Убийца-маньяк, как сказали Подпол и другой источник информации в прокуратуре действовал один, скорее всего, без наводки и без заказа. Самоучка чертов! На кого решил руку поднять?! Скотина! Попадись он в руки 'ДЕСЯТКИ'!..
... Не знал же Рябченко, что Никита Топорков попадется ему сегодня, прямо в руки! Но гадал, когда же выйдет киллер на него или на следующего 'десятника'. На него! Упаси Боже!
Деньги позволяли многое. Даже то, чтобы продлить себе жизнь! 'Бюрократу', бывшему партбоссу нужны были только опытные и квалифицированные охранники и защитники. Статус 'недотроги', 'крестного' Рябченко, кажется, терял...
Никита никогда электросваркой не пользовался, поэтому улыбался от души, выслушивая знакомого, спеца в этом деле и представляя, как будет имитировать рабочего-сварщика. Главное он узнал - как заземлять арматуру и подсоединять сварочный аппарат. Достал все необходимые атрибуты, приготовил все на лестничной площадке в 'министерской' многоэтажке, собрался сам.
Между лестницами в подъезде находился широкий пролет, а лифт (конечно же) на время перестал фурычить. О работе ремонтной бригады гласили таблички у подъезда, у лифта и на лестнице.
Никита натянул измазанные мазутом и ржавчиной рабочие рукавицы, брезентовый старый комбинезон, легкие полуботинки. Под рукавицы, естественно, напялил резиновые перчатки, экипировался, настроился.
Ровно в 16.30 вызвал по '04' аварийную 'спасательную'. Газслужба прибыла на ЗИЛе-131 с фургоном оранжевого цвета и красной полосой. Приехали, повылезали, осматриваясь и потягиваясь, шлепая по щекам комаров.
Двое крепких мужчин в ветровках и с поясными кошельками под белыми сорочками, в которых явно покоились ПМ, торопливо проверили прибывших. Затем один из эфэсбэшников помчался наверх контролировать этажи.
Подкатил 'СААБ-9000', за ним 'опель' с телохранителями второго круга защиты. Повыпрыгивали, как воланчики. Прошествовали в подъезд, отстраняя рабочих 'газовой', с недоверием посматривая на окна, двери, двор, эфэсбэшников и таблички: 'Ремонт. ГГС' и 'Осторожно. Ремонтные работы отопления'.
Никита варил. Если можно так сказать! Пытался. Одно он знал точно - блеск электросварки отбивает охоту глазеть у самых любопытных! Ну кто будет пялиться на работающую сварку, на ослепляющий электрический свет, вызывающий временную боль в глазах и 'зайчиков', а затем еще хуже.
Эфэсбэшник подрулил к сварщику, пряча лицо и прикрываясь рукавом. Только что он связывался по радиотелефону с напарником, доложил обстановку. Тот остался во дворе.
Опять зашипела сварка, бросая вспышки слепящего света. Рука прикрыла глаза, а другая, с набитыми косточками ударной части кулака, легка на рукоятку пистолета.
- Одну секундочку... Попрошу внимания! - начал ровным твердым голосом эфэсбэшник.
- Сейчас, мужик, минуту, - отозвался из-под спецмаски Никита Топорков.
А сам в это время направил свободной рукой на мужчину в ветровке 'Электрошок-2П'. После брякнувшей спиральки тот, ойкнув, завалился на стену и сполз. Парень под руки схватил поверженного и оттащил к квартире с кожаной обивкой входа. Раскрыл (дверь была минут пятнадцать назад выломана кувалдой), занес и бросил на пол. Пистолет перекочевал в карман спецовки.
Через двадцать секунд сварка снова работала.
- Начальник, мы тогда поехали? - обратился к эфэсбэшнику бригадир звена 'аварийки'. - Раз ничего делать не надо, туда нас не пускаете!..
- Секунду. Ждите! - отозвался крепыш в штатском и снова приложил рацию к щеке. - Третий, третий, я четвёртый!..
Вся 'братия' во главе с Рябченко целеустремленно поднималась этаж за этажом, неизбежно приближаясь к Судьбе. Один телохранитель шустро скакал через две ступеньки наверх, а в отличие от него у 'крестного' садилась дыхалка и свинцовой тяжестью наливались ноги и голова. Не привык все-таки Рябченко ходить пешком! Привык, чтоб его катали!
- Э, брат, кончай работу! - приказал охранник Никите, прикрыв ладонью глаза и не позаботившись о мерах элементарной предосторожности. - А чё это-о-о?..
