Август II оказался в весьма затруднительном положении. С одной стороны, он уже санкционировал унизительный Альтранштадтский мир с Карлом XII, по которому он отрекался от польской короны в пользу Станислава Лещинского, разрывал союз с Россией и обязывался выплачивать за содержание шведской армии колоссальную контрибуцию в 625 тыс. рейхсталеров в месяц. С другой стороны, он хотел сохранить союз с Россией, тем более что под боком находилась русская армия во главе с А. Д. Меншиковым, рвавшимся атаковать шведского генерала Мардефельда у города Калиша. Август II нашел, как ему показалось, самый безопасный выход из этой щекотливой ситуации. Он предупредил шведского генерала о том, что его собираются атаковать объединенные русско-польско-саксонские войска. Август надеялся, что Мардефельд, не ввязываясь в сражение, отступит, но генерал ему не поверил. Сражение началось в 2 часа дня 18 октября 1706 г. Русские войска под командованием Меншикова и «союзные» войска Августа на голову разбили шведского генерала. Большая часть шведской армии полегла на поле боя, лишь немногим кавалеристам удалось выбраться из окружения. 1800 шведов во главе с Мардефелвдом оказались в плену. Потери русских войск были ничтожны — 80 убитых и 320 раненых[451].
После этой победы Август чувствовал себя не как победитель, а как преступник. Чтобы загладить свою вину перед шведами (за то, что он принимал участие в сражении), Август выпросил у Меншикова пленных генералов, якобы для обмена, и послал их Карлу XII в виде подарка. Затем, отпраздновав с Меншиковым победу под Калишем, двинулся в шведский лагерь. 16 декабря Август прибыл в Лейпциг, где отобедал с Карлом и своим противником Лещинским. В знак капитуляции он вручил Карлу XII ту самую шпагу, которую подарил ему в 1698 г. в Раве-Русской Петр I[452]. Тем не менее Август II не внушал доверия Карлу XII. Чтобы заставить Августа выполнять условия договора, шведский король опубликовал тайный Альтранштадский договор и пригрозил оккупацией Саксонии, если Август возобновит союз с Россией. Вероломство Августа оказалось полной неожиданностью для Петра. «Бог весть, какую нам печаль сия ведомость принесла, и только дачею денег беду себе купили», — писал Петр Ф. А. Головину по поводу этой измены[453].
После предательства Августа II вся тяжесть войны легла на плечи одной России. В этой ситуации Петр I решил искать нового кандидата на польский престол. Среди кандидатов были Яков Собеский, сын Яна Собеского, и семиградский князь Ракоци. Но переговоры с ними не дали желаемых результатов. Русской дипломатии ничего не оставалось, как сделать все возможное, чтобы удержать в своих руках влияние на польскую общественность — шляхту. С этой целью Петр решил усилить разведывательную и дипломатическую деятельность в Польше. В 1707 г. новый руководитель Посольского приказа Г. И. Головкин успешно провел переговоры с посольством генеральной конфедерации из Львова, приехавшим в Петербург требовать денег и возвращения Польше украинских территорий. Петр приказал Головкину не скупиться на деньги и не торговаться из-за территорий, а отложить обсуждение этого вопроса. Вскоре Головкин командировал в Люблин Емельяна Украинцева, имевшего уже достаточный опыт тайной дипломатии. Он привез с собой секретный фонд для оплаты польской агентуры и тут же пустил его в дело. Украинцев докладывал, что выплатил «секретно ночным временем» жалованье примасу Шебеку, епископу Куявскому и коронному подканцлеру.
Но не все польские магнаты оказались столь покладисты. Некоторые из них последовали примеру Августа и переметнулись в лагерь шведов. Среди предателей оказались гетманы Вишневецкий и Синицкий. Как только были получены первые сведения о том, что они ненадежны, Петр дал указание усилить за ними наблюдение. Синицкого же царь приказал заманить на вечеринку, напоить и арестовать. Затем ему нужно было предложить впустить в Быков русский гарнизон, а если он не согласится, то разоружить весь его отряд и отправить в Смоленск[454]. В борьбе за влияние на Польшу прошли 1707, 1708 и 1709 гг. Поиски кандидата на польский престол результата не принесли. Единственной подходящей кандидатурой оставался все тот же Август, который не раз по секрету подтверждал свое желание при подходящих условиях снова сесть на польский трон. В России понимали, что такие условия могут возникнуть только после разгрома Карла XII.
