Цейзиг и Донат — не единственные немцы, пострадавшие от действий японской контрразведки. Большинство немцев также находилось под постоянным наблюдением не только полиции, но собственных слуг. Иногда их задерживали по подозрению в шпионаже, но обычно ничего никогда не бывало доказано. Такой оборот дела вовсе не обескураживал японскую полицию. Японское недоверие ко всем иностранцам — и притом вовсе не к одним только немцам — с 1938 года приобрело характер какой-то мании. Власти устраивали выставки борьбы со шпионажем, демонстрируя то, что японцам казалось изощренными преступными методами действия иностранных шпионов. Они выпускали сотни антишпионских плакатов; они ввели «недели борьбы со шпионажем». Картины и лозунги, направленные против шпионов, помещались на спичечных коробках и выставлялись в окнах магазинов. И везде в качестве шпиона был представлен белый человек. Через печать и радио японское население беспрестанно призывалось быть настороже и доносить обо всех иностранных шпионах, которые несут неисчислимые бедствия Японии. Заклеймив каждого иностранца в Японии клеймом возможного шпиона, японские власти создали в стране небывалую атмосферу ненависти к иностранцам, в том числе и к немцам.

В ноябре 1936 года между Германией и Японией был заключен так называемый «Антикоминтерновский пакт». В то время дипломаты говорили, что этот пакт в основном явился плодом деятельности Отта и Осима, вскоре после этого получивших звание генерал-лейтенанта. Помимо официального текста, пакт этот содержал ряд секретных статей, относящихся к военному сотрудничеству и сотрудничеству в области шпионажа.

В 1938 году Эйген Отт был назначен послом в Токио, а фон Дирксен был переведен в Лондон; вскоре после этого Хироси Осима стал японским послом в Берлине.

Шпионская «ось»

Нельзя сказать, что Германии особенно везло в смысле сотрудничества со своими союзниками по «оси» в области шпионажа.

Германские военные круги никогда не питали никаких иллюзий в отношении своего итальянского партнера. Говорят, что в двадцатых годах руководящие офицеры германского генерального штаба заявляли: «Следующая война будет проиграна той страной, которая возьмет себе в союзники Италию». Это была шутка, конечно, но она отражала отношение германских военных кругов к Италии. Отношение это сохранялось и тогда, когда речь заходила о шпионаже. Полковник Николаи давно дал понять, что он не имеет намерения работать в контакте с итальянской разведкой, поскольку считает ее худшей в мире.

Для такой резкой оценки у него были все основания. Ему было известно, что бесчисленное количество шпионов иностранных держав, в особенности французских и югославских, свободно разъезжало по Италии и фотографировало все крупнейшие военные заводы. Они сумели даже добыть чертежи линкора, который еще не был заложен. Об этих провалах знал не только Николаи, но и все разведки Европы; и лишь сами итальянцы пребывали в блаженном неведении.

В европейских разведках распространялся слух, дававший некоторое объяснение этой свободе действий иностранных шпионов в Италии. Согласно этому слуху, руки Муссолини были, дескать, связаны. Во время убийства в Сараево, когда Италия еще была официальной союзницей Германии и Австро-Венгрии, Муссолини работал агентом 2-го бюро. Во 2-м бюро якобы находилось его личное дело, которое могло служить крупным козырем в момент, когда агенты 2-го бюро попадались в Италии.

Помимо военной разведки, в Италии существовала «Овра» — итальянская тайная полиция, также занимавшаяся шпионажем.

Во главе ее стоял Артуро Боккини, один из ближайших сотрудников Муссолини.

В первые годы фашистского режима «Овра» использовалась для подавления оппозиции внутри Италии. Ее основным оружием было хорошо известное касторовое масло; однако то, что применение касторки зачастую вызывало смертельные последствия, известно далеко не всем. За границей, где «Овра» не могла широко применять свои жестокие методы, она имела, разумеется, значительно меньший «успех». Главным образом она преследовала итальянских социалистических и демократических эмигрантов. В течение ряда лет ее деятельность состояла из одних только грубых промахов. И те, кого она преследовала, без больших усилий ускользали от агентов «Овра». Иногда «Овра» подбрасывала динамит в дома антифашистов, живших во Франции. Но эти попытки всегда проваливались, ибо французская полиция была не столь глупа, как считали агенты «Овра».