Парень, не дав договорить охраннику, резко вскочил в прыжке, выкинул ногу в боковом ударе и стопой сломал крепышу кадык, который не спасла даже помешавшая было ладонь. Тело глухо шмякнулось на ступеньки.
Четырех секунд Никите хватило только на то, чтобы пихнуть труп в открытый, заранее застопоренный на этаже лифт, выбить монтажку, упрятав мертвого от глаз человеческих и схватить электрод.
Рябченко и трое охранников показались на ступеньках, как конвой на эшафоте с гильотиной. Ноги еще автоматически несли их вперед, а куча мозгов на четверых уже начала прокручивать ситуацию. Руки метнулись к ослепленным глазам, другие к поясам и внутренним карманам.
Тихая ритмичная дробь 'Ингрэма' четко продолжила мелодию потухшей сварки. Пламязвукогаситель точно глушитель мотоцикла выпустил дым-газ отработанных патронов, дернулся и умолк.
Двое телохранителей, отброшенных невидимой, смертельной, ударной волной на хозяина, уронили того на лестницу.
Третий охранник с перебитой рукой и кровоточащей головой, теряя сознание, но всё еще работая, прикрыл шефа и рухнул вместе с остальными.
- Все, все пронесло! - зароптал про себя Рябченко, не пытаясь освободиться. Бывали случаи, когда вот так, в куче расстрелянных людей, удавалось кому-нибудь остаться живым.
- Ну нет, гадёныш, так просто ты не откупишься! - зло бросил Топорков, выхватывая Рябченко за галстук и вытягивая его из кровавых тел.
Раненный телохранитель шевельнулся, пытаясь достать оружие, но Никита сильно ударил его пяткой по позвоночнику. Тот затих, может даже навсегда.
Рябченко намочился в штаны и горько заплакал. Никита ослабил затяжку на горле 'десятника', чуть не задушив его, и подтащил рывками к площадке со сваркой. Защитный щиток отлетел в сторону, но под ним оказалась черная хэбэ маска с прорезями для глаз и рта.
- Какой ты мясистый, дядя! - услышал Рябченко голос Топоркова. - Жена у тебя намного стройнее и приятней!
Бывший партбосс дернулся и скривился. Никита всадил кулак ему в селезенку. Затем еще и еще в живот и пах. 'Десятник' загнулся, но натянутый галстук не дал ему упасть. Он временно отключился.
Никита знал, что действует жестоко и безжалостно. Но к ним нельзя проявлять милосердия. Ни в коем разе! Только бить, мочить, убирать.
Он затянул другой конец галстука на перилах так, что разбитое лицо Рябченко очутилось у самых поручней.
Дальше работал оперативно. Мысли были где-то уже очень далеко, а тело теперь следовало и слушало именно их - улетевших, смелых, жестких.
Дымовая шашка покатилась вниз по ступенькам, к окровавленным трупам охранников, другая - зажигательная полетела в проем, на площадку первого этажа.
Сверху кто-то запричитал, заохал, затем закричал. Никита перекинул Рябченко через перила. Захват на горле напрягся. Тело взбрыкнуло в воздухе ногами. Язык 'десятника' вывалился изо рта. Где-то, то ли в материи, то ли в мышцах у 'крестного' хрустнуло, треснуло.
Никита рванул к сварочному, нажал СВУ ликвидатора и метнулся в квартиру. Эфэсбэшник лежал в той же позе, но Топорков всегда ко всему относился с подозрением.
Рукояткой 'Ингрэма' он слегка тюкнул лежащего в затылок, отчего тот чуть вздрогнул.
Дальше запер дверь арматурой, скинул спецовку, под которой оказался спортивный костюм, оружие сунул в заплечный школьный ранец-рюкзачок. Одел его. Зажег коробок спичек, бросил его на кресло в зале, выбежал на балкон и скинул с него канат.
Внимательный, можно твердо сказать, профессиональный взгляд прочесал улицу и задворье. Его, конечно, увидят, что-то запомнят, донесут кому надо! Но это потом. А сейчас еще есть время на уход. Крутое дело! Супернаглое.
Эфэсбэшник, заметив дым из подъезда, моментально сопоставил этот дурной знак с отсутствием связи, крикнул, чтоб 'аварийка' ждала его и, вызывая подмогу, устремился в дом.
В этот миг Никита Топорков прыгнул вниз, надеясь на зажим-патрон сцепного устройства...