Глава 19

Когда Стивен вернулся в Манчестер, было четыре часа утра, но он сразу же сел за стол и написал дочери, как сильно скучает по ней и сожалеет, что не сможет быть с ней на День Рождества Христова. Он пообещал Дженни, что позвонит, чтобы узнать, какие подарки Санта принес ей и другим ребятишкам, а когда закончит работу, то проведет с ней много времени. А летом они вместе с Робином и Мэри построят на их любимом пляже в Сэндихиллсе самый большой замок из песка, который когда-либо видели, и окружат его широким рвом.

Веки налились невероятной тяжестью, но Стивен заставил себя проверить сообщения из «Сай-Мед» по электронной почте. Новость была одна — обнаружено два новых «джокера», один в Престоне и один в Эксетере. Оба имени были в списке Грега Аллана, и власти были готовы к встрече. Джон Макмиллан слал свои поздравления. К письму были прикреплены файлы с данными на двух новых пациентов. Стивен даже не удосужился открыть их. Он лег, закрыл глаза и провалился в глубокий сон.

Табличка «Не беспокоить» на двери номера сделала свое дело, и Стивен проспал до половины двенадцатого следующего дня. Он чувствовал себя так хорошо, как не чувствовал уже много дней, и полежал немного, размышляя о письме из «Сай-Мед» и, в частности, о поздравлениях Джона Макмиллана. Он до сих пор не выяснил, почему люди из списка Аллана были источником вспышки заболевания, но этот интерес становился академическим по сравнению с тем фактом, что заболевание теперь находится под контролем. «Джокеры» больше не были «джокерами». Власти точно знали, кто эти люди и где они живут, и новые случаи заболевания будут изолированы прежде, чем они заразят других людей. Стивен встал, не торопясь принял душ, затем оделся и задумался о еде. Он собирался устроить себе выходной, поскольку считал, что заслужил его.

Вместо того чтобы завтракать в гостинице, он решил немного прогуляться и поесть там, где ему захочется. Небо было голубым и безоблачным, и хотя стоял легкий морозец, прогулка была приятной. Стивен бродил по улицам около часа, затем зашел в закусочную, которая ему приглянулась. Прежде чем войти, он купил газету, собираясь прочитать ее в ожидании заказа.

Потягивая «Гиннес», он обнаружил, что газета разделяет его хорошее настроение. За последние несколько дней количество новых заболевших в Манчестере снизилось и появилась слабая надежда, что худшее позади. Службы здравоохранения в других регионах успешно изолировали вновь заболевших, а правительство объявило, что источник вспышки заболевания обнаружен и предпринимаются шаги по его устранению, хотя подробностей не сообщалось. Прочитав последнюю фразу, Стивен улыбнулся.

Официантка принесла заказ, и он заметил ей, что место очень тихое, — он был единственным обедающим, и только на стульях возле барной стойки сидели двое завсегдатаев.

— Так уже несколько недель, — вздохнула девушка. — У нас никогда не было такого ужасного кануна Рождества.

Стивен сочувственно кивнул.

— Кажется, все закончилось, — сказал он, кивая в сторону газеты.

— Давно пора. Если бы эта сволочь Андерсон в самом начале запретила тем ребятам с дискотеки слоняться повсюду, все это давно уже закончилось бы. Я хотела спросить вас…

У Стивена возникло ощущение, словно его внезапно пнули в живот. К счастью, подавить мгновенно вспыхнувший гнев ему помогло понимание: что бы он ни сказал, эта женщина и еще бесчисленное количество людей будут продолжать верить, что вспышка заболевания в Манчестере вызвана ошибкой Кэролайн. Вот что Спайсер сделал с ее репутацией, и ничего уже не изменишь. Единственным утешением для Стивена была уверенность, что Спайсер теперь долго просидит в тюрьме. Он пожелал ему как можно более неприятного времяпрепровождения. Однако хорошее настроение его улетучилось, а вместе с ним и аппетит. Сунув десятифунтовую банкноту под тарелку с нетронутой едой, он вышел.

Стивен бесцельно бродил еще пару часов, прежде чем окончательно успокоился и почувствовал, что ужасно голоден. Район, куда он забрел, не испытывал недостатка в заведениях, где можно было поесть, но он выбрал маленькую чайную, где заказал тосты с сыром — и никаких разговоров.

