10-я гвардейская воздушнодесантная дивизия поднималась на север к Вороновке и, форсировав Мертвовод, снова опускалась на юг, становясь рядом с дивизией Чурмаева. Теперь она должна была нанести удар на юг, в направлении артиллерийских складов, и занять северную часть города. 15-я гвардейская дивизия Чиркова, не меняя своей полосы, наносила удар на юго-запад. Она последовательно решала ряд задач: сначала прорывала оборону, затем, выдвинувшись к Мертвоводу, с ходу форсировала его, а потом уж овладевала центром города и выходила на восточный берег Южного Буга, навстречу 188-й стрелковой дивизии Сенина.

Дивизия Сенина, нанося удар своим левым флангом, должна была овладеть пригородом Болгарка, захватить железнодорожный мост и выдвинуть на западный берег Южного Буга в Стар-Кантакузенку сильный передовой отряд.

Таким образом, замысел боя сводился к охвату Вознесенска флангами с севера и юга, ночному штурму города и выходу на левый берег Южного Буга.

К сожалению, войска корпуса не смогли своевременно выполнить этот замысел. Противник оказался еще достаточно сильным, располагал танками, авиацией да к тому же опирался на многочисленные пригородные и городские постройки, а также на инженерные заграждения.

Силы корпуса были истощены, люди измотаны предшествующими боями, танков не было, часть артиллерии отстала, а имевшаяся в наличии плохо обеспечивалась боеприпасами.

Ослабли и наши командные кадры в звене батальон - рота. Офицеры, выдвинутые в ходе боев на должности комбатов и комрот, плохо справлялись с организацией боя. Все это не могло не отразиться на выполнении корпусом своей задачи. Бой затянулся.

Гитлеровцы стремились выиграть время и как можно больше своих сил оттянуть за реку,

Особенно ожесточенный бой разгорелся в районе железнодорожного моста. Туда с наступлением темноты вышел передовой отряд, а за ним - один из полков стрелковой дивизии. Отход врагу за реку был закрыт. Контратаки противника следовали одна за другой. Гитлеровцы контратаковали с двух сторон: из города и с западного берега. Три часа до последнего бойца удерживал мост передовой отряд.

Сжимаемые со всех сторон фашисты, не считаясь с потерями в живой силе и в боевой технике, продолжали пробиваться на правый берег.

Ночные бои за город обошлись притивнику недешево, много крови они взяли и у нас.

Вознесенск был полностью очищен от гитлеровских захватчиков только к 2.00 24 марта.

Выполнив задачу, корпус в то же утро перегруппировался к своему правому флангу и, выйдя на левый берег Южного Буга, стал готовиться к его форсированию.

После Днепра Южный Буг явился для нас наиболее крупной водной преградой, которую мы должны были преодолеть. Оборонительные работы на правом берегу реки вражеское командование начало еще летом 1943 года. Оно рассчитывало остановить здесь наступление Советской Армии. Гарантией тому служили: широкое русло бурливой многоводной реки, высокий крутой правый берег, многочисленные лиманы и заранее созданные укрепления: траншеи, проволочные заграждения, минные поля, противотанковые препятствия.

Советское командование учитывало трудности форсирования Южного Буга и заранее начало готовить свои войска к их преодолению.

Части корпуса, ведя бои за Вознесенск, не забывали и о крупной волной преграде, преграждавшей подступы к обороне противника. В то время как наши пехотинцы и артиллеристы дрались за город, саперы готовили подручные средства для форсирования Южного Буга.

Подготовке личного состава корпуса к решению новой задачи очень помогло обращение Военного совета 37-й армии, которое заканчивалось пламенным призывом:

"...Товарищи! Боевые друзья!

Перед нами Южный Буг! К нему устремляются бегущие немцы. Они ищут спасения за выгодным водным рубежом. Мы должны разбить и эту надежду немцев! Перед вами задача - стремительно и умело, на плечах противника форсировать р. Южный Буг, продолжая уничтожать врага на правом берегу.

Мы переживаем волнующие, радостные дни. Близится лень полного освобождения Советской Украины. В боевых подвигах ваших рождается счастье народа, утверждается навеки свобода нынешнего и грядущих поколений. Вас увенчает слава доблестных освободителей Советской Украины и Молдавии. Ваше стремительное форсирование р. Южный Буг и неуклонное преследование и уничтожение врага на правом берегу принесут новую радостную весть нашей стране, откроют новую славную страницу побед Красной Армии, принесут счастье нашему народу...

Вперед, товарищи! И только вперед на полный разгром врага!

Слава героям, доблестным освободителям нашей Родины!

Да здравствует свободная Советская Украина!

Да здравствует наша священная Родина!

Смерть немецким захватчикам!"

24 марта во второй половине дня была проведена командирская рекогносцировка. Со мной в рекогносцировке участвовали Москвин, Муфель, Ильченко. В дивизиях на рекогносцировке присутствовали комдивы, командующие артиллерией, дивизионные инженеры.

Снова, как и осенью на Днепре, все тщательно изучалось. Нас интересовали: свой берег, занятый противником правый берег, ширина реки, скорость ее течения, районы сосредоточения, подступы к реке и выходы на противоположном берегу, места десантных и паромных переправ, огневое обеспечение и многие другие вопросы.

У сопровождавших меня офицеров после успешного завершения ночного боя за Вознесенск - приподнятое настроение. Ильченко и Москвин, как всегда, обмениваются дружескими колкостями.

- На язык-то ты остер, посмотрим, каким окажешься на деле, -говорит Москвин, искоса посматривая на инженера. - Южный Буг, брат, не какой-нибудь Тилингул или Мертвовод, с ним шутки плохи.

- А я и не собираюсь шутить. Позади Днепр, Ингулец, Ингул. Какие же это шутки? Останется позади и Южный Буг. Вот увидишь! - парирует Ильченко. - Поможет бог войны, и все будет в полном порядке, - кивает он головой на Муфеля.

- На бога надейся, а сам не плошай, - говорит Муфель. - У бога войны не так-то уж густо. Сам знаешь!

- Я и не плошаю. - Ильченко лукаво посматривает на меня. Он намекает на большую подготовительную работу саперов.

Действительно, пока шли бои за Вознесенск, приданные корпусу два инженерно-саперных батальона и все дивизионные саперы вели заготовку подручных переправочных средств. Использовав брошенные противником металлические бочки из-под горючего, саперы к началу форсирования изготовили около сорока плотов-паромов различной грузоподъемности (от 1,5 до 7 тонн). Конечно, это не то, что паромы на понтонах, но и на них можно переправлять от отделения пехоты до орудийного расчета вместе с орудием и тягачом. Правда, паромы на бочках не очень устойчивы, но мы мирились с этим. Лучшего у нас до сих пор ничего не было. Из табельного переправочного имущества на все четыре дивизии корпус имел всего шесть надувных лодок.

Кроме плотов-паромов, в корпусе имелось еще около двух десятков рыбачьих лодок, которые мы возили все время за войсками в дивизионных и полковых тылах. Пригодятся!

Во время рекогносцировки были окончательно утверждены места десантных и паромных переправ дивизий, выбрано место для корпусной переправы и для строительства деревянного моста, спланировано огневое обеспечение форсирования. Наличные переправочные средства распределили между дивизиями.

Основное внимание я сосредоточил на правом фланге корпуса, и 10-15 километрах северо-западное Вознесенска. Здесь, на 6-километровом участке от Акмечети до Бугских хуторов, реку должны были форсировать три дивизии.

На левом фланге, западнее Вознесенска, оставалась гвардейская дивизия Чиркова. Растянувшись вдоль восточного берега на 8 километров, она своим центром занимала Бугское Село. С развитием форсирования на правом фланге я поднял дивизию севернее, в Бугские Хутора, где она переправилась через Южный Буг вслед за другими дивизиями и перешла во второй эшелон корпуса. Несколько позже командарм совсем вывел ее из состава корпуса в свой армейский резерв.