Ночью 16 апреля все четыре корвета подошли к территориальным водам Туниса. Два корабля двинулись параллельно границе, а два других направились стремительно к берегу. На их палубах находились 30 бойцов «Саерет Миткаль», составлявшие четыре группы: «Алеф», «Бет», «Гжель», «Далед».
Первые две должны были убить Абу Джихада, а другие — прикрывать исполнителей. В миле от берега корветы заглушили двигатели. Четверо водолазов из группы «Бет» на электрических подводных буксировщиках направились к пустынному пляжу возле Рас Картаге, где когда-то находился древний Карфаген. Там их уже ждали агенты Моссада, прибывшие ранее под видом туристов из Ливана.
Высадка прошла без происшествий, после чего был дан сигнал остальным 26 коммандос. Замаскировав на берегу резиновые лодки и обеспечив их охрану, израильтяне сели в два автофургона «фольксваген» и один лимузин «пежо-305». В это время корветы отошли мористее.
Участники операции были одеты в комбинезоны черного цвета, мягкая обувь обеспечивала бесшумность передвижений. Вооружение групп А и Б состояло из пистолетов Беретта M-71 и пистолетов-пулеметов «Мини-Узи» с приборами бесшумной, беспламенной стрельбы. Группы Г и Д имели в своем распоряжении штурмовые винтовки «Галил» и пулеметы ФН МАГ. Все бойцы были облачены в легкие бронежилеты, имели микрорадиостанции с закрепленными на горле микрофонами и, кроме того, электронные датчики, непрерывно подающие сигналы в штабной компьютер.
На большом экране, совмещенном с картой местности, непрерывно отображалось точное местоположение каждого участника акции. Если бы кто-то из них был убит, ранен или попал в плен, можно было бы немедленно направить людей ему на выручку, точно зная, где он находится. Переговоры бойцов были слышны в штабе операции.
Около часу ночи автомобили въехали в Сиди Бусейд. Действовать надо было осторожно, так как здесь жили и другие руководители ООП, и все они имели вооруженную охрану. Но… Абу Джихада не оказалось дома. Его встреча с «министром иностранных дел» ООП Фаруком Кадуми затянулась допоздна. Пришлось ждать. Наконец в 1 ч 30 мин шофер-телохранитель привез Абу Джихада домой.
Немедленно была заблокирована линия телефонной связи. Бойцы надели приборы ночного видения. Налет должен быть осуществлен после того, как знаменитый террорист ляжет в постель. Через час в окнах погас свет. Группа Д перекрыла подходы к зданию с улиц. Группа Г сделала то же самое вокруг виллы. Шофер-охранник был убит в автомашине, где он расположился на ночлег.
Группа Б проникла в дом с задней стороны, группа A — co стороны главного входа. С помощью приспособлений удалось в полной тишине преодолеть все закрытые двери. Группа А побежала наверх, в спальню, группа Б осталась сторожить двери и первый этаж.
Бесшумный выстрел устранил палестинца, несшего охрану у спальни. Та же участь постигла охранника-тунисца, убитого бойцами группы Б. В здании оставались только Абу Джихад, его жена Ум, 14-летняя дочь и 3-летний сын. Проснувшийся от скрипа двери хозяин виллы успел лишь поднять голову от подушки, как был буквально прошит 68 пулями 9-миллиметрового калибра. Спавшая рядом жена очнулась от сна в тот момент, когда коммандос прекратили огонь. Уверенная, что сейчас убьют и ее, она застыла, парализованная ужасом. Еще мгновение, и госпожа Ум осталась в спальне одна с трупом мужа. Начиная с момента проникновения внутрь виллы и заканчивая выходом из нее во двор, вся операция заняла 13 секунд — на 9 секунд меньше по сравнению с «генеральной репетицией». Этого резерва времени хватило на то, чтобы забрать из кабинета Абу Джихада секретные документы.
Через минуту члены всех групп мчались в автомобилях к Рас Картаге. Без приключений погрузились на корветы и легли курсом на Израиль. На берегу остались лишь брошенные машины.
Вдове Абу Джихада потребовалось достаточно много времени на то, чтобы прийти в себя. Пока она пыталась дозвониться в полицию, пока разбудила дочь, и та позвала на помощь соседей палестинцев, пока начали прочесывать окрестности, корабли успели уйти далеко. Улетели и самолеты. А днем Тунис покинули те агенты, которые прибыли сюда для обеспечения операции под видом туристов.
