас в первую минуту обстрела. Но вряд ли бы выручил во вторую, если бы Руслан не успел завести мотор и не стартанул как раз тогда, когда микроавтобус, откуда нас поливали, не притормозил чуть впереди. Резко обогнув его справа, Руслан погнал «Фольксваген» в сторону Преображенки.

– Убивать мало таких раздолбаев! – прорычал он, петляя между машинами.

– Еще бы! – поддержал я его, оглядываясь.

– Про тебя говорю! – заорал он. – Кто мобильник в режиме ожидания оставил?! Они же нас по соте засекли, пока мы базарили!

Уже потом я узнал, что, оказывается, вычислить при соответствующих затратах через станцию обслуживания примерное местоположение подключенного абонента – задача не самая сложная. Он всегда находится в радиусе действия так называемой соты. А прочесать район и найти цель – вопрос упорства и везения. И решился этот вопрос явно не в нашу пользу. Остается только догадываться, почему боевики Караваева меня раньше не достали. Очевидно, их сбило со следа близкое расположение Казанского вокзала. Там они, очевидно, меня и разыскивали.

– Падла! – выругался Руслан, когда «Фольксваген», обгоняя, зацепил крылом ползущий впереди грузовик.

Автомобиль повело юзом и чуть не вынесло на встречную полосу, но Руслан успел его выровнять. Случайная микроавария позволила нашим преследователям наверстать упущенное, и я уже рассмотрел за кормой торжествующую физиономию Виктора Сергеевича Музыканта. Рядом с ним, высунув ствол автомата в окно, подпрыгивал от нетерпения заплечных дел мастер Ланцет. Шанс реабилитироваться в глазах начальства и жажда наживы гнали их неудержимо вперед. А личные счеты удесятеряли повсеместное желание выиграть гонку. Микроавтобус почти поравнялся с нами и стал обходить «Фольксваген».

– Достали, козлы, – лихо тормознув, Руслан пропустил вперед и его, и следующую автоматную очередь.

С пешеходной зоны донеслись вопли разбегавшихся в разные стороны прохожих.

– Все равно тачка застрахована! Держись, Саня, за свое мужское достоинство! – пригнувшись к рулю, Руслан утопил педаль газа.

«Фольксваген» рванул с места и, врезавшись по касательной в борт микроавтобуса, столкнул его на пути под колеса наезжающего трамвая. Лобовой удар – это я успел заметить прежде, чем мы умчались вдаль, – смял кабину дерзких наших преследователей и умножил потери любительской труппы Караваева до четырех единиц. Как-то их там Варан с Глыбой встретили? «Здорово, соколы! – поприветствовал их, быть может, Глыба. – Хороша ли была охота?!» – «Да так себе охота! – быть может, ответил экспедитор «Третьего полюса». – Фарта не было! Ну, а вы тут как, черти, живете?!» – «А черти – это не мы! – поди, разъяснил ему Варан. – Черти сейчас появятся!»

– Сваливаем! – бросил Руслан, загоняя изувеченное авто в ближайший переулок.

– С ней-то как? – выбравшись на тротуар, я не без сожаления посмотрел на разбитую машину.

– Сообщу об угоне. – Руслан зашагал, не оглядываясь, прочь. – Сейчас о другом надо подумать!

И я знал, что этим другим был я. «Настоящий друг, – сказал Проявитель, – проявит себя тогда, когда фортуна сыграет с нами злую шутку». Шутка. Это сказал сатирик

Энний Квинт, автор эпической «Летописи» (от Ромула до ихних дней).

ГЛАВА 20 А НАДО БЫЛО МНОГОЕ УСПЕТЬ

Мы спорили до хрипоты уже минут пятнадцать. Так долго мы спорили только раз: лежа за камнями под шквальным огнем солдат ислама. Мой товарищ был ранен осколком противопехотной мины, разорвавшей в клочья прапорщика Сомова. Осколок засел у Руслана в бедре, а сам Руслан – у меня в печенках. Тогда он требовал, чтобы я уходил один, теперь же категорически настаивал, чтобы я взял его с собой.

– Моя это проблема! – продолжал я упорствовать. – Если тебя там положат, я же последней гнидой стану!

– Значит, ты хочешь меня в последние гниды определить?! – Негодование переполнило Руслана и полилось через край. – Ты, значит, снова первой останешься, а я опять последней буду?!

Крыть мне было нечем, и я отступил. С большим облегчением, надо сознаться. Руслан стоил дюжины караваевских наемников. При удачном раскладе с его помощью я мог не только вытащить Марину из этой передряги, но и выскочить сам.

На все про все оставалось 18 часов, а успеть надо было многое. Прежде всего – съесть блины, коих Руслан заказал целую гору. Застеленные блинами тарелки источали дразнящий аромат, возбуждая желание взяться за еду всерьез и надолго.

До того нам пришлось отстоять небольшую очередь в блинной через дорогу от станции метро, но даже и небольшая очередь после парочки тех, что выпустил в нас из «Калашникова» Ланцет, привела Руслана в сильное раздражение. Он вообще отвык от очередей. Руслану проще было отстоять какую-нибудь безымянную высоту от наседающих «духов», чем эту очередь.

– Эй, мужик! Ты будешь крайний?! – обратился к нему, пристраиваясь сзади, какой-то стриженный «под ноль» работяга в телогрейке и шапке на босу голову.

– Кто мужик?! – побледнел Руслан. – Кто будет крайний?!

И работяга погнался за шапкой, улетевшей чуть не к выходу.

– Милиция! – сдавленно пискнула повариха, обслуживавшая клиентов на раздаче.

– Кто милиция?! – обернулся к ней рассвирепевший мафиозо.

– Дуся, поди-ка, там блины подгорают! – Быстренько оттеснив повариху от прилавка, ее место заняла тертая кассирша. – С чем желаете?! С маслом, со сметаной, с сиропом?! Сметана свежая!