Изменить стиль страницы

Царевич Алексей родился в 1690 г. от брака Петра с Евдокией Лопухиной. После пострижения матери в монахини в 1699 г., Алексей оставался на попечении сестер Петра. Сам царь при своих постоянных заботах и поездках мало обращал внимания на воспитание сына. Неудивительно, что сын оказался мало похож на отца. Алексей был умен, начитан, признавал необходимость преобразований в России, но совершенно не разделял методов и целей реформ своего отца. Петр пытался приобщить царевича к делу, надеясь воспитать сына как достойного помощника и наследника. Он часто давал Алексею поручения важного характера и возил собой. Но с первых же шагов Петр убедился, что сын хотя и умен, но к делу неспособен и враждебен ему по взглядам. В 1711 г. Петр женил Алексея на принцессе Вольфенбюттельской Софии Шарлотте. Царь надеялся переделать сына с помощью влияния на него культурной женщины. Царевич хорошо относился к жене, но не изменился. В 1715 г. у него родился сын Петр, а вскоре умерла жена. После рождения внука Петр стал иначе смотреть на своего сына, ибо появлялся другой наследник. Кроме того, Петр мог рассчитывать сам иметь сыновей, так как в 1712 г. он официально вступил во второй брак с «ливонской пленницей» Екатериной Алексеевной Михайловой (до крещения она называлась Скавронской и Васильевской).

После смерти жены Алексея Петр потребовал от сына отречься от престола и постричься в монахи, что лишало его возможности вступить на трон. Алексей ответил, что готов идти в монахи. Петр отложил решение этого вопроса, не настаивая на пострижении сына, дал царевичу полгода на размышление и вскоре уехал за границу. Прошло полгода, и в 1716 г. Петр из Дании потребовал у сына ответа и звал его к себе в том случае, если он раздумал идти в монахи. Под видом поездки за границу к отцу царевич вместе со своей любовницей Ефросиньей выехал из России. Но вместо того, чтобы ехать в Данию, он отправился искать защиты в Австрию к своему шурину императору Карлу VI. Император принял Алексея и спрятал его сначала в Вейербурге, а затем в Тироле в Эренберге.

Обнаружил Алексея А. П. Веселовский, который сообщил царю, что царевич под фамилией Коханский живет в Тироле. На представления Веселовскрго принц Евгений ответил, что цесарь ничего не знает, а на письмо Петра ответил оскорбительным посланием. Тогда Петр отправляет в Вену своего лучшего разведчика-дипломата Петра Андреевича Толстого и полковника Румянцева с поручением: во что бы то ни стало доставить Алексея в Россию. Инструкция, данная Петром Толстому, является образцом дипломатического искусства. Она детально разъясняла послу, как он должен представить дело цесарю, как заставить его признать неправильность своих действий. Толстой должен был убедить императора в том, что вмешательство в семейные дела царя — это посягательство на Суверенитет Российского государства. Вместе с тем Петр, зная, что прямыми путями трудно будет заставить австрийского императора выдать Алексея, предлагает действовать через его министров, склонив их на свою сторону «всякими образы».

Задание было весьма трудным. 26 июля П. А. Толстой приехал в Вену и в тот же день был принят императором. Но на представление русского посла об укрывательстве царевича Карл VI прямого ответа не дал. Тогда Толстой решил действовать окольными путями. Он явился к герцогине Вольфенбюттельской, теще цесаря и царевича Алексея, и напугал ее тем, что Петр собирается предать сына анафеме. Угроза сразу подействовала на герцогиню. Проклятие отца отразилось бы на наследниках Алексея, то есть на ее внуках. Она немедленно призналась, где скрывается Алексей, и заявила Толстому, что постарается примирить сына с отцом. Австрия была заинтересована в том, чтобы воспользоваться этим инцидентом и оказать давление на Россию.

Но Толстой не намерен был принимать чье-то посредничество, тем более на каких бы то ни было условиях. Опасаясь, что Петр может двинуть войска в Богемию, Карл VI разрешил Толстому самому поехать в Неаполь для переговоров с царевичем. 24 сентября 1717 г. Толстой выехал в Неаполь, а 26 сентября уже встретился с Алексеем. Из беседы с царевичем выяснилось, что он перепуган, ждет и боится наказания и добровольно не вернется. Тогда Толстой пустил в ход агентурные комбинации. Он сумел расположить к себе вице-короля неаполитанского, графа Дауна, и убедил его в необходимости избавиться от такого неприятного гостя, как Алексей. Затем им был завербован секретарь вице-короля, который являлся посредником в сношениях между Алексеем и вице-королем. Пообещав хорошее вознаграждение, Толстой дал ему задание терроризировать Алексея слухами о том, что император не будет защищать Алексея, так как международная обстановка не позволяет австрийцам раздражать Петра.

