— Это не относится к делу, о котором мы с вами говорим. И потом, это в любом случае совершенно невозможно — есть предел и для компромисса с нашей стороны.

— Но если в ларце окажутся неопровержимые доказательства этого факта, что вы тогда скажете?

— Все, что необходимо было вам сказать, уже сказано. Сохранится ли спокойствие и стабильность в мире — решать теперь вам. Возьмите жезл — и отныне я полагаюсь на ваш разум.

Глава 23

Ларец тамплиеров

В тот же вечер в кухне у Бестужева собрался, как пошутила Шувалова, «малый синедрион» в составе Артура Александровича, Трубецкого и ее собственной персоны. Посередине стола стояла бутылка все того же «Remy Martin», три коньячных бокала и лежал жезл Гуго де Пейна. Все сидели молча. Только что Бестужев передал им свой разговор с гостем из Рима, и теперь следовало решить, что же делать дальше. Трубецкой налил всем коньяка, взял бокал и, не сказав ни слова, выпил. Затем налил себе вторую порцию.

— Ну что, братья-славяне, — не выдержал Бестужев, — вместе впутались в историю, давайте вместе и выбираться. Вариантов у нас, видимо, несколько. Первый: жезл мы отдаем обратно в ложу, ларец я через несколько месяцев отправлю следующему хранителю и больше никогда не увижу, а католическая церковь пусть продолжает самостоятельно искать и то, и другое. Плюсы этого варианта: ложа от нас отстанет, я не нарушу клятву хранителей, никаких катаклизмов не произойдет, во всяком случае пока. Минусы: ларец будет продолжать наносить ущерб, охота за ним не прекратится, и поэтому не исключаются новые человеческие жертвы. Второй вариант: я с жезлом заявляюсь в братство Хами и объявляю себя, в соответствии с правилами игры, новым Великим магистром. Получаю ларец, с ним — реликвию, и все тридцать три удовольствия, которые с этим связаны. Церковь начинает сначала со мной заигрывать, потом меня же преследовать, и, наконец, кто-то меня отравит или стукнет, как Дубянского, по башке железкой. То есть я буду жить хорошо, но недолго. При этом спокойствие в мире в целом будет соблюдено, если, конечно, я смогу обеспечить сохранность ларца. Это, в принципе, не так уж и сложно, хотя проклятие, связанное с реликвией, никуда не денется и, кроме того, моя персона станет объектом охоты… Третий вариант: еду на Кипр, открываю ларец и забираю то, что в нем хранится. Отвожу содержимое в Израиль, еду в Иерусалим и каким-то образом прячу эту штуку — что бы это ни было. Конечно, если до того она не успеет меня угробить. Плюсы: вся эта тысячелетняя история заканчивается, ларец перестает забирать жизни, Церковь довольна больше всего. Минусы: я могу не успеть спрятать содержимое ларца, его украдут или отнимут силой, и тогда глобальные последствия неизбежны.

— То есть в переводе с литературного на нормальный язык первый вариант называется «моя хата с краю, ничего не знаю». Второй — «ты ж меня пидманула», а третий — «возьми то, не знаю что, и отнеси туда, не знаю куда», — без тени иронии в голосе прокомментировал сказанное Трубецкой.

— Вот за что я тебя люблю, Сергей, так это за тонкое чувство юмора и глубокие знания народного творчества. — Артур старался не терять присутствия духа.

— Ты вот хотя бы медальон обещай в любом случае оставить Анне — на память. Она его честно заслужила, — сказал Сергей Михайлович.

— Вопросов нет, — согласился Артур.

— Ну, раз вы меня упомянули, придется высказаться, — заявила Анна и залпом выпила свой коньяк.

— А то, — Трубецкой пожал плечами, — как же это можно решать такие важные вопросы без тебя?