В годы Северной войны деятельность российской дипломатии и дипломатической разведки направлялась не только на развитие отношений с союзниками, но и на установление дружественного нейтралитета со странами Европы и Турцией.
Турецкая проблема сводилась к необходимости установления прочного мира с тем, чтобы иметь возможность сосредоточить все силы на северном, балтийском направлении. По условиям заключенного Карловицкого перемирия, а затем Константинопольского мира был найден компромисс, по которому за Россией оставался Азов с прилегающими районами и прекращалась выплата дани крымскому хану. Взамен этого Россия отказалась от захваченных в 1696 г. приднепровских городков и от требования свободы судоходства по Черному морю. Для поддержания мирных отношений с Турцией Петр направляет туда в апреле 1702 г в качестве постоянного дипломатического представителя от России Петра Андреевича Толстого. Таким образом, Петр Андреевич открыл новый этап в истории дипломатической службы Русского государства.
В августе 1702 г. русское посольство торжественно въехало в Адрианополь, где тогда находился султанский двор. При себе Толстой имел наказ Петра в виде «тайных статей», представлявших собой разведывательное задание из 17 параграфов. Русскому послу предлагалось выведать и описать «тамошние народы и их нравы», государственное устройство, определить круг лиц, которые управляют страной. «Разузнать», с какими государствами Порта поддерживает военные и дипломатические отношения, к чему больше склоняется правящая верхушка — к сохранению мира или к подготовке войны. Разведать с какими странами Турция вероятнее всего может начать войну, «какие государства больше всего уважает и какой народ больше любит». Петр интересовался финансовым положением Оттоманской Порты и состоянием ее вооруженных сил. Особое внимание обращалось на морской флот и его действия на Черном море. Толстому предстояло выяснить: не началось ли строительство крепости у Керчи, укрепляются ли, и как, по-старому или «фортециями», города Очаков, Белгород на Днестре, Килия и другие. Не ведется ли обучение турецкой конницы и пехоты по европейскому образцу, каков уровень подготовки бомбардиров и пушкарей, турки они или иноземцы и т. д.[455]
Таким образом Толстому предписывалось вести разведывание всех сторон жизни Оттоманской империи — военной, политической и экономической. Кандидатура П. А. Толстого для выполнения этого задания оказалась более чем удачной. Первым делом он устанавливает дружественные отношения с патриархом Иерусалимским Досифеем. Иерусалим находился тогда под владычеством Османской империи, и духовная власть Досифея распространялась на все ее православное население. Патриарх имел немало влиятельных и верных друзей не только в отдельных провинциях империи, но и в самой Турции. Они то и стали по его просьбе оказывать Толстому помощь в сборе секретной информации.
Сотрудничество Досифея с Толстым оказалось на редкость плодотворным. Так, например, в переписке Толстого с руководителем Посольского приказа Ф. А. Головиным содержится сообщение, что патриарху Досифею удалось получить весьма ценные контрразведывательные материалы. По приказанию Петра на Украине было начато строительство крепости Каменный Затон. Крепость эта привлекла внимание турок, и они направили туда свою агентуру. Видимо, турецкой разведке удалось завербовать кого-то из строителей, ибо силистрийский Юсуп-паша прислал в Великий диван (правительственный орган при султане) чертеж крепости. Патриарху удалось получить копию этого чертежа, которую он передал П. А. Толстому. В августе 1703 г. стараниями патриарха удалось добыть агентурным путем копию грамоты султана с инструкцией турецкому послу. Досифей выполнял поручения, невзирая на смертельную опасность, и Толстой ходатайствовал перед царем о выражении ему благодарности.