Судейкин был родом из дворян Смоленской губернии, по окончании Смоленской гимназии поступил на правах вольноопределяющегося в 4-й пехотный Капорский полк рядовым. Затем, после присвоения чина унтер-офицера, был командирован в Московское пехотное юнкерское училище, которое окончил в 1870 г. 18 августа 1870 г. он получил чин прапорщика, а на следующий год - подпоручика и назначение на должность и. д. полкового адъютанта. В декабре 1872 г. «За отличие по службе» произведен в поручики.
В сентябре 1873 г. Судейкин изъявил желание перейти в Корпус жандармов. При переходе в корпус, как правило, велась проверка деловых, моральных, профессиональных качеств претендента. Генерал-майор Алхазов, командующий 4-м пехотным Капорским Его королевского высочества наследного принца Саксонского полком, писал о Судейкине: «Состояния родового не имеет, отзывы о нем лиц, хорошо его знающих как в служебном отношении, так и нравственном, вполне выгодные»15. И далее: «...способностей отличных, с первого дня производства в офицеры обращал особенное мое внимание усердием к службе, а с назначением в должность полкового адъютанта, кроме того добросовестно и усердно относился к своим обязанностям, которые исполнял примерно, по нравственным качествам достоин всякого уважения и пользуется в глазах всех репутацией безукоризненного офицера»16.
Пожалуй, здесь уместно сказать, что в социальном плане большинство офицеров были безземельными дворянами, что означает их принадлежность к нижнему слою российской элиты. Часто амбициозные молодые люди из дворянских семей, которые не могли мечтать о карьере гвардейского офицера, надеялись поступить в жандармский корпус, служба в котором казалась им более притягательной, чем в обычной армии1. Несмотря на то что престижность жандармского корпуса с начала XIX в. значительно снизилась, темно-голубая форма на рубеже веков все еще сохраняла свою привлекательность, особенно в кругу провинциалов. Так, А. И. Спиридович, начальник дворцовой агентуры в охране императора Николая II в 1906-1916 гг., писал в своих воспоминаниях: «Матушка моя не раз говорила мне..., что она хотела бы видеть меня или артиллеристом или жандармом, сестры же уже прямо убеждали меня идти в жандармерию. Воспитанные в архангельской провинциальной глуши, далекие от всякой политики, они были чужды обычных интеллигентских предрассудков, против синего мундира, и смотрели на жандармского офицера просто: офицер, служба серьезная, очень важная, жалование хорошее, форма красивая, чего же еще нужно для брата?»
Служба была действительно важна, по крайней мере для новобранцев. Как утверждал Спиридович, «в наших подразделениях нас учили, что солдат служит царю и отчизне и защищает от внешних и внутренних врагов». А на вопрос: «Кто внутренние враги?» - он ответил: «воры, мошенники, убийцы, шпионы, социалисты и вообще все, кто против государя и внутреннего порядка страны».
Большинство жандармов, обладали традиционно патриотическим мировоззрением, беспрекословно подчинялись власти и были верны идеалу абсолютной монархии и клятве верности государю. Несмотря на то что они имели военную подготовку, их нельзя назвать милитаристами. Это были, скорее, солдаты, давно привыкшие к условиям мира, главной ценностью в их понимании являлась честь, а не доблесть. Поэтому мало кто из жандармов чувствовал себя комфортно перед лицом новых задач, связанных с подавлением мятежа, поставленных перед Департаментом полиции и органами политического розыска в предреволюционные годы.
Но вернемся к личности Г. П. Судейкина. В 1880-е гг., не имея средств, он поставил перед собой цель добиться максимума возможного своим умением, старанием, трудолюбием. Первым шагом к будущей карьере стало поступление на военную службу, вторым - переход в Корпус жандармов. Он блестяще прошел обязательные испытания и «оказался способным к жандармской службе».
В феврале 1874 г. Судейкин был переведен в Корпус жандармов и назначен адъютантом Воронежского жандармско-полицейского управления (ЖПУ) ж. д. Эта должность предусматривала порой замещение начальника ЖПУ ж. д. при отсутствии у последнего помощника. Способности Судейкина не остались без внимания. В последствии его назначили помощником начальника Киевского губернского жандармского управления у генерала В. Д. Новицкого, а затем перевели в Петербург.
Высоко ценил Судейкина известный деятель, государственный секретарь А. А. Половцев, отмечавший, что тот носил жандармскую форму не по обязанности, а по убеждению, с воодушевлением. Битва с нигилистами была для него сродни охоте, со всеми ее ухищрениями. Умелая борьба, риск, удовлетворение от успеха - все это играло роль в попытках расследования Судейкина, попытках, увенчавшихся успехом. В этой должности он сокрушил «Народную волю», чем обратил на себя внимание.
После убийства императора Александра II правительство разработало Положение об усиленной охране от 14 августа 1881 г. на основании которого в ряде губерний России вводилось чрезвычайное положение. Это давало как общей полиции, так и политической довольно широкие полномочия. Одновременно рассматривались мероприятия по усилению последней, несмотря на недавнее создание Департамента государственной полиции. Возникает идея расширения сети охранных отделений, которых в России в это время было два: Петербургское и созданное 1 ноября 1880 г. по распоряжению министра внутренних дел М. Т. Лорис-Меликова Московское отделение.
3 декабря 1882 г. император Александр III утвердил Положение «Об устройстве секретной полиции в империи». Руководить деятельностью секретной полиции поручалось особому инспектору, назначаемому товарищем министра, заведующим государственной полицией. В Положении указывалось, что инспектор секретной полиции действует по особой преподанной ему инструкции 4. На эту должность был назначен Г. П. Судейкин. По мнению Ф. М. Лурье, изучившего его карьеру, должность инспектора столичной секретной полиции была создана специально для Судейкина, отличившегося при разгроме народнических кружков и 1879 года29.
В январе 1883 г. в министерстве была разработана и утверждена товарищем министра П. В. Оржевским Инструкция инспектору секретной полиции, которая давала Судейкину широкие полномочия, дел ела его самым влиятельным офицером службы безопасности.
Очевидно, секретная полиции должна была стать в какой-то мере противовесом для недавно созданного Департамента полиции, который еще не успел себя проявить, но уже отстранялся от руководства новым учреждением. Сам инспектор назначался товарищем министра внутренних дел, заведующим полицией и действовал по его инструкции. Одновременно Судейкин подготовил циркуляр о изложением своих взглядов на методику сыска, которую предполагал проводить в жизнь. Она строилась на распространении в революционных организациях духа шпиономании, подозрений, ссор, ложных слухов, дискредитации подпольных изданий. Это были чисто провокационные методы борьбы, которые впоследствии взял на вооружение П. И. Рачковский.
Рост революционного движения, возрождение в ряде городов организаций «Народной воли», попытки террористических актов потребовали определенных реорганизаций. 5 августа 1883 г. в составе Петербургского охранного отделения создается специальная команда. В ее обязанность входила охрана путей в районах проезда императора, во время его прогулок, посещения театров, а также министров, иностранных послов и других лиц. Позднее была издана Инструкция о порядке службы охранной агентуры26.
Профессиональный рост Судейкина, однако, на этом прекратился, В конце 1883 г. он был убит при участии его секретного сотрудника С. П. Дегаева27. Создание же секретной полиции в империи, как оно замышлялось по инструкции, практически приостановилось.
Действия Петербургского охранного отделения, несмотря на успехи в борьбе с революционным движением, в дальнейшем блестящими назвать было нельзя. В его руководстве отсутствовали яркие фигуры. В начале 1884 г. начальником отделения стал К, П. Вельбицкий, который хотя и был достаточно хорошо подготовлен к этой службе: имел военное образование (окончил Полтавскую военную гимназию, 3-е военное Александровское училище по первому разряду), восемь лет состоял на службе в Отдельном Корпусе жандармов, хорошо характеризовался, но в Петербурге не удержался. 12 октября 1885 г. товарищ министра внутренних дел Оржевский направил его в распоряжение начальника Одесского жандармского управления генерала Катанского, который в то время был тяжело болен. Вельбицкому пришлось практически исполнять его обязанности. Предполагалось его возвращение в Петербург. Вельбицкий ушел в четырехмесячный отпуск и уже не вернулся на место своей службы.