Жизнь никогда не баловала юношу особым разнообразием. В Антраге один прожитый день как две капли воды походил на другой, а путешествие на ежегодную ярмарку в Ресеми было самым большим приключением, которое обсуждалось весь год, в предвкушении новой ярмарки в Жонкри.

Приключения таились лишь под заплесневелыми обложками обглоданных мышами книг, припрятанных под крышей в дровяном сарае. Они жили в старинных преданиях и балладах, которые иногда исполняли странствующие миннезингеры. О приключениях было интересно слушать, однако ни один здравомыслящий антрагиец о них никогда не мечтал.

Приключения были уделом рыцарей в сверкающих доспехах, молодых честолюбивых оруженосцев в бархатных беретах или любвеобильных менестрелей с лакированными лютнями.

Как не крути, молодой гончар никак не подходил на роль героя. Его перепачканные глиной руки никогда не держали рукояти меча, ему никогда не доводилось скакать на боевом коне, а самая страшная схватка, в которой ему довелось однажды побывать, закончилась разбитым носом и скандалом с отцом соседского мальчишки.

Глядя на свои инструменты, юноша понимал, что он не создан для такой жизни. Его привычный мир был маленьким, уютным и безопасным. Ему хотелось поскорее вернуться домой, подальше от жестоких улиц большого города, и населяющих его безумных людей.

– Что я могу поделать, если кто-то решит вытереть об меня ноги? – пробормотал Айс, обращаясь к самому себе, и машинально разминая в ладони кусочек вонючей глины. – Ведь я же простая козявка, которую могут раздавить, даже не заметив!

Пальцы юноши работали сами, превращая бесформенный комок в крошечную забавную маску.

– Вот варвар, с которым я повстречался в тюрьме, он точно не был козявкой! – кулак юноши сжался, превращая глиняное личико в лепешку. – Но даже его раздавили без особого труда!

В глазах у юноши заблестели слезы.

– Что я могу? – он протянул к неподвижной марионетке свои руки. – Быть может, хоть ты сможешь дать мне ответ?

Словно услышав мольбу юноши, кукла медленно повернула голову, уставившись на него немигающими кристаллами глаз.

Грубое лицо с широким носом и презрительно надутыми губами, казалось, знало ответы на все вопросы на свете. Глаза сверкнули, отражая свет газового фонаря, но рот марионетки все так же оставался закрытым.

– Ты решил меня напугать, Элисед? – юноша невесело усмехнулся. – Должен признать, у тебя это неплохо получилось!

Сквозь открытую дверь из соседней комнаты донесся богатырский храп куклодела.

Рука марионетки зашарила по столу, сбрасывая на пол наброски и рассыпавшиеся карандаши. Нашарив перочинный нож, она поднесла его к самым глазам и попыталась встать на ноги.

– Хочешь помочь мне заточить карандаш? – Айс улыбнулся. – Для тебя это наверняка пара пустяков!

Юноша взял поломанный карандаш и протянул его кукле. Блеснуло крошечное лезвие, и что-то горячее обожгло ему подбородок. Кровь закапала на стол большими яркими каплями, мгновенно впитываясь в ворсистую бумагу и расплываясь причудливыми разводами.

– Зачем ты это сделал? – глаза юноши расширились от испуга. – Если бы я не отшатнулся, ты бы мог запросто перерезать мне горло!

Из глаз Айса брызнули слезы. Было не столько больно, сколько обидно.

– Я больше не буду играть в ваши игры, – пробормотал он, поспешно сворачивая сумку с инструментами. – С меня хватит, я возвращаюсь домой!

Кукла, между тем, стояла на столе, и изо всех сил дергала прикованной к стене рукой, пытаясь освободиться.

Стальное крепление звякало о медное кольцо, а со стены сыпалась штукатурка. Сила у марионетки была, судя по всему, не шуточная!

– Отойди в сторону, парень! – голос Ниала заставил юношу вздрогнуть.

Куклодел стоял на пороге, держа в вытянутой руке заряженный пистоль.

Попятившись, Айс споткнулся о груду шкур и шлепнулся на пол.

Рявкнул выстрел, и голова куклы разлетелась на куски. Рука, сжимающая окровавленный перочинный нож, безвольно повисла, и марионетка упала ничком прямо на стопку рисунков.

– Это был не я, – сказал Элисед, выходя из соседней комнаты. Кукловод был одет в темно-зеленый камзол, и дорожные сапоги. На поясе у него висели рапира и дага, а в руке он держал покрытую царапинами и темными пятнами кирасу Ниала.

– Не знал я, что в городе кроме тебя есть еще кукловоды, способные управляться с боевой марионеткой, – вздохнул верзила, бросая разряженный пистолет на стол, на котором распласталась изуродованная кукла. – Тем более с Катасахом!

– Я тоже не знал, – лицо Элиседа было все еще бледным, однако руки у него больше не дрожали. – Одевайся скорей, боюсь, это была всего лишь увертюра! Настоящее представление у нас еще впереди!

Айс стоял в углу комнаты, прижимая к груди сумку с инструментами, успевшую уже насквозь пропитаться кровью, и открыв рот глядел, как мужчины деловито надевают доспехи и невозмутимо заряжают пистоли.

– С тобой все будет в порядке, – Ниал подмигнул юноше, грузно подпрыгивая на месте и одергивая торчащий из-под тесной кирасы гамбезон. – Держись позади нас и старайся без нужды не высовываться!

Со страшным грохотом окна взорвались, осыпав Айса осколками стекла, и, как в кошмарном сне, в комнату проскользнули чудовищные извивающиеся щупальца, усеянные острыми стальными когтями.

Щупальца, сплетенные из кожаных ремней и волосяных веревок, были толщиной с руку, они слепо шарили по полу, свиваясь в кольца, переворачивая мебель и высекая когтями искры из каменного пола.

– Лезь под стол! – Ниал схватил Айса за шиворот и одним могучим толчком запихнул его под массивную столешницу. – Оно, похоже, ничего не видит, так что не попадайся ему под руку!

– Вот это да! – Элисед с восхищением указал на ползущую мимо кожаную змею. – Гляди, старик, каких нужно кукол делать!

Ниал громко фыркнул, наступил на щупальце ногой, придавив его к полу, и выстрелил в него из пистоля.

Комната вновь наполнилась резким запахом чинна, а верзила громко засмеялся, глядя на безжизненную конечность, обмякшую под его башмаком.

– Тому, кто сделал эту куклу до меня еще очень далеко! – здоровяк презрительно сплюнул на пол.

Щупальца хлестнули как плети, с легкостью сбивая куклодела на пол, и подобно гигантским змеям принялись опутывать его, впиваясь в тело острыми когтями.

– Будь я проклят! – захрипел Ниал, пытаясь вырваться из смертельной хватки. – Вот так силища!

Когти заскрежетали по стальной кирасе, оставляя на ней глубокие борозды.

Элисед вскинул руки вверх и зашевелил пальцами, пытаясь подчинить вражескую куклу своей воле.

– Он слишком силен! – на лице кукловода выступили крупные капли пота. – Мне с ним не справиться!

С глухим рыком Ниал вцепился зубами в кожаную плоть и принялся мотать головой из стороны в сторону, терзая ее как мангуст, поймавший огромную змею. Кровь уже окрасила его брюки и рукава куртки, однако старый вояка и не думал сдаваться.

– Смотри! – Айс высунулся из-под стола и указал Элиседу пальцем на тяжелые окованные железом ставни, хлопающие как пистолетные выстрелы о стену снаружи, когда чудище цеплялось за них своими шипастыми конечностями. – Если бы ты смог…

Кукловод понял юношу с полуслова. Его руки взметнулись вверх, и резко упали вниз, будто бы он дергал за веревку.

Ставни захлопнулись с такой силой, что даже стены задрожали, а с потолка посыпалась штукатурка.

Отрубленные щупальца тут же обмякли, и комната погрузилась в кромешную тьму.

Лежа под столом Айс слышал, как что-то огромное и тяжелое трется о стену дома снаружи. Слышал, как лязгает металл и хрустит разбитое стекло. Страшная тварь все еще была жива!

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – прошептал кукловод, чиркая спичкой.

Комната осветилась, и Айс увидел лежащего на полу Ниала, спеленатого по рукам и ногам. Выбравшись из-под стола, он поспешил к верзиле на помощь, и принялся осторожно вытаскивать вонзившиеся в его одежду когти.

– Он словно овца, которая запуталась в колючей проволоке! – вздохнул юноша. – Мне одному его не вызволить!