Операция «Меч Гедеона» была блестяще завершена.
Дело Эймса
Шеф советского отделения в отделе контрразведки ЦРУ в Лэнгли Олдридж Эймс по характеру своей работы имел полномочия встречаться с советскими должностными лицами с целью их возможной вербовки. Однако КГБ оказалось проворнее, и на наживку в 4,6 миллиона долларов Эймс сам попался на крючок.
13 июня 1985 г. в своем кабинете на четвертом этаже он упаковал в пластиковый пакет документы секретной информации весом около 7 фунтов. Выйдя из штаб-квартиры ЦРУ, он поехал в вашингтонский ресторан «Червик», где встретился с Сергеем Чувахиным, первым секретарем советского посольства в Вашингтоне, и передал ему пакет. Это было самое большое количество засекреченных данных, когда-либо передававшихся советской разведке за одну встречу.
В пакете находилась совершенно секретная информация, которой владели в Лэнгли, — фамилии некоторых наиболее ценных советских шпионов, работавших на ЦРУ и ФБР. В дальнейшем в течение года Эймс «завтракал» с Чувахиным по меньшей мере четырнадцать раз. Во время этих встреч Эймс продолжал предоставлять КГБ всевозможные секретные документы особой важности, в том числе имена новых советских источников.
Последствия оказались скорыми и катастрофическими для американской разведки. В конце 1985 г. и в начале 1986 г. около 20 агентов ЦРУ в СССР попросту исчезли. Для американцев стало ясно, что стряслось нечто ужасное. Вероятность того, что все эти агенты арестованы в силу ошибок в работе, допущенных ими или резидентами ЦРУ, попросту противоречила здравому смыслу. Все указывало на то, что здесь действует агент.
Казалось бы, надо организовать крупное расследование, но этого не сделали. Среди высших чинов в директорате по операциям бытовало убеждение, что ни один сотрудник предателем быть не может (!). Тем не менее вероятность наличия тайного агента нельзя было не принимать в расчет.
В январе 1986 г. директор ЦРУ Уильям Кейси потребовал выявить причины провала агентуры. В октябре для этой цели была создана небольшая группа сотрудников, которую возглавила Джин Вертфиль. Специальной группе пришлось нелегко. И дело было не только в отсутствии поддержки со стороны начальства: Москва делала все возможное, чтобы отвлечь внимание охотников за шпионами и направить их по ложному пути. Какое-то время это затрудняло поиски, но в ноябре 1989 г. ЦРУ получило первые сведения, указывавшие на Олдриджа Эймса.
Теперь ЦРУ знало, что Эймс купил дом за полмиллиона долларов, делал крупные вклады наличными в банк и что имел доступ к документам, касавшимся арестованных в Советском Союзе агентов. К тому же стало известно, что семья его жены не обладает достаточным состоянием. На службе в ЦРУ Эймс зарабатывал 50 тысяч долларов в год. Уже попав, казалось бы, в руки охотников за шпионами, Эймс от них ускользнул. С июля 1986 г. по июль 1989 г. Эймс служил в американском посольстве в Риме в качестве сотрудника ЦРУ, где неоднократно встречался с представителями КГБ. Там он купил и свой первый «Ягуар». Через 15 месяцев после возвращения в Лэнгли, Эймс, как это ни удивительно, был направлен в контрразведывательный центр ЦРУ, несмотря на то, что находился под следствием. К счастью, в само подразделение борьбы со шпионажем Эймса не назначили. Он получил место в советском отделении аналитической группы центра. То есть Эймс писал научные работы об операциях КГБ. В результате КГБ получил возможность читать и оказывать влияние на содержание докладов ЦРУ по КГБ. Кроме того, Эймс имел доступ к строго секретным базам данных.
Для КГБ это было все равно, что оформить подписку на новую совершенно секретную базу данных, называвшуюся «Си-Ай-Эй Онлайн» (!). 5 декабря 1990 г. следователь ЦРУ Дэн Пэйн направил в отдел безопасности докладную записку с просьбой начать по делу Эймса официальное расследование на основании «непомерного расточительства, наблюдавшегося в течение последних пяти лет». Отмечалось также, что Эймс по возвращении из Рима купил второй «Ягуар».