Последнее, — бросил он короткий, предупреждающий взгляд на Сидора. — Что-то у меня последнее время предчувствия всякие нехорошие зашевелились. А своим предчувствиям я верю. Так что ты побереги себя.

Развернувшись, он быстро вышел из комнаты.

— Блин, — только и нашёлся Сидор что ответить. — Предчувствия это хреново. Предчувствия — это плохо.

Подобной пышной встречи, словно коронованной четы какого-нибудь королевства, Сидор от Димкиных девчонок из Долины не ожидал совершено. Праздник удался на все сто. А когда он узнал причину, по которой им с Беллой устроили столь пышные празднества, он совершено прибалдел.

Чёрт возьми, было приятно, что, казалось бы совершенную ерунду, воспринимают так близко к сердцу. Особенно когда тебя на полном серьёзе пытаются качать и подбрасывать в воздух симпатичные молоденькие девчонки, радостно перемигиваясь, дурашливо обнимаясь и невинно чмокая в щёчку.

— "Слава богу что на самом деле не вздумали меня в воздух подкидывать, — обеспокоенно подумал Сидор, шутливо отбиваясь от весело смеющихся девчонок. — А то наверняка бы уронили мою шестипудовую тушу и потом бы я долго кости сращивал. Не! Такого нам не надо".

Но больше всего ему понравился ревнивый взгляд, замеченный им со стороны Изабеллы. Той явно не понравилось столь бурная радость, а особенно столь БЛИЗКОЕ выражение чувств.

В конце концов не выдержав она рявкнула на окруживших их толпу амазонок, призывая к порядку и напустив на себя грозный, строгий вид потребовала отчёта, с чего это вдруг у них проявилось столь пристальное внимание к их приезду.

И по тому как сухо прозвучали последние слова, все чётко поняли что в последней фразе должно было стоять"…к моему мужу". И все девчонки прекрасно это поняли. Тут же буквально прыснув от Сидора во все стороны.

Но Сидор не успел огорчиться этому факту, отвлёкшись на предмет, вызвавший столь бурный взрыв восторга и бурю искренних приветствий по их приезду.

— И чего, — искренне удивился он. — Чему радуетесь. Ну броневик и броневик. Модель ещё сырая и частенько бывает заедает. Пару раз, правда хорошо отработала, но потом опять сломалась какая-то железяка внутри.

— Так что, девочки, — повернулся он к радостно суетящимся возле броневика амазонкам, — особо не радуйтесь. Тут ещё много недоработок.

— А вы знаете Белла, — тут же не слушая его, перебила Сидора Лия, — как ваш муж отличился на озёрах…

Сидор за прошедшее время успел уже достаточно разобраться в близняшках, чтоб их не путать между собой. Он привычно раздражённо поморщился. Поездка на нефтяной заводик до сих пор, что называется икалась ему во сне, до того даже воспоминания о ней были ему неприятны.

…тысячи ящеров…, - донёсся до него возбуждённый голосок какой-то из сестер, бурно, эмоционально с маханием рук и возгласами восторга пересказывающей молча её слушающей Беллы все подробности и перипетии той его поездки, — …скалы, заваленные трупами…

— Да ладно вам врать то, — снова поморщился он. Если девчонок сейчас не отвлечь, то очень скоро несколько сот побитых из пулемёта в межозёрной протоке ящеров превратятся в тысячи и тысячи.

Всего-то и положили мы там сотни две, три. Не больше! — сердитым голосом оборвал он восторги девчонок. — Остальные две с половиной сотни — это была работа ребят егерей на острове.

— Ага! — восторженный вопль смял все его оправдания. — А ты рассказывал Белле, как ты стреляешь, а к тебе сзади ящер на колпак стеклянный забрался? И молотом по стеклу, и молотом!

— Им потом пришлось два стекла менять, — возбуждённо рассказывала Лая известные ей эпизоды. — Нам ребята, что доставляли броневик всё рассказали. И, как он стреляет, а по нему сзади ящер подбирается. И по голове топором его лупит, и никак броневой колпак пробить не может.

— Или как на них в узкой протоке с береговых скал людоеды прыгали? Они прыгают. А он их из пулемёта пополам — вжик!

