Приезжая в отпуск, Сметанин привозил дорогостоящие подарки своему покровителю. Начальник «сувениры» брал, но при этом наигранно возмущался, хитрил, как лиса:
— Геннадий Александрович! Ну зачем вы тратитесь? Мне совестно принимать от вас такие вещи.
— Пустяки, Петр Григорьевич, — лукаво отвечал подчиненный, — там стоит это всё копейки. Я же получаю сейчас прилично. Спасибо вам.
В разряд «сувениров» входили столовые наборы, радиоаппаратура, одежда, книги, письменные принадлежности и прочее.
По возвращении Сметанина из командировки начальник политотдела пригласил его с женой к себе домой. Расчет хозяина был тонок — подчиненный не трудоустроен, значит, не будет скупиться на дорогие подарки. Тем более он мечтает продолжить службу не где-нибудь, а в центральном аппарате.
Гости явились с двумя тяжелыми и объемными сумками. На скромном столике, который сервировала жена генерала, вдруг появились виски, французские коньяк и вина. Сели, выпили, закусили. Захмелевшая компания зашумела, стали обниматься, клясться друг перед другом в «вечной дружбе». Генерал пообещал найти приличное место для «дальнейшего профессионального роста перспективного офицера».
Вечер прошел для Сметанина, как он потом признался жене, на все пять баллов. Геннадий, хищник по натуре, понял нутром, что теперь шеф у него в руках. И действительно, даже жена генерала, просмотрев содержимое дарованных коробок и пакетов, заявила мужу, что Геннадия надо поддержать.
Не без помощи всемогущего покровителя майор Сметанин попадает на участок стратегической разведки европейского региона. Он быстро сообразил, что это подразделение является своеобразным трамплином для очередной командировки в одну из центрально-европейских стран. Прогноз вскоре оправдался. Сметанин неожиданно для его непосредственных руководителей попадает в число первых кандидатов на поездку в качестве помощника военного атташе в Португалию. Поднявшийся поначалу ропот среди сослуживцев, недовольных незаслуженным поощрением очередного «перекати-поле», быстро затих. Через несколько месяцев, как и ожидалось, семья Сметаниных отправилась в очередную командировку за границу…
А тем временем Стороженко анализировал обобщенную справку, подготовленную подполковником Пашкиным. Он вызвал офицера.
— Почему же вы, Михаил Иванович, не докладывали мне по Сметанину раньше, до его отъезда за границу?
— Материал получен от человека, возвратившегося недавно из госпиталя. Это был единственный офицер, которого подпускал к себе Сметанин.
— Надо поправлять положение. Изучайте тщательно обстановку вокруг субъекта. Завтра подготовьте и доложите ваши предложения с учетом новых данных, полученных из-за рубежа от наших коллег.
Через дней десять после этого разговора «по душам» Пашкин доложил Стороженко, что жена Сметанина обратилась к своей матери с просьбой срочно продать мебельные гарнитуры из их спальни, кухни, прихожей, а также недавно купленную автомашину «ВАЗ» шестой модели.
В ходе дальнейшей проверки Сметанина военные контрразведчики узнали кое-какие подробности. Выяснилось, что нажитое было продано в спешке по смехотворно низким ценам. Свои действия супруги объясняли в письмах перед родственниками легкостью приобретения более модной хозяйственной утвари за границей и желанием обновить интерьер квартиры. Упор делался на наличие приличных сумм в инвалюте, заработанных в Португалии.
Жена Сметанина стала усиленно изучать английский язык, который в стране пребывания никогда не был ходовым. Она вдруг переходит на нижеоплачиваемую работу в посольстве, — новая должность открывает ей доступ к режимной информации.
В письме она попросила мать срочно прислать в Лиссабон все семейные дубленки: мужа, свои и дочери. И это в страну, где ртутный столбик не опускается ниже тринадцати градусов выше нуля!
Подполковник Пашкин сообщил начальнику отделения об итогах углубленного агентурного изучения Сметанина по периоду его службы в Центре. Были отмечены его повышенная конфликтность в коллективе, элементы заносчивости, неудовлетворенность служебным положением и занимаемой должностью…
Вскоре по прибытии в Португалию Сметанин обратился к резиденту ГРУ с просьбой:
— Товарищ полковник, я хотел бы получить разрешение тренироваться на частных кортах. Там часто бывают представители других посольств, в том числе и США. Можно было бы выйти на интересные связи.
Атташе внимательно выслушал соображения офицера, поинтересовался его спортивной формой, задумками о способах установления связей и предупредил:
— Разрешаю, только смотрите не поддавайтесь нашим соперникам. Будьте осторожны, там играют профессионалы-разведчики, они искусно обращаются не только с теннисными мячами, но хорошо играют и в другие известные вам игры. Без команды самостоятельно никакие связи не заводите. Помните о том, что вам сразу же будет брошен крючок с наживкой. Потом доложите о своих первых впечатлениях.
Если бы знал руководитель, что в голове у Сметанина уже созрел план предательства, что выходы на тренировки в теннис ему нужны как удобная ширма для прикрытия будущих встреч с американцами, а в личный блокнот он заложил к тому времени огромный объём секретной информации. Не ведал резидент и о том, что Сметанин собирается на основе этих материалов написать книгу и издать её в США, — конечно же, за «зелёные».
В голове Геннадия вызрел дерзновенный план личного обогащения: заинтриговать представителей американских спецслужб в Лиссабоне принадлежностью к советской военной разведке, использовав для приманки некоторые секреты и посольские сплетни, разыграть роль проигравшегося в рулетку. А затем запросить с янки тысяч триста долларов якобы для покрытия образовавшейся недостачи в оперативной кассе, откуда им будто бы взяты деньги.
Во время очередного посещения теннисного корта Сметанин вышел со своим предложением на военного атташе США в Португалии полковника Нортона, который тоже занимался игрой в теннис, подыскивая способных «спарринг-партнеров». Американец вначале не поверил удаче, неожиданно обрушившейся на него, — подполковник советской военной разведки, имеющий на связи агентуру из числа местных граждан и иностранцев, вдруг предлагает свои услуги!
Договорились предметно обсудить эти вопросы у него на вилле, куда Сметанин пришел на следующий день. Там он и рассказал американцам свою байку: дескать, проигрался и задолжал 265 тысяч долларов.
— Господин Сметании, я понимаю вас, — обратился Джон Нортон к советскому офицеру, — но вы должны войти и в мое положение. Сумма, запрашиваемая вами, достаточно велика, и её выдачу мне надо согласовать с Центром — при условии, если товар в дальнейшем окажется качественным. Кроме всего прочего, нужен аванс.
— Вас не постигнут разочарования, — почти торжественно ответил подполковник.
Качество товара высоко оценил представитель ЦРУ, как только Сметанин назвал часть того, чем он располагал. Договорились встретиться через неделю на этой же вилле.
Ровно через семь дней он снова навестил Нортона, который сразу же пригласил его в соседнюю комнату. Предатель опешил: в ней находилось двое неизвестных, сидевших за небольшим столом с какой-то аппаратурой.
— Господин Сметанин, — начал высокопарно Джон, — перед вами мои коллеги, опытные специалисты своего дела. То, что вы военный разведчик, нам известно, но пока не ясна ваша искренность. Поэтому, прежде чем вручить вам доллары, мы должны вас проверить на полиграфе. Слышали о таком агрегате?
— Да! Его у нас называют «детектор лжи».
— Вы согласны принять наши условия?
— Согласен. А чего мне бояться?! Я вам рассказал правдиво о том, кто я и что знаю, — ответил Сметанин и внимательно посмотрел на незнакомцев, которых Нортон так и не представил.
— В таком случае садитесь в кресло у столика, — американец указал на специально оборудованный уголок с аппаратурой, от которой разноцветными щупальцами расходились провода.
Началась проверка на шпионскую благонадежность. Ответы требовались мгновенные и короткие. Вопросов было около тридцати — ясных, четких, подготовленных опытными психологами. Боковым зрением он улавливал сосредоточенные взгляды соглядатаев — двух американцев, которые изучали его лицо. Вопросы задавал Джон. Они были «разнокалиберными»: от установочных биографических данных и до подробностей проигрыша в рулетку.