Позвонив вечером Макмиллану, Стивен узнал, что митральный клапан Мари Ксавьер благополучно добрался до Портона. Ученые уже начали его исследовать, но быстрых результатов ожидать не стоило. Материал проходил по четвертому, максимальному, классу биологической защиты, а безопасность означает медленность.

— Почему бы вам не взять пару выходных? — предложил Макмиллан. — Если что-то случится, мы позвоним вам на мобильный. Поезжайте в Шотландию, проведайте дочку.

— Это невозможно, — отозвался Стивен, — я мог заразиться вирусом. Не хочу так рисковать.

— Да, конечно. — Макмиллан сокрушенно вздохнул. — Глупо с моей стороны было предлагать такое.

— Но я все равно взял бы пару выходных. Думаю, найду чем заняться.

— Хорошо. Кстати, сегодня утром я получил письмо от премьер-министра — он выражает свою благодарность. Идея объявить чрезвычайное положение была не шуткой.

— Да уж, понимаю…

Стивен спустился в бар и, потягивая джин-тоник, размышлял о том, что будет делать завтра. Было бы здорово выбраться из Манчестера. Ему нужно отстраниться от всего хотя бы на несколько часов, где-нибудь вдали от людей, где он сможет смотреть на небо и дышать свежим воздухом. Стивен вдруг сообразил, что находится недалеко от Озерного Края. Он уже давно не бывал в этой части страны, где прошло его детство. Можно поехать туда с самого утра и побродить целый день в горах. Чем больше Стивен об этом думал, чем более привлекательной казалась ему эта идея. Когда он был мальчиком, прогулки в горах Камбрии всегда помогали взглянуть на вещи со стороны. Именно это ему и было сейчас нужно — возможность отстраниться.

Стивен заказал еще порцию джин-тоника и вышел из бара, намереваясь посидеть где-нибудь в укромном уголке и все обдумать. Ему удалось выявить источник заболевания и сам премьер-министр поблагодарил его за это. Презрение Стивена к политикам не могло полностью загасить удовлетворение от этого факта, но, с другой стороны, он пока совершенно не представлял, чем объяснялось возникновение заболевания у «джокеров», а неизвестность всегда вызывала у него тревогу.

Смерть Кэролайн причинила Стивену такую боль, что он до сих пор не мог взглянуть этому факту в лицо. Ему успешно удавалось вытеснить эти мысли на задворки сознания, пока официантка не бросила ему в лицо ужасную правду. Кэролайн не только стала жертвой вируса — ее к тому же несправедливо обвинили в том, что она была причиной вспышки. Виктор Спайсер разрушил ее карьеру и косвенно стал причиной ее смерти, и обеспечил то, что для истории она навсегда останется в черном списке. Осознание этого факта вызвало у Стивена приступ гнева. Единственное преступление Кэролайн заключалось в том, что она руководствовалась здравым смыслом, а не следовала инструкциям, как безмозглый автомат.

Его совсем не утешало то, что это была тенденция в масштабах всей страны. На каком-то этапе здравый смысл вдруг заменила политкорректность. «Кроткие» в виде глупых и неосведомленных «унаследовали землю» чуть раньше, чем планировалось. Вспомнив о той работе, которую Кэролайн и остальные медсестры проделали в церкви Святого Иуды, Стивен почувствовал вину. Эпидемия действительно пошла на спад, но еще не закончилась. Кэролайн умерла, но Кейт и ее коллеги по-прежнему делали для больных все, что могли, пока он сидел тут, попивая джин-тоник. Теперь Стивен знал, чему посвятит оставшуюся часть вечера.

Когда Стивен вошел в церковь, Кейт пила кофе из треснутой чашки с улыбающимся медвежонком. Она смущенно улыбнулась в ответ на его приветствие и спросила:

— Как дела?

— Отлично. А вы тут как?

— Гораздо лучше — теперь, когда выявлен источник заболевания. Вы хорошо поработали.

Остальные медсестры присоединились к поздравлениям.

— Я очень хорошо понимаю, кто настоящие герои во всем этом деле, — сказал Стивен. — То есть, героини. Честно говоря, я не представляю, как вы все это выносите, день за днем…