В довершении всего Толстой договорился с вице-королем о том, чтобы тот разлучил Алексея с Ефросиньей. Окончательно сломило царевича сообщение Толстого о том, что им получено известие о намерении Петра лично приехать к сыну, а в Польше готовятся войска для похода на Австрию. Царевич Алексей согласился вернуться в Россию, выговорив для себя право жениться на Ефросинье и жить с ней в деревне. 14 октября 1717 г. Толстой увез его из Неаполя, а 31 января 1718 г. Алексея доставили в Москву.

При выполнении этого задания Петр Андреевич Толстой показал себя во всем своем блеске искусного дипломата и разведчика. Он не только выполнил поручение Петра, но проделал это без всяких дипломатических и военных осложнений, без скандалов, без больших затрат, чем поднял авторитет Петра и России на еще большую высоту. Австрийцы же не только ничего не выиграли, но, напротив, своим вмешательством в сугубо внутренние, даже семейные, дела царствующего в России дома уронили свой международный престиж.

В Москве Алексей в присутствии многочисленного народа, собранного во дворце, получил от отца прощение при условии, что отречется от престола и назовет всех своих сообщников, причастных к его побегу. Царевич их назвал. Следствие над этими людьми дало такие результаты, каких Петр вряд ли ожидал. Он узнал, что за спиной Алексея стояли лица, которые настраивали его действовать против отца и что Алексей готов был пойти на это. Розыск по делу царевича привел к суду и к строгим приговорам. Следствие не вскрыло заговора против Петра со стороны Алексея. Тем не менее Петр взял назад свое прощение сыну и передал царевича суду как государственного преступника. Результатом судебного следствия стал смертный приговор. Измученный нравственными потрясениями и пытками Алексей умер, не дождавшись исполнения приговора, в Петропавловской крепости 27 июня 1718 г.[507]

В ходе следствия скомпрометированным оказался и А. П. Веселовский. Боясь разделить участь других, он предпочел не возвращаться в Россию, и сам стал «невозвращенцем». Дело царевича имело еще одно последствие: австрийский резидент в России Отто Блеер оказался замешанным в нем. Как показало следствие, он был связан с оппозиционными элементами в России и давал «непозволенные советы к возмущению». Петр обратился к цесарю с просьбой отозвать своего резидента. В ответ на это представление австрийцы выслали без предупреждения всех русских консулов и предложили выехать в восьмидневный срок всем русским дипломатам. Петр в свою очередь ударил Австрию по самому чувствительному месту — приказал выслать из России всех миссионеров-иезуитов. Петр и раньше знал, что братство Иисуса организация не религиозная, а политическая и служит «к услугам и выгодам папы», но до поры до времени терпел их присутствие в России. После оскорбительного демарша Австрии терпению пришел конец.

Этот дипломатический конфликт ускорил присоединение Австрии в 1718 г. к Тройственному союзу, куда входили Англия, Голландия и Франция. Расстановка политических сил в Европе оказалась таким образом крайне неблагоприятной для России. Англия подогревала упорство шведов обещанием эффективной военной и финансовой помощи. Это привело к прекращению переговоров на Аландском конгрессе. В 1719 г. Англия ввела в Балтийское море свою эскадру. Три навигации (1719–1721) эскадра адмирала Норриса крейсировала на Балтике, так ни разу и не встретив русских кораблей. Норрис имел приказ держаться подальше от тех мест, где можно их встретить, а Петр со своей стороны приказал избегать столкновений с кораблями Норриса. Военный эффект британской экспедиции был равен нулю. Только летом 1720 г. шведско-английский флот высадил десант на пустынный остров под Ревелем и сжег там избу и баню. Петр в письме к Б. И. Куракину в Нидерланды приказал как можно шире сообщать об этом «успехе» англичан и шведов. Меншиков иронически советовал Петру, не расстраиваться по поводу такой «страшной» потери: «Уступите добычу сию на раздел, а именно баню шведскому, а избу английскому флотам»[508].

вернуться

507

Павленко Н. И. Указ. соч. С. 190–191; 196–197.

вернуться

508

Молчанов H. Н. Указ. соч. С. 385.