— И на палубу только перерубленные части тел падают. И кровища, кровища кругом.

— А с другой стороны другие прыгают. И те долетают. И по палубе бегут в броневому колпаку.

Хорошо что он со всех сторон был закрыт. А если б нет?

Больше Сидор не выдержал и, трусливо промычав что-то в своё оправдании, смылся к себе в кабинет, сказав чтобы до утра его никто не беспокоил. Иначе он уже здесь устроит новое мамаево побоище.

Слава Богу, на какое-то время девчонки оставили его в покое, сосредоточив всё своё внимание на увлечённо слушающей захватывающие рассказы Белле.

А насколько они оказались эффективными в их с Беллой примирении, он понял лишь ночью, первый раз в своей жизни столкнувшись с необычайно бурным взрывом, фейерверком чувств восхищённой им женщиной.

Чего этой бурной ночью было больше, любви или рассказов о том, как он расстреливал из пулемёта ящеров, утром Сидор так и не смог сообразить. Единственное в чём он убедился окончательно и безповоротно — что у него самая кровожадная и безжалостная жена во всём Поречье. С какой жадностью и каким удовольствием она слушала его рассказы ПРО ВОЙНУ! Даже он сам от отца в детстве не любил так много слушать про прошедшую Отечественную, с какой жадностью сейчас ночью слушала его рассказы Белла.

Вот теперь он наконец-то понял, что такое настоящая поречная дворянка, которую рассказы про бои и военные походы, и сопутствующие им кровавые сцены насилия и убийств привлекают гораздо больше, чем все дамские пустые разговоры о тряпках, шпильках и бантиках.

За эту ночь ему казалось у него язык отвалился, столько раз он повторил свой рассказ про тот, ставший уже оказывается знаменитым бой в узкой протоке и на болотном острове. И про тактико-технические характеристики нового оружия. И про его применение в бою. И про всё, всё, всё.

А потом, после каждого рассказа, было не менее бурное и горячее продолжение, только уже с участием Беллы в главной роли, закончившееся только где-то под утро, уже на рассвете.

А потом Сидор просто вырубился, не выдержав такого испытания, под весёлое и насмешливое хмыканье своей довольной жены.

А потом было несколько тихих, спокойных дней семейного счастья.

А потом всё кончилось.

В Долину приехала Машка и тихая, недолгая сельская идиллия четы Вехторов на том и кончилась. Начались привычные рабочие будни.

После изнуряющей полуденной жары вернуться в благодатное прохладное нутро жилого комплекса, было несказанное удовольствие. Белла с Машей буквально обе лучились счастьем. И если с Беллой всё было понятно, что творилось с Машкой, Сидор совершенно не понимал. Чего она то была такая довольная?

Казалось бы она сейчас должна была быть мрачной и угрюмой. Только что, буквально на днях, проводив в низовья Лонгары Корнея и оставшись одна, она вроде бы как должна была ходить мрачной и недовольной, как ему казалось. Вместо этого Машка буквально лучилась неземным счастьем.

Белла с Машей, зайдя под своды пещеры, обе с удовольствием расположились на свободной в это утреннее время общей кухне. Теперь, сидя за большим обеденным столом, они с удовольствием дожидались горячего чай, остывая от жары, казалось высушившей их до хрустящей корочки, пока они стояли в тени на улице.

Маша, глядя на Сидора чуть ли не влюблёнными, весёлыми глазами, едва дождавшись пока он разольёт чай по кружкам, тут же вывалила на него очередные новости.

— Да, Сидор, пока не забыла, хорошие новости. Тут Голова целую делегацию намедни в наш банк прислал с требованием, чтобы мы уняли свою пятёрку егерей. А то, понимаешь, буянят каждый вечер, порядочным людям спать не дают. Кабаки громят, дерутся постоянно, намедни даже пытались поджечь очередной разносимый кабак…. Еле отбили…

— Да не кабак, людей, — поспешила она успокоить Сидора. — Кабак просто облили дерьмом из нужника, потом бензином, но поджигать не стали. Только попугали.

— Они наши кабаки трогают? — усмехнувшись, Сидор посмотрел прямо в глаза Маше.