И хотя это не могло не тревожить тихоню, гораздо больше ее беспокоило странное молчание остальных узников. С того самого момента, как она убила кикимору, ни один из них не произнес ни слова и это не могло быть простой осторожностью. Пусть смолчал бы Змей или Арвельд, но Леонидия непременно должна хотя бы спросить кузину, за что та ее приговорила?

Ведь это только Эсте понятно, что ведьма мстит Ниди за любовь Олтерна, ошибочно полагая, как впрочем, и большинство брошенных прелестниц, что у нее увели любимого. И никто в целом мире не сможет ей доказать, что невозможно увести того, кто не желает быть уведенным. Ну, если только приворожить или очаровать, да и то надолго. Таково уж свойство истинной любви, что со временем она стирает любые чары и снимает всякие привороты.

И раз герцог Эфройский до сих пор, как и Маргент, мечтает о среброглазой Леонидии, стало быть, не подействовали на них никакие тайные снадобья и ведьминские заклинания Зоралды.

В путь отряд ведьмы двинулся не мешкая, и чутко прислушивающаяся к топоту копыт тихоня вскоре определила, что не так-то он и велик. Вместе с пленниками десяток или чуть больше всадников, если не предположить, что еще несколько могут ехать дозором впереди отряда и в арьергарде. Стало быть, большую часть тех, кто с ней приехал, ведьма оставила в пастушьем поселке, то ли не доверяя им до конца, то ли не найдя места бывшим подданным в своих новых замыслах.

Эста тихо вздохнула, осторожничая скорее по привычке, чем от необходимости, и задумалась. Все выясненные ею довольно важные сведения, могли быть им очень полезными, если тихоня сумела поверить что Зоралда решится продать пленников Олтерну. Ну, или их жизни. Но верить бывшей герцогине никак нельзя, женщина оказалась настолько злобной и лживой, что вполне способна была убить много лет верно служившую ей кузину. Наверняка нахлебавшуюся за эти годы от мстительной сестрицы и оскорблений и подлостей и унижений.

Лошади, скакавшие первыми, неожиданно встали, и до чуткого слуха монашки донеслось несколько тихих слов строгого приказа. Зоралда требовала от нескольких сопровождавших их воинов отправиться в крепость краткой дорогой и выдать указания греть побольше воды, готовить ванну и комнату госпожи, сразу по приезде она намерена взяться за изгнание завладевшего телом госпожи Ниды проклятья. А еще приготовить камеры и цепи для шпионов, умудрившихся обмануть их госпожу и бросить в нее запретное заклинание.

Как ловко! Едко восхитилась Эста, стало быть, это не сама Зоралда ведьма, а кто-то из них четверых. Ну, а судя по тому, что кузину аферистка намерена выдать за потерпевшую, стало быть, на роль ведьмы определена она, сестра тишины. Так вот почему бывшая герцогиня не сделала даже малейшей попытки посмотреть пленнице в лицо, или сорвать с нее жуткую маску, о которой наверняка доложил услужливый Кэнк! И вот почему им не стали развязывать руки! Чтобыы Эста не попыталась снять ее сама!

Девушка язвительно усмехнулась, прислушалась к топоту уменьшившегося почти вдвое отряда и принялась за дело. Спрятать руки под одежду в клетке не так-то легко, но проще, чем без оной. Приподнять полу плаща коленкой, прижать к железным прутьям и просунуть в эту щель связанные кисти рук удалось ей за пару минут. Ну, а дальше уже проще. Многократно отработанным движением изогнуть тонкие пальчики, подцепить ногтем и вынуть крохотный кинжальчик, копию того, что она подарила Змею. Затем зажать его в кулаке особым способом и перерезать хоть одну веревку. А после, постепенно подёргивая обмотанный в несколько слоёв кожаный шнур, освободить его настолько, чтобы выскользнула одна изящная кисть, неотъемное наследство бабушки-герцогини.

Ну вот и все. Теперь, чуть ослабив, отложить путы так близко, чтобыы можно было в любой момент вернуть на место, показывать такие таланты захватчице не стоит.

Еле заметными движениями, не уверенная в том, кто именно скачет чуть позади нее, Эста стянула на груди полы плаща, сколола спрятанной за отворотом булавкой, и просунула руки под прикрытием редкого грубого мешка под вуаль. В случае надобности маску можно были снять очень быстро, расстегнув за ушами незаметные крючочки. Но после этой, сотни раз проделанной ранее процедуры, девушку ждал неприятный сюрприз. Оказывается, затекшая под маску и не до конца промытая кровь приклеила тонкий шелк к коже, и теперь он не желал отставать. Пришлось поплевать на пальчик, и, немного смочив прилипшие места слюной, некоторое время усиленно их тереть. А потом искать у пояса кошель с зельями, доставать душистое масло и протирать уголком платка все лицо, чтобы не напугать никого видом засохшей крови. Поди докажи потом настроенным против нее отщепенцам, что это она была поранена, а не пила кровь жертвы, как любят рассказывать в своих байках болтливые обозники.

Успокоилась девушка только тогда, когда от недавнего происшествия на леднике, по ее ощущениям, на щеках и шее не осталось больше никаких следов. Осторожно спрятав подальше все, что хотела бы спасти от неминуемого обыска, тихоня занялась новым делом. Проковыряла против глаза в мешке маленькую дырочку и начала изучать обстановку, осторожно поворачивая голову. Попутно не переставая просчитывать возможные планы Зоралды. И когда рассмотрела, что на одной из развилок почти незаметной тропы их отряд свернул не на северо-запад, где была расположена захваченная отщепенцами заброшенная крепость, а на юг, саркастически ухмыльнулась.

Все-таки она снова их обманула, своих теперь уже бывших соратников, эта безжалостная ведьма, отправила подальше, чтобы никто не видел и не смог потом указать, в каком именно месте она свернет к Торему. А в том, что Зоралда намерена исчезнуть, осев в каком-то из многочисленных городов, поселков, или даже гаремов Торемского ханства, тихоня уже не сомневалась.

Убеждена она была и в другом, не нужны они ведьме ни для выкупа, ни для каких-то иных целей. Слишком это опасное и ненадежное дело, торговаться с разъярённым Олтерном, молодым королем и настоятельницей ее монастыря. И нужно быть намного глупее, чем Зоралда, чтобы польститься на мнимые выгоды от подобной сделки.

Не верилось Эсте и в то, что их везут, чтобы использовать в каких-либо ритуалах. Всё по той же причине, за их гибель матушка способна перевернуть не только все соседние королевства и ханства, но и подземелье гномов. И постепенно у нее осталась всего одна догадка, что надумала сделать с ними ведьма.

Месть, вот что давно уже стало смыслом ее жизни, и ради мести она недавно приговорила к ужасной смерти не только кузину, но и всех без исключения ее спутников, даже безропотного и исполнительного Кэнка. И она не откажется ни за какие блага от своих черных планов, потому и везет Леонидию со связанными руками, чтобы доставить той как можно больше боли и унижения. Ну а их всех прихватила за компанию, и чтобы не подняли за ней раньше времени погоню. И наказать за крушение своих тщательно просчитанных планов и за вот это поспешное бегство может так же, толпой. А уж о том, какие у нее могут быть идеи насчет этого наказания, тихоне не хотелось даже думать, ясно уже, что ведьме-самоучке неведомо даже слово - сострадание. Особенно если оно относится не к ней самой.

Значит, нужно быть готовой к любой мерзости, и попытаться использовать любой, даже самый незначительный шанс, чтобы опередить и остановить безжалостный замысел отвергнутой мужем герцогини.

Глава 10

Было далеко за полдень, когда отряд остановился на привал под каменным козырьком, нависающим над тропой, вьющейся почти по дну ущелья. Ведьма и трое охранников, считая Кэнка, спешились и занялись своими делами, поили и кормили коней, умывались, что-то ели. На сидящих в ящиках с мешками на головах пленников никто из них не обращал никакого внимания, и определенно не собирался ни водить в кустики ни поить водой, не говоря уже о еде. И это неимоверно злило Эсту, слышавшую, как странное оцепенение и немота наконец-то начинают спадать с остальных узников. Тихо скрипнул зубами Змей, что-то прорычал Арвельд, горько всхлипывала Леонидия.