— Ну, тогда скажу вам наконец, что я обо всем этом думаю. Если подняться над ситуацией и внимательно, не спеша рассмотреть все, что случилось вокруг этой таинственной находки тамплиеров, начиная с расцвета и разгрома ордена, многовековой охоты за реликвиями и сокровищами и заканчивая нашими с вами нынешними проблемами, то остается одна мысль, которую я никак не могу выбросить из головы. Ведь все это делалось в конечном счете не ради денег и даже не ради власти. Страшно подумать, но, по-моему, выходит, что вся эта, с позволения сказать, деятельность — убийства, предательства, заговоры — совершалась на протяжении веков только ради того, чтобы сохранить в неприкосновенности господствующую ныне в мире доктрину о примате мужского начала и сберечь в тайне один-единственный, совершенно очевидный для человека разумного факт: то, что во Вселенной мужское и женское пребывают на самом деле в гармонии и единстве… И что не только и не столько для того дано людям физическое различие, чтобы продолжать род, но чтобы совершенствоваться духовно! Ведь не зря же сказано апостолами: «Если двое в мире друг с другом в одном и том же доме, они скажут горе: переместись! — и она переместится».

Если принять, что душа приходит в тело, как вода в сосуд, и наполняет его, и живет с ним в материальном мире по его законам, то нужно понимать, что она тоже имеет свою цель — совершенствование во имя достижения высшего уровня развития. А для этого душа, как писал поэт, «обязана трудиться», и происходит это именно через единство и борьбу противоположностей — мужского и женского, духовного и материального. Но духовное совершенствование невозможно без Любви. Ведь Любовь — это и есть тот величайший закон Вселенной, который позволяет двум частям одного целого распознать, и приблизиться друг к другу, и соединиться — в первую очередь через обмен энергией на духовном уровне, а уж потом — через физические отношения. Любовь и есть та сила, которая движет самыми мощными порывами души, обеспечивает циркуляцию Божественной энергии через наш физический и множество духовных миров… Именно поэтому каждый такой порыв сродни акту Божественного Творения. Ни страх, ни наслаждение от власти или от удовлетворения физических потребностей — ничто не может сравниться с Любовью по энергетическому потенциалу.

Я вообще не знаю, существует ли в этом мире что-то более важное, чем достижение гармонии мужского и женского начал, их согласованного взаимодействия. Именно в этом заключается разгадка вечности жизни: если душа в результате проделанной ею работы очищается и совершенствуется, она приближается к тому идеалу, который был заложен Создателем при Сотворении мира и поднимается все выше и выше в иерархии духовных миров. В конце концов она достигает того уровня, где, как говорят каббалисты, «лишь тонкая завеса отделяет ее от Бога». Если же душа не выполнила свое предназначение в земной жизни, она снова и снова будет возвращаться в бренные тела, чтобы продолжать трудиться на низших уровнях.

— Ну, ты и картину нарисовала — просто кошмар, — сказал Трубецкой.

— Да нет, кошмар — это то, что творится вокруг этой никому не известной находки тамплиеров. Вы только подумайте: никто не знает, что это такое, но все ее почему-то опасаются! Складывается впечатление, что именно на ней сконцентрировался поиск ответа на основной вопрос бытия: что есть Бог, а что есть человек и какая взаимосвязь существует между ними? Ведь если допустить, чтоСвятой Дух — это фактически женское начало, и если справа от Бога Отца на Небесах пребывает Бог Сын, то слева нужно помещать Богиню Дочь, но «Дочь», так сказать, «в законе», то есть Божественную супругу Сына. И тогда становится понятным то, что называется «священными узами брака», и почему «браки заключаются на небесах». И тогда нужно иначе интерпретировать Ветхий Завет: дело не в том, что это женщина первая согрешила, послушавшись Змия и уговорив Адама попробовать яблоко, а они оба одинаково ответственны: не хотел бы Адам — не ел бы сам и ей бы не дал! Так что на самом деле не женщина является — как бы по определению — источником греха и разврата, а все имеет две стороны, два источника и два начала… И с первородным грехом неувязочка вышла, ведь сказал же Господь на шестой день: плодитесь и размножайтесь. Грех же заключался в нарушении запрета Божьего, вот и все, и ни при чем тут интимные отношения мужчины и женщины. Почему женщины могут быть монахинями, а священниками быть не могут? Вот пример Досифеи вообще ярчайшим образом продемонстрировал — мне даже слово правильное трудно подобрать — весь гротеск, что ли, этой ситуации, когда молодая девушка перевоплотилась в святого старца, которого вся Русь знала и уважала за подвиги его духовные, а ведь ее при этом даже постричь в монахи отказывались! Приближение к Богу происходит не иначе, как через восстановление андрогинического образа и подобия Божьего, искаженного распадом на мужское и женское в человеческом роде. Обожаю Бердяева: «Тайна о человеке связана с тайной об андрогине»!