— Ну кой чёрт тебя дёрнул. Ну сказал же чтоб не трогали. Чего ты полез? — продолжал он раз за разом уныло причитать. — У меня в городе дел полно, а я тут с тобой на грядках вошкаюсь, обучаю такую бестолочь, как ты, правилам подготовки грунта под плантацию саженцев.

— Больше, больше клади, — сердито закричал он на попытавшегося схалтурить Димона. — Это не имеет значения, что приходится на своём горбу таскать, — попытался он всё же убедить того, чтоб Димон больше не халтурил. — Делать надо так, как надо, а не так как хочется.

— Иначе, у нас никакого толку не будет, — тяжело вздохнул он, обречённо посмотрев на валяющуюся рядом большую пустую корзину.

Закинув её снова на плечи он бодрым шагом двинулся к волокуше за очередной порцией торфа.

— Ещё бы найти где тут песок, — тихо пробормотал он сам себе под нос, — тогда вообще бы всё по уму было.

— И так сойдёт, — донёсся из-за его спины недовольный голос Димона, сердитого за то, что Сидор отвлёк его от размеренной, устоявшейся жизни, и заставил спешно готовить место под посадку черенков, чтоб они за зиму в бочке не пропали.

— Здесь же чернозём, а не глина, — продолжи он своё ворчание, как только Сидор снова показался из-за бугра. — На кой чёрт тебе этот песок сдался? Да ещё пополам с торфом?

— Копай, вредитель, — оборвал его причитания Сидор, недовольный тем, что тот за его отсутствие так ничего больше и не сделал.

— Всё! — устало обронил Димон, втыкая в непотревоженную целину лопату. — Для одной бочки черенков места за глаза хватит, а для остальных по весне вскопаем.

Устало окинув взглядом большой перекопанный участок земли, Сидор удовлетворённо улыбнулся и ни слова ему не ответив, достал из лежащего на краю участка бочонка пучок перевязанных шпагатом черенков.

Распустив нитку, он пересчитал их, раздражённо посмотрел на так и не тронувшиеся в рост почки и удовлетворённо хмыкнув, принялся втыкать их в перекопанную землю.

— "Хрен с ним, — подумал он. — Посадим, а там посмотрим что получится.

— Что я вам, ботаник, чтоб всё знать, — чертыхнулся он про себя. — Вырастет, не вырастет. Посмотрим!"

Вся последующая работа не заняла у них много времени и уже к концу рабочего дня перед ними красовалось ровное поле, разбитое на аккуратные участки по сто черенков в каждом. Осталось только полить последний ряд, и о том, что здесь была высажена первая партия их будущей ягодной плантации, на ближайшие полгода до будущей весны можно было забыть.

— "Если только пойдут дожди, и нам не придётся поливать каждый день", — поймал он себя за заполошной мысли.

— Всё! — Сидор устало опёрся на воткнутую в землю лопату.

Глядя на то, как Димон доливает воду на последние посаженные черенки, он испытывал чувство полного удовлетворения и эйфории от хорошо сделанной работы.

— Надо бы ещё лапником прикрыть от мышей, да от зайцев всяких, заметил он подходящему с лейкой Димону. — Ну это ты уж завтра, без меня справишься.

— Хрен тебе, — устало усмехнулся тот. — Всё равно остаёшься у меня ночевать. Так вот завтра с утра вместе и закончим. А то ишь ты, моду взял. Придёт, покрутится и обратно сматывается. А я тут один, одинёшенек аки пджол жу-жукаю. Надоело!

— Вместе начали, вместе и закончим.

Посмотрев на довольно ухмыляющегося Димона, Сидор неожиданно с силой хлопнул его по плечу, и расплывшись в ответной улыбке, тихо заметил:

— А пузырь мы всё равно сейчас раздавим. Я как раз утром шашлык с собой притащил, думал у тебя пикник устроить, вот и отметим заодно окончание нашего первого сельского опыта.

Глава 11 Зима

За регулярными посещениями выздоравливающего Фокса Сидор настолько уже привык, чуть ли не каждый день торчать у Димона в Долине, что когда тот накануне его визита сам неожиданно заявился к нему в город, он был скорее встревожен, чем удивлён. Тем более что тот прекрасно знал, когда Сидор сам собирался к нему.

