Однако же на деле будет прав

Ответствующий им, что, тем не мене,

Не набожность вершит судьбу держав.

Ведь, если жили в праздности и лени,

Так тем и навлекали массу бед,

Хоть падали во храме на колени.

Да, надобно молиться, спору нет.

Решительно правители не правы,

На веру наложившие запрет…

Коль в гражданах благочестивы нравы,

В стране порядок, а в порядке том

Живут благополучнейше державы.

Но, коль иной безумец и ведом

Мечтой, что жив лишь благочестьем этим,

И не латает рушащийся дом —

Найдет конец в нем и себе, и детям!

Пока, задумавшись о бренной славе,

Я в глубину истории залез,

Земное солнце закатилось въяве.

Да, въяве, по окружности небес,

Движенье завершая полукруга

И опускаясь за дремучий лес.

Издалека уверенно, упруго

Донесся шаг упитанных кобыл.

Подходит с подопечными подруга.

А я сижу подавлен и уныл,

Как будто мучусь и на самом деле.

А об отраде начисто забыл!

Забыл я о прекрасной неужели?

Нет, глянул — снова потерял покой.

К красавице все мысли улетели.

Она погладила меня одной —

Другою же рукой к себе прижала.

И я сидел близ девы, как ручной.

Смущение вернулось поначалу,

Потом веселие взяло меня,

Поддержанное влагой из бокала.

И мы вдвоем, смеясь и гомоня,

Чесали языки, как кум с кумою,

И ужинали, сидя у огня.

Но говорит хозяйка с прямотою,

Улыбчивых не опуская глаз.

«Идем со мной. Тебе секрет открою».

«Приходит, — продолжает, — ныне час.

И снова я твоей вожатой буду.

Узнаешь, что имеется у нас.

Я приведу тебя туда, откуда

Увидишь сотоварищей былых.

Явлю тебе пример добра и худа».

Вновь на меня оцепененья стих

Нашел, но повелительницы, право,

Был глас успокоителен и тих.

И вывела меня наружу пава.

Царила ночь. Не близилась заря.

И мы пошли и повернули вправо.

И вот, себя куража и бодря,

Я вижу двери, сделанные просто,

Как будто в келейках монастыря,

Не выше человеческого роста

В проходе по обеим сторонам.

Обшивка будто грубая короста.

Дверь первую открыли. Тотчас к нам

Животные. За новой дверью — тоже.

Подруга молвит: «Объясненье дам.

Волшебница число животных множит

И здесь их сводит, судя по тому,

Насколь при жизни нравом были схожи.

И вот сюда заходишь, как в тюрьму,

К могучим львам, открыв задвижку эту.

Но я замка, пожалуй, не сниму.

В иных узревши благородства мету,

Цирцея им обличье льва дала.

Но флорентийцев среди этих нету.

И правда, благородные дела

Давненько родину твою не грели.

Живет она без света и тепла.

А вот другая дверь: в медвежьем теле

За ней рычат и скалятся теперь

Насильниками бывшие доселе.

Еще пройдем немного. Верь не верь,

Но рядом волки в атмосфере спертой.

И это волчья, сиречь — третья дверь.

А вот быки и буйволы когортой.

Цирцеиной не минув кабалы,

Свирепые засели за четвертой.

За пятой те, кто на кормежку злы.

Обожрались они на вашем свете.

Былые лакомки теперь козлы.

Но полно. Бесконечны двери эти.

Не осмотреть зверинца до зари.

Зверьем забиты закуты и клети.

А вот на эти двери посмотри.

Ведут они к слонам, пантерам, ланям.

Животные безвыходно внутри.