Тем не менее, несмотря на то что намеченный план работ не выполнен, работу придётся прекратить. Иначе последствия будут самые для нас непредсказуемые. Ну а что неприятные — к гадалке не ходи.

Окинув взглядом ещё более помрачневшую группу парней и девчонок напротив, Сидор ещё более жёстким голосом продолжил:

— Информация к размышлению.

Всех, причастных к погромам и безобразиям в городе, вчера вечером и прошедшей ночью арестовали и поместили в подвалы арсенальной башни до момента окончательного решения их участи.

В городе такой огромной тюрьмы не нашлось, сколько буянов было арестовано за одну только прошедшую ночь. Поэтому их всех рассовали по подвалам городского арсенала.

Наших семьдесят душ из вашей буйной сотни и ещё сорок человек примкнувших к вам местных муд…, - Сидор запнулся, но тут же поправился, — лудистов, очарованных безнаказанностью и возможностью нахаляву выпить.

Охренеть, — неверяще покачал он головой. — Какое в городе всего лишь за неделю образовалось замечательное народное движение! Да ещё успело приобрести воистину вселенский всенародный размах и поддержку. За одну неделю — более ста фанатов борьбы с некачественным алкоголем!

— Теперь все они сидят в подвалах гестапо!

— Где? — послышался из угла недоумённый вопрос какой-то из девчонок.

— В пи…, - чуть не выругался от всей души Сидор, но, поймав подозрительно внимательный взгляд баронессы, мгновенно прикусил язык.

Стоило только ляпнуть чего не того и головомойка ночью ему обеспечена. А какой вредной и ядовитой Белла бывает, он на своей шкуре уже прочувствовал. И не раз. Следовало крайне осторожно выбирать выражения.

— Вас же не арестовали по одной простой причине, — обернулся он опять к компании.

"Совсем оборзели, — раздражённо подумал Сидор. — Теперь на моих егерей розыскные листы в Совете выписывают".

Вы умные, вы спрятались ото всех в нашем южном конце города. Более того, оказывается вы нагло вселились в пустующее помещение одного из складов, и тайком ночами пробирались туда, чтоб вас никто не заметил. Вы же ещё и душем хозяйским в наглую пользовались, когда дома никого не было. И всё это, даже не спросив самих хозяев, а нельзя ли в их отсутствие недолго пожить у них дома. А охрана, оказывается, вас покрывала, делая вид что никого в упор не видит. И даже не ставя в известность профессора, что у его под боком проживают незваные гости. Друзья-товарищи видите ли.

Я офигиваю, — неверяще помотал он головой. — Ну да это ладно. Эти друзья у меня ещё своё получат. Потом. Когда я с вами разделаюсь.

Ваше жалкое оправдание что вам негде жить — ни в какие ворота не лезет. Могли бы и попросить разрешения, никто бы вам отказывать не стал, чай хозяева не сволочи какие. Нет! Тишком! — Сидор в сильнейшем раздражении звонко хлопнул себя ладонью по бедру. — Это вообще беспредел полный. В мой дом подселились незваные квартиранты, а я об этом узнаю от городских властей, явившихся арестовывать скрывающихся у меня в доме подпольных жителей.

Стою, как дурак, перед Боровцом и хлопаю глазами! А он мне постановление Совета зачитывает и в нос его тычет!

В конце концов, могли бы и где-нибудь в стогу с сеном переночевать, за городом, — Сидор сердито посмотрел на совсем загрустившую компанию. — Лето на дворе. Не сахарные, под дождиком не растаяли бы.

Тем не менее, жаль, что вы одни оказались такими умными и предусмотрительными, — раздражённо буркнул он. — В отличие от остальных ваших не таких сообразительных подельщиков.

Сюда к нам, в южный конец города, городская стража по ночам оказывается давно уже не суётся. Видать боится схлестнуться с ящерами или с охраной нашей землянки. Ночь, темно, никто разбираться не будет кто там и чего припёрся. И какого рожна лупит сапогом в калитку.

Видать тоже не дураки, раз боятся словить в глаз арбалетный болт. А о том как местная охрана хорошо стреляет на звук, все прекрасно осведомлены. Как и о том, что сначала они будут стрелять, а лишь потом разбираться.

