— Они не берут чужих на работу, — мрачно глядя на него исподлобья, проговорила Даша. — И таких, как мы, на работу вообще никто не принимает, если только за еду. И ни к какому серьёзному делу не допускает, и денег за работу не платят. И идти нам тоже некуда.

— Ну а раз некуда, — жёстко заметил ей Сидор, тяжело подымаясь с бревна, на котором было устроился, — то марш живо на рабочее место и чтоб через пять минут всё снова работало. Где весь народ? — спросил он её, сердито нахмурив брови.

— Так по баракам сидят, — пожала Дашка плечами, — своей участи ждут.

— Какой такой участи? — удивлённо посмотрел на неё Сидор. — Рыба то, хоть, для коптилен есть?

— Ещё что-то есть, — нехотя кивнула Дарья. — Но с утра больше не подвозили.

— Вот и перерабатывайте то, что есть, а дальше видно будет. Все знают, что надо делать? — и, дождавшись ответного кивка, продолжил. — Мне лично каждому объяснить что делать, или сами разберётесь?

— Ну а раз сами, — покачал он головой, — то вперёд и с песней. Вечером зайду, проверю.

Развернувшись и, не заходя даже в строящийся цех, хотя бы поинтересоваться, как там всё сделано, он отправился к баракам, мрачно обдумывая про себя нерадостные перