— И по такой дороге нам предстоит смываться? — застонал Януш. — Я ушиб локоть, хоть за нами никто не гнался, а что будет, когда придется улепетывать?

— Рванем изо всех сил! — рявкнул Стефан. — На хорошей дороге моя «сирена» тянет сто, а в пятьдесят шестом я пришел первым в гонке по проселкам. И чего тебе не нравится?

— Покрытие…

— Та дорога была лучше, — Каролек осторожно ощупывал свою макушку. — Кажется, шишка. А нельзя ли все это как-нибудь переменить?

— Можно, — Барбара сидела около Стефана, претерпела меньше других и поэтому соображала быстрее. — Сделаем наоборот. Подъедем с другой стороны, переедем пути, и все в порядке.

— А Влодек? Влодеку придется ждать, мы все да еще с этим чертовым проектом не уместимся!

— Ну и подождет на шоссе, как договорились. И Влодек тоже приедет с той стороны, чтобы обе машины вместе кто-нибудь не зафиксировал. Те, кто поедет с Влодеком, этот кусок пролетят и не заметят — недалеко, километр или даже меньше. Зато смываться будем более приличной дорогой…

Пока доехали до Варшавы, план операции уже вторично обсудили в подробностях.

Таинственная и вызывающая страстное любопытство возня Влодека и Януша по подготовке запланированного взрыва затягивалась. Никто не сомневался: взрыв, долженствующий до смерти напугать запертых в вагоне охранников и при этом никак не отразиться на пассажирах, — такой взрыв сложен и нетипичен. Тем не менее, время подгоняло. В любую минуту с белостокской почты могло поступить тревожное сообщение.

— У нас одна проблема, — мрачно поведал Януш нетерпеливым сослуживцам. — Три дня уже не можем решить, хоть Влодек ночи не спит, тренируется на износ

— Ну да! — оживился Лесь. — Он будет прыгать куда-нибудь, или что?

— Умственно, — кратко и угрюмо ответствовал Януш.

— Так может, принесете это сюда и подумаем все вместе? — робко предложил Каролек. — Осталось максимум четыре дня…

Януш нетерпеливо пожал плечами и замолчал'. На следующий день утром он и зеленый от бессонных ночей Влодек втащили в комнату упакованную коробку величины среднего телевизора.

Дисциплинированный коллектив стойко выдержал рабочий день до четырех часов, время от времени бросая на таинственный объект боязливые и почтительные взгляды. После четырех группа заговорщиков в полном комплекте приступила к преступной деятельности.

Януш с Влодеком осторожно и торжественно сняли верхний слой старых фотооттисков, употребленных в качестве упаковочного материала, затем ворох старых тряпок, среди коих красовались: рубашка Януша, пижама Влодека, несколько поношенная юбка его жены и совсем новая махровая простыня. И вот пред очами ожидающих предстал железный, плотно склепанный ларец. Сбоку виднелось нечто вроде ручки или дверцы, а снизу выходил электрический провод. Рядом с ларцом Влодек благоговейно установил извлеченный из портфеля автомобильный аккумулятор, а также странное и сложное приспособление, напоминающее по виду полное оборудование для электрического звонка. Коллектив глазел, затаив дыхание. Барбара первой нарушила настороженное молчание.

— Что это?

— Бомба с часовым механизмом, — ответил слегка рассеянно Влодек.

— Очумели, Богом клянусь, — убежденно сказал Стефан.

— Отодвиньтесь подальше, — мрачно порекомендовал Януш: окаменевшие было сослуживцы попятились.

Януш с Влодеком на корточках продолжали колдовать около ларца; что-то заскрипело — пружина, вероятно, — вдруг ларец затикал!

Все участники этой секретной и ужасающей демонстрации, исключая, разумеется, конструкторов адского механизма, с удовольствием бы удрали, но, увы, ноги отказались повиноваться. Молча, ошеломленно взирали на ритмично тикающий ларец, особо потрясенные тем, что и аккумулятор и все сложное электрическое оборудование пребывало не внутри, а рядом с прибором. Януш и Влодек, застывiiine над ларцом воплощением скорби, напоминали героев-самоубийц.

— Сдается мне, у вас все в башке перевернулось, — сухо прокомментировал Стефан — старший из присутствующих, он был на войне. — Что это такое, черт подери?!