Димон это прекрасно знал, как и то что раз появление Сидора обговорено, то будет он обязательно. И зачем ему надо было специально лично предупреждать Сидора, чтоб он не забыл появиться, было непонятно и серьёзно настораживало. Для безалаберного пофигиста Димона такое было нехарактерно.

Ну а когда утром следующего дня он увидел собирающегося вместе с ними в долину и профессора, загадочно, с многозначительным видом посматривающего в его сторону, он окончательно уверился что тут дело нечисто. Явно в этом деле был замешан ещё и профессор, исчезавший куда-то накануне.

Правда, было странно, каким таким образом человек, постоянно торчащий в землянке со своими колбами, оказался втянутым в заговор Димона. Непонятно, но оттого не менее любопытно.

Так над этими пустыми мыслями Сидор и промучился всю дорогу в долину, давно уже ставшую привычной. И когда они уже все, сидя у Димона в пещерном гостевом зале за столом со скворчащим на нём ведёрным самоваром собрались пить чай, по загадочному, хитрому виду профессора Сидор понял что вот. Вот оно! Время рассказать то тайное, из-за чего профессор увязался вместе с ними в долину, пришло.

— Ну-с, батенька, — с таинственным видом начал первым профессор, радостно потирая ручки. — У нас с Димоном есть для тебя новость.

— Мы нашли!

— Что? — флегматично и внешне совершенно равнодушно, безразлично поинтересовался Сидор.

— "Вы так, — хихикнул он про себя. — Тогда и я так. Чтоб не думали что и мне интересно".

— Как что? — опешил профессор. — Мы с Димоном ступени нашли!

— Пирамиду что ли? — включил дурака Сидор.

— Какую пирамиду? — растерялся профессор. — Да ну тебя! — рассердился он. — Вечно ты…

— Два дня назад! — начал он по новой. — Когда ты в город ушёл, я к Димону сюда явился за лошадьми.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем вам лошади профессор? Да ещё отсюда, из долины?

— А-а-а! — раздражённо отмахнулся профессор. — Не помню! Надо было зачем-то, а сейчас это уже неважно!

— Что неважно? — делая вид, что совсем тупой, внешне равнодушно переспросил Сидор.

— Лошади неважно! — рявкнул окончательно рассерженный его тупостью профессор. — Я тебе говорю что мы ступени в скалах нашли, а ты ко мне со своими лошадьми пристаёшь.

— Ну, допустим лошади не мои, а общие…

— Сидор, кончай дурку валять, — перебил его, улыбнувшись Димон. — Мы ход подземный нашли. Новый!

Добившись буквально парой слов его заинтересованного молчания, Димон с довольным видом устроился поудобнее за столом и пустился в повествование:

— Значит так, — начал теперь уже он. — Пропала у меня сразу же после твоего ухода кобыла. Ну та, дурная, серая в яблоках, что вечно куда-то суётся.

— Я туда, сюда — нету! Кричать, звать — не отзывается!

— А тут профессор в долине появляется. Дай, говорит, мне лошадь.

— А хрен там. Нету! Что делать?

— Стали искать.

— Целый день искали. Нету!

— И только уже под вечер, вдруг слышим еле слышное ржание. Там, — Димон с загадочным видом махнул рукой куда-то на противоположную сторону долины.

— Пошли на голос. Глянь! А она в какой-то яме торчит. Чуть живая, и голоса уже не слышно, хрипит только. Вся под землёй, а наружу одна только голова высовывается.

— Оказалось, что провалилась она в яму. Яма сверху прикрыта была большой кучей валежника, когда-то закрывавшего провал. Потом эта куча сгнила, просела и покрылась сверху толстым слоем мха и травы, выросшей на перегнившей за прошедшие годы листве, нападавшей на кучу валежника. И это всё толстым слоем закрывало вот такую здоровущую ямищу, — Димон руками изобразил нечто совсем необъятное.

— И всё это прекрасно существовало само по себе, пока на него случайно не наступила лошадь, потянувшаяся за зелёненькой травкой. Тут-то она и ага… Провалилась бедняга, — драматическим голосом прошептал он.

— Тебе бы чтецом декламатором быть, а не в глухой тайге сидеть, пеньки ковырять, — угрюмо пробормотал Сидор. — Столько слов из простейшей ерунды — лошадь в яму провалилась.