«Овра» добивалась удачи тогда, когда нанимала французских гангстеров для убийства политических противников. Антифашисты братья Розелли стали жертвами подобного убийства. В Италии также общеизвестно, что смерть генерала Бальбо и популярнейшего летчика Умберто Маддалена была также делом рук «Овра».

Неудивительно, что шпионская организация, возглавляемая таким совершенно негодным руководством, как руководство «Овра», проваливалась полностью. «Овра» настойчиво засылала своих агентов во Францию, Германию, Югославию — и все понапрасну. Все они не давали ничего ценного, хотя тратили огромную сумму денег.

«Овра» провалилась и в Тунисе. Она провалилась и в Палестине, где пыталась поднять восстание арабов. Впоследствии эта попытка с большим успехом была предпринята гестапо. «Овра» провалилась и в Абиссинии, куда ее агенты прибыли вслед за армией. Она замучила и убила многих жителей, но не добилась получения каких-либо ценных сведений.

Но рекордный провал потерпела «Овра» в Греции. На подготовку греческой кампании «Овра» имела в своем распоряжении более двух лет. Муссолини настоял на том, чтобы Боккини проделал эту работу лично. Он работал там по образцам деятельности немцев в Австрии, Чехословакии и Франции. Итальянцы считали, что офицерский корпус греческой армии разложен изнутри, что некоторые офицеры подкуплены, что «Овра» располагает всеми оперативными планами греческой армии и знает все стратегические планы ее развертывания, расположение военных заводов, а также завоевала симпатии среди греческого населения.

Когда началась итало-греческая война, то оказалось, что ни одна из надежд «Овра» не оправдалась. Не оказалось ни «пятой колонны» в Греции, ни сочувствующих генералов, ни достойных доверия греческих планов и вообще ничего, кроме вполне реального и очень упорного сопротивления греков, которым итальянцы были окончательно обескуражены.

Тогда в греческие дела пришлось вмешаться немцам. Речь идет не только о военном вмешательстве, но и о заблаговременном вмешательстве в области шпионажа. Это было, между прочим, уже не первое сотрудничество немцев с итальянцами на почве шпионажа.

Еще в 1935 году Рудольф Гесс подумывал об установлении контакта с «Овра». Полковник Николаи предупреждал его, что это было бы пустой тратой времени. Казалось, что Гесс прислушался к этому предостережению; тем не менее, спустя два года он предпринял поездку в Рим для беседы с Боккини. Вполне возможно, что он был весьма разочарован тем, что увидел; так или иначе, но известное сотрудничество между «Овра» и гестапо все же имело место, причем немцы не делали ничего для того, чтобы подчеркнуть все неумение и промахи тайной полиции Муссолини.

Когда началась вторая мировая война, немцы решили все же улучшить постановку дела в итальянской разведке. В начале 1940 года в Италию был послан Гейдрих, бывший правой рукой Гиммлера. По возвращении в Берлин он заявил, что положение весьма неудовлетворительно. Девять месяцев спустя, после вступления Италии в войну, немцы прибрали к рукам весь итальянский государственный аппарат. Гестапо распоясалось в Италии совершенно, не считаясь вовсе с наличием «Овра». В течение нескольких недель на руководящих постах во всех крупных итальянских учреждениях появились гестаповцы. Они же заняли командные должности и на транспорте. Гиммлеровские молодчики захватили в свои руки и всю систему шпионажа.

Боккини не смог пережить это унижение. Он умер — как гласит официальная версия — от гриппа. Ходили слухи, что он покончил жизнь самоубийством. Его преемником был некий Сенизе, за спиной которого орудовал наделенный неограниченной властью Гейдрих.