Поэтому за вами заявились с рассветом, когда светло уже было, всей своей здоровущей толпой вооружённых до зубов нетерпеливых почитателей-стражников из Совета и с письмом-претензией оттуда же. И весь день сегодня вся эта толпа ваших самых горячих поклонников стоит перед воротами, и с нетерпением ждала своих кумиров. А заодно теперь и решает вопрос. Или они забирают вас с собой, чтобы завтра поутру устроить над вами всеми аутодафе, или… Что?

Прервавшись, Сидор внимательно посмотрел на виновников сегодняшнего торжества. Не дождавшись ответа, сухо бросил:

— К сведению, — ещё более холодно проговорил он. — Нет! — Сидор встал со своего кресла, подошёл к столу и взял в руки лежащую там бумагу. — Лучше я вам зачитаю текст постановления Совета. Чтоб не нарушать выспренний слог сего эпохального по наглости заявления.

Это… не здесь, не здесь, — заскользил он глазами по тексту. — Ага! Вот! — остановил он свой взгляд на так понравившейся ему фразе.

"…в связи с особым общественным резонансом… опасностью повторного прецедента… недопустимостью пожаров в деревянном городе… Городской Совет города Старый Ключ постановляет арестовать всю банду дебоширов, хулиганов и отморозков, устроивших немыслимые допреж безобразия, бесчинства и беспокойства честным гражданам нашего тихого города…".

О! Слышали? Уже банда! Особый общественный резонанс! И естественно не забыли упомянуть о пожарах.

А! Вот! Ниже ещё интереснее, — просмотрел дальше длинный текст постановления Сидор. — Вот!

"За нарушение общественного спокойствия… наложить на каждого члена означенной банды денежный штраф в размере всей суммы ущерба, заявленной пострадавшими владельцами питейных заведений за весь означенный период, за семь прошедших дней. Сумма определяется в семьсот золотых".

Каждому! — совершенно ледяным голосом, закончил зачитывать текст постановления Совета Сидор. — Каждому, это с учётом и вас, пятерых, и той пятёрки, что скрывается частично в Долине, у девочек Димона, или валяется в госпитале у ящеров.

И это особо оговаривается в этом пасквиле, — Сидор раздражённо помахал в воздухе зажатой в руке бумагой.

Я имею в виду нашего Лёху и Олега с Гайратом, с обоими их подругами Лизками.

Все они в ваших погромах участия активного не принимали, но тем не менее, поименованы в розыскных листа, как особо опасные заводилы и смутьяны.

И знаете какая интересная странность, ребятушки, — вдруг тихо, едва слышно проговорил Сидор. — За тех сорок с чем-то душ, примкнувших к вашей банде дебоширов, хулиганов и отморозков — местных лудистов на общественных началах, главы их кланов сразу же внесли этот безумный по величине штраф.

Не успели их арестовать, а денежки штрафные тут как тут. Пожал… те. И никаких возражений со стороны кланов этих лудистов, никаких претензий к Совету. Ни по сумме штрафа, ни по тому, с какого бодуна они вообще должны что-то кому-то платить. Тем более что сами кабатчики уже получили компенсацию за погромленное имущество. И вполне ею довольны.

И хоть никогда ранее ничего подобного не было, заплатили без звука. И создали прецедент. Всё страньше и страньше, — мрачно ухмыльнулся он.

И все арестанты, естественно, уже на свободе.

Кроме наших парней.

А вот за наших семь десятков парней, их кланы почему-то отказались платить. Что ещё более удивительно. Сказали, что раз господин барон всего лишь за год умудрился так развратить вполне нормальных в прошлом парней, то пусть он за них сам этот штраф и заплатит. Он богатый. Раз его банк опять начал выплаты по замороженным было вкладам, значит, денежки у него есть.

А нам такие буйные члены, за которых приходится такими огромными суммами отвечать, в кланах не нужны.

Теперь вы должны или сами выплатить по семьсот золотых из своего кармана, или отработать на общественных работах всю сумму долга.

— Мы отработаем…, - неожиданно подал голос Толян.

— Заткнись, — жёстко оборвал его Сидор. — Не мешай наслаждаться процессом воспитания. Я ещё не всё сказал.