— Бомба с часовым механизмом, — стоически повторил Влодек.

— Сходите с ума кто как хочет, а у меня жена и дети… Когда и где это взорвется?

— На рельсах, понятно же… То есть, мы же условились, какой там, к черту, взрыв… Хоть убей, не взорвется!

В комнате тихо прошелестел вздох бесконечного облегчения. Четверка смертников обрела голоса и способность движения.

— Ничего не понимаю, — вышел из терпения Стефан. — Почему?

— А что может взорваться? Внутри-то ничего нету!

— Ладно, а что тикает?

— Будильник, — Януш открыл дверцу сбоку. — Можете посмотреть. Стариный — эти старинные громко тикают. Спер у моей бабки, уж она меня лишит наследства…

Сообщники, толкаясь и пихаясь, бросились на колени. Выглядело это так, словно сектанты молятся какому-то идолу в виде железного ящика. А в нем действительно стоял почтенных размеров, украшенный всякими штучками будильник и ничего больше.

— Гениально!.. — воскликнула Барбара, поднимаясь с полу.

— Правда? — подхватил возрожденный к жизни Януш. — Недурной экстерьер, а? Солидно, внушительно!

— Шикарная штуковина, — поддакнул Лесь. — Очень даже ничего себе!

— А это что? — заинтересовался Каролек соседней с ящиком аппаратурой. — Для чего?

— Вот именно, для чего! — вздохнул Януш, снова впадая в меланхолию. — Тут вся проблема. Ящик поставим на линии и пускай себе тикает. Только одного тиканья мало, надо учесть психологический эффект. Тикает, ну и ладно, покажем его проводникам или машинисту, всегда сыщется парочка храбрецов, отнесут его в поле и — слава труду! Что нам-то от бабкиного будильника в поле? Надо, чтобы грохнуло, чтобы перепугались, заорали и сами в лес убежали… Про устройство бомбы с часовым механизмом мало кто знает, любой шумок сойдет…

— Или вдруг бы засветилось… — добавил Влодек без особой радости.

— Ну и что? — Стефан явно заинтересовался. Остальные слушали в набожном благоговении.

— Ну и ни черта не получается. И чего только мы не вертели, даже головы распухли. Хотели подключить звонок к аккумулятору и соединить с часами, чтобы пошли в определенное время, как же, держи карман. Влодек говорит, напряжение слабое.

— Сколько, шесть вольт? — спросил Стефан. А если двенадцать дать?

— Мало, — устало ответил Влодек. — Надо двести двадцать.

— С этим понятно, а свечение? Свечение тоже не выходит?

— Выходит, почему нет. Можем светить в самом ларце сколько угодно, но часы тоже не тикают и снаружи никакого света не видать…

Все замолчали и впали в задумчивость. Интенсивноумственная атмосфера прямо-таки сгустилась в комнате. Думал даже Лесь, для которого электричество всю жизнь было неким фетишем и черно-магической проблемой.

— А часы надо вернуть моей бабке, — меланхолически заявил Януш к сведению злоумышленников.

— Минутку, — вступил в разговор Стефан. — Белиберда какая-то. Если это просто пустой ящик, зачем его так старательно заворачиваете?

У Януша и Влодека от обиды вытянулись физиономии.

— Во-первых, чтобы никто не увидел, мы уже сами свыклись с мыслью, что это бомба. Внушение — великая вещь. Убедишь как следует себя, так и других убедишь, а нет, так черт знает что можешь выкинуть. Возьмешь да и пнешь ящик ногой или еще что-нибудь…

— И бабкин будильник тю-тю.

— Ну, тогда Януш точно грохнется в обморок.

— Давай соображай на всю катушку. Надо же решать в конце концов!

Четверть часа напряженной умственной эквилибристики только вымотали злоумышленников, собравшихся вокруг тикающей бомбы. Поступило, правда, несколько весьма неординарных предложений: хорошо бы, к примеру, в ларце установить телефон и позвонить в нужный момент, или поместить его в ямку, где кипела бы вода и шел пар… Затем коллектив уныло погрузился в последующие размышления.

И вдруг случилось нечто совершенно неправдоподобное. Тишину прорезал пронзительный, трескучий вой, безусловно исходящий из железного ящика, который до сих пор тикал самым мирным образом.