В любви умеренны и строги звери.

А посмотри-ка, люди каковы.

Не помнят ни о здравье, ни о мере.

Поев порою мяса иль травы,

Легки мы и подвижны в промежутке.

А что и сколько лопаете вы!

О до чего изощрены и жутки

Количеством и качеством харчи,

Которыми язвите вы желудки!

Нет, мало вам пекомого в печи —

Полезли в закрома и к океану.

Так кто умней, отсюда заключи.

А на счастливых и несчастных гляну —

Не знаю, что об этом скажешь ты,

Но я о вас заплачу и не спьяну.

Живя без сплетен и без маеты,

Мы от природы доблестны, как люди,

А вы неблагородны, как скоты.

Да тут и спорить не о чем. А буде

Ты истины еще не видишь сей,

Ее я поднесу тебе на блюде.

У всех без исключения зверей —

Чутье, слух, зренье и другие снасти.

Чем оснащен двуногий фарисей?

Ну, осязаньем. Но от глаз не засти

И очевидность, что добро, и то

У вас пособница порочной страсти.

А наше платье? Жадно нажито?

Нет, но закрыты мы от ветра или

От холода теплее раз во сто.

Ну, а у вас растительность на рыле,

А остальное вечно непутем.

Ни чешуя, ни мех вас не укрыли.

Родимся мы — спокойно и растем.

А ваша родилась и плачет кроха.

Не мило вам на свете и дитем.

И до последнего вопите вздоха

Вам, плачущим недаром и невдруг,

До гробовой доски живется плохо.

Природой, кроме пары жадных рук,

Вам дан язык — для вашего же блага.

Но, дуракам, вам и язык не друг.

Да, от природы ваше племя наго.

Но и фортуна не щедра к нему.

И для него не сделает и шага.

И я страстишек ваших не пойму,

В вас перемешанных единой кучей,

И вашему не поклонюсь уму.

Бессильный гад меж нами редкий случай,

А между вами чуть не все подряд.

Вы и слабее зверя и колючей.

Ответь: у тигров ли, у поросят,

У пеликанов, у слонов, у блох ли —

Кто был себе подобными распят?

Нет, пусть кажусь я апатичней рохли.

Ты о моем возврате не радей.

Давненько слезы у меня просохли.

Не верь, когда какой-то лицедей

Кричит, что жизнь ему отрада, дескать.

Отраднее, чем жить среди людей,

Со свиньями в хлеву помои трескать».