III. Предложения о реорганизации воспитательной и карательной работы в местах заключения

1. Человек совершил преступление — значительное, требующее определенной, высокой меры наказания в виде более или менее длительного лишения свободы, или незначительное по своему общественному вреду, но вторичное после того, как были уже применены к нему все меры судебного и общественного воздействия для его предупреждения и исправления (судебное решение о наказании без изоляции: удержание части зарплаты на определенный срок, условное осуждение с соответствующей отметкой в паспорте, товарищеский суд, общественное осуждение на общем собрании и т. п.). Раньше он быт нарушителем уголовного кодекса, а стал после суда — осужденным судом преступником.

Но в этом случае всех преступников нельзя сразу же «стричь под одну гребенку» и отправлять в одни и те же места заключения, как это имеет место в настоящее время.

2. Должны быть созданы раздельные места заключения: исправительно-трудовые колонии или лагери — для лиц, осужденных в первый раз и не особенно социально опасных, поскольку они уже попадают в заключение; и концентрационные лагери усиленного режима для лиц особо социально опасных рецидивистов, ранее отбывавших наказания в исправительно-трудовых лагерях или колониях и неисправившихся, особо опасных бандитов и убийц, громил и погромщиков, расхитителей социалистической собственности с корыстной целью личного присвоения на сотни тысяч рублей, действительных изменников родины и контрреволюционеров, сознательно совершивших подлинные, подрывные, имеющие реальные последствия преступления против социалистического строя, государственной безопасности и советской власти.

И режим, и условия воспитательной работы в этих местах заключения должны быть различны.

Лиц, осужденных в исправительно-трудовые колонии и в лагери усиленного режима нельзя допускать объединять нигде в одних местах: ни в пересыльных тюрьмах, ни в этапах; из зала суда пути лиц, осужденных к тому или другому виду заключения, нигде не должны сливаться. Основные условия работы и режима при отбытии наказания в тех и других местах заключения должны быть опубликованы в печати и широко обнародованы, а в уголовном кодексе должно быть точно определено, в каких случаях и за какие преступления граждане СССР могут быть подвергнуты заключению в концлагерях усиленного режима.

3. Человек в социалистическом обществе является самым драгоценным капиталом, поэтому и в тех и в других местах заключения вся работа с заключенными должна быть пронизана прежде всего одной руководящей идеей: дать хорошую «продукцию», т. е. перевоспитать, если нужно, — сломать преступную волю преступника и превратить его, в лучшем случае, в честного, полезного и добросовестного члена социалистического общества, а в особо тяжелых случаях, хотя бы в покорного человека, твердо усвоившего необходимость уважать силу советских законов и требования социалистического общежития и не осмеливающегося более нарушать их.

Это очень трудная и длительная работа. В ней на помощь работникам юстиции, работникам судов, воспитателям лагерей должна прийти наша социалистическая педагогика, наша общественность и прокуратура и хозяйственные организации, использующие труд заключенных.

Как много можно сделать в этой области доказывают хотя бы результаты трудов нашего замечательного педагога А. С. Макаренко в области перевоспитания несовершеннолетних преступников. Много ценного могут почерпнуть работники мест заключения при детальном изучении его трудов и иметь большие успехи в деле перевоспитания и взрослых преступников, тем более, что молодежь, попадающая в лагери в столь большом количестве, по своему развитию и по прочим психическим качествам в сущности мало чем отличается от «пацанов» Макаренко, в тех, правда, случаях, когда она попадает в лагерь впервые и не превратилась еще в закоренелых рецидивистов.

Труды А.С. Макаренко ждут своего продолжения и развития не только в исправительных колониях для малолетних, но и в исправительно-трудовых лагерях для взрослых.

4. В исправительно-трудовых лагерях или колониях надо, как правило, всюду ввести зачеты, снижающие срок наказания за хорошие успехи в труде, за высокопроизводительную, качественную и безаварийную работу, за хорошую производственную и лагерную дисциплину, за культурное и вежливое обращение не только с лагерными и производственными руководителями, но и между собой.

Однако существующая система зачетов, имеющая так много отрицательных черт, о которых говорилось выше, должна быть существенно переработана.

Прежде всего существующие в настоящее время нормы выработки, дающие право на наивысшие зачеты, чрезмерно высоки. В лагерях Дальстроя, например, для получения наибольших зачетов (2 дня за 1 день работы) требуется на общих работах выполнять систематически, изо дня в день в течение квартала норму не менее чем на 151 %.

Я беру на себя смелость утверждать, что целой бригадой или звеном такая норма при строгом подходе к описанию объемов и условий работ и к нормированию по единым государственным нормам в течение квартала, а то и на протяжении целого года никогда и нигде не выполнялась и не выполняется. А сколько имеется таких бригад в лагерях, которые имеют систематически такую норму выработки и зимой и летом? Кого же мы и зачем обманываем?

В самом деле выполнять систематически такую высокую норму звеном или даже целой бригадой в 20–30 человек можно только при идеальной организации труда и при подборе в бригаде исключительно высококвалифицированных, вполне овладевших техникой своей профессии, физически сильных людей.

В лагерях, куда попадают люди — самых разнообразных профессий, а то и не имеющие никакой профессии и прочных трудовых навыков, и где в основном выполняется массовая, артельная работа, достижение такой высокой систематической артельной производительности труда является делом заведомо недостижимым.

Практика показывает, что исключительно хорошо работающие бригады заключенных при строгом учете и нормировании почти никогда не выполняют длительное время норму выше 130–135 % и, если такой бригаде не дать 151 %, дающей право на максимальные зачеты, то начинается и «итальянская забастовка», и вымогательства, нередко с ножом или ломиком в руке, и нажим на производственных руководителей со стороны руководства лагеря.

Вот и выручают обман, приписки, эта самая «туфта», без которой «не построить канала». Надо сказать открыто: средний процент выполнения нормы заключенными в системе Дальстроя, например, при правильном описании объемов и условий работ и строгом нормировании во всяком случае не превышает 100 %, а по отчетам и зачетам процент этот на пике 115–125 %.

Особенно значительны расхождения между действительно выполненными объемами работ и проведенными по нарядам имеет место в строительных и разных подсобных работах, т. е. там, где от исполнителей требуется определенная квалификация и мастерство, или там, где объемы работ сравнительно трудно поддаются учету и проверке.

Кроме того, побуждая заключенных существующей системой зачетов на повышение производственных норм, мы ни в малейшей мере не заставляем их думать и заботиться о выполнении государственного плана о качественных показателях, в частности, снижении себестоимости продукции предприятия, в котором они работают.

Условия получения зачетов ни в какой мере не связаны с тем, выполняет или нет предприятие государственный план и каковы экономические и качественные показатели его работы. Заключенных эти вопросы нисколько не беспокоят, а лагерных работников — тоже. Таким образом при существующей системе получения зачетов совершенно выпадает чрезвычайно важный и с экономической, и с воспитательной стороны фактор социалистического воспитания советских граждан, и в том числе лагерного контингента. Макаренко этим фактором не пренебрегал даже при работе о малолетними. Тем более нельзя им пренебрегать в исправительно-трудовых колониях и лагерях.