Она указала на противоположную стену, в которой виднелось черное жерло старого камина.

— Выпей. Тебе надо согреться.

Ром. Дешевый, который Кейрен не то, что пить, нюхать опасался. Но кружку он принял, и руку выпустил.

— И я там одежду оставила, — Таннис не спешила уйти от решетки.

О да, жить становится все веселей.

Безразмерный свитер с растянутыми рукавами Кейрен поднимал кончиками пальцев, сама мысль о том, чтобы надеть вот это, вызывала отвращение. Под свитером обнаружились дешевые, не единожды чиненные штаны, каковые побрезговал бы примерить и конюх. И великолепным завершением комплекта стали чужие носки грубой вязки с залатанными пятками. От вещей исходил запах прели, и сами они, как чудилось Кейрену, были скользкими наощупь.

— Они чистые, — сказала Таннис. — Я стирала.

Да, мыло чувствуется, едкое, щелочное, которым только половые тряпки стирать. И еще ее, несколько резковатый, но все же притягательный аромат.

— Я это не надену.

Он вытер руки о панталоны.

— Дело твое, — Таннис подняла лампу. — Но тогда околеешь.

Она не угрожала, она ставила перед фактом, и к преогромному сожалению Кейрена, факт был близок к реальности. Он уже околевал. Холод всегда был его врагом, и теперь Кейрен оказался в полной его власти. Он не ощущал ног, и пальцы рук с трудом сгибались, обретя характерный белый цвет. Еще немного и судорога пойдет…

И зажмурившись, Кейрен одним глотком осушил содержимое кружки. Нёбо опалило. И пищевод. Желудок, казалось, вовсе расплавился, а внутренности сжались в тугой ком.

Дышать. Через силу, но дышать.

— Рукавом занюхай, — посоветовали ему. — Ну или рукой.

Издевается.

— Послушай, — Таннис стояла у решетки, сунув руки в подмышки. — Я понимаю, что тебе здесь непривычно… и вообще… но потерпи день-другой и я тебя отпущу.

— Бежать думаешь?

— Конечно. А что мне еще делать остается? Одевайся, не дури.

— Ты… — дешевый напиток согрел, но Кейрен знал, что тепло это обманчиво, еще немного и оно схлынет, а холод вернется на прежние позиции. И кажется, выход был один — преодолеть брезгливость.

— Таннис, если забыл.

— Помню.

Это имя, похоже, он до конца своих дней не забудет. Кейрен, мысленно взмолившись о спасении, поднял свитер…

— Ты ведь не понимаешь, что натворила? — свитер оказался слишком широким, и растянутая горловина съехала на плечо. — Знаешь, кто я?

Конечно, знает. Она ведь не только раздела, но и карманы вычистила.

— Королевская ищейка, — отозвалась Таннис и, окинув его придирчивым взглядом, взялась за ремень. — Которая спит и видит, как меня повязать.

Ремень она расстегнула, стащила и сунула в клетку.

— На вот, а то свалятся. Чего ты такой тощий?

Как ни отвратно было осознавать, но девица была права: штаны приходилось поддерживать рукой. И ремень, любезно отданный Таннис, пришелся весьма кстати.

— И в одеяло завернись.

Его похитительница проявляла просто редкостную заботу.

— Если ты меня отпустишь, — Кейрен с трудом управился с широкой неудобной пряжкой. — Я буду ходатайствовать, чтобы твою готовность к сотрудничеству приняли во внимание.

Таннис фыркнула.

— И вместо виселицы вкатили пятнашку каторги? Спасибо, господин хороший, я как-нибудь сама, без ход… без этих твоих вывертов.

А вот носки, как выяснилось, были малы. И жесткие, словно не из шерсти, — из проволоки связанные.

— Послушай, — Кейрен постарался подавить раздражение. — Мы оба понимаем, что ситуация несколько… нестандартная. Ты не собираешься меня убивать.

— С чего это ты взял?

— С того, что тебе достаточно было бы подождать, пока я сам утону.

Она дернула плечом, не то соглашаясь, не то запирая возражения, буде такие имелись.

— И все это, — он постучал по пруту, — не более чем дань обстоятельствам. Мы оба заложники случая, и нам следует подумать о том, как выбраться из такого непростого положения с наименьшими потерями.

Таннис слушала внимательно, не перебивая.

— Поэтому я предлагаю договориться. Ты отпускаешь меня, а я…

— Забываешь, что вообще меня видел? — она отхлебнула из фляги и зажмурилась. — Господин хороший, найди себе дуру в другом месте.

— Не забуду, — согласился Кейрен. — Но помогу.

— Знаешь, — Таннис протянула флягу, — я как-то привыкла помогать себе сама.

И он отчего-то поверил.

А флягу взял. На второй раз ром оказался не таким уж и мерзким, а Кейрен из рода Мягкого олова с тоской подумал, что все-таки невезучим он уродился.

Некоторое время они просто стояли друг напротив друга.

Таннис разглядывала его, а Кейрен — ее.

— Что это за место?

Сумрак отступил настолько, что у Кейрена получилось разглядеть и противоположную стену с черным зевом дымохода, массивный стул, экзекуторский инструмент самого зловещего вида и шкаф со снятыми дверцами.

— Это? — Таннис вытащила из-под свитера кусок черной ткани, который накинула на волосы. — Арестный дом. Был когда-то…

Довольно давно, если о нем успели забыть, но к сожалению, не настолько давно, чтобы коррозия разрушила металл.

— Я смотрю, тут внизу много интересного, — Кейрен приложился к фляге, содержимое которой постепенно начинало нравиться.

— Хватает. Ты это… не увлекайся. Нажрешься еще, а мне потом возись.

Кейрен хотел ответить резко, но передумал. И флягу вернул хозяйке.

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

Выглядела она старше, но в Нижнем городе стареют быстро. Впрочем, Таннис до старости было далеко. Высокая, пожалуй, слишком высокая для женщины. Да и хрупкости в ней нет. Статная. С идеальной осанкой, а на складах сутулилась… куда эта сутулость сгинула? И держится Таннис безо всякого подобострастия, столь обычного среди людей, но с любопытством, которого не дает себе труда скрывать. Красива? По-своему.

Темные волосы обрезаны коротко, спрятаны под косынкой, но отдельные пряди выбились и падают на лицо. Лоб высокий, покатый. Нос аккуратный с изящно вырезанными ноздрями. Мягкая линия подбородка. Пухлые губы, которые, правда, обветрились…

Да и сама она, неухоженная, одичалая.

В штанах, которые как-то совсем уж плотно сидели на ней. Это было одновременно и неприлично, и притягательно.

…снять бы эти штаны и выпороть.

Для начала.

— Не нравлюсь? — хмыкнула Таннис, пряча руки за спину. И свитер, слишком короткий для нее, задрался.

— Пока не решил.

— Да ладно, — она тряхнула головой, и косынка съехала на плечи. Волосы слегка вились, и Кейрен помнил их запах. Ее запах, своей добычи. — Я тут уйду…

Она замялась.

— Лампу оставлю… и тут безопасно. Крысы разве что, но пинка отвесь и сгинут.

Крысы. Великолепно!

— А подземники сюда не сунутся. Не должны, — чуть менее уверенно добавила Таннис. — Я тебе книжек там положила, если скучно станет.

В компании крыс? Может, она еще попросит и вслух им почитать? А что, времени свободного теперь у Кейрена с избытком…

— Тебе принести чего-нибудь? — Таннис подтянула обвисшие рукава свитера.

Запястья тонкие, темные.

— Меня ведь искать станут.

Таннис отмахнулась от предупреждения.

— И найдут.

— Здесь?

— Не важно, где, — Кейрен коснулся родового перстня. — Но найдут обязательно, и ты…

— Свалю раньше, чем твои шуганут местных крыс, — Таннис отошла от решетки. — Ну… не скучай, что ли? Я недолго. Так чего тебе принести?

Ванну с горячей водой. Мыло. Щетку, чтобы очиститься от местной грязи. Приличный обед с десертом. Кресло. Камин. Чашечку кофе и бутылку хорошего коньяка, поскольку Кейрен подозревал, что бокала ему будет недостаточно. Утреннюю газету…

— Пилочку для ногтей, — буркнул он, возвращаясь к лавке.

— Пилочки нет, — совершенно серьезным тоном отозвалась Таннис. — Но могу приволочь рашпиль. Сподручней будет.

Великолепно. У нее еще и чувство юмора имеется.

Кейрен ничего не ответил, забравшись на лавку, он натянул одеяло, которое помимо того, что пахло преомерзительно, еще и дырявым оказалось, а хуже того — тонким. Лежать было невозможно. Сидеть тоже. И Кейрен завернулся в одеяло, стараясь не думать о том, как и кем оно использовалось прежде, расхаживал по камере. Она была невелика. Пять на пять шагов. Три стены, одна решетка. Дверь, обмотанная цепью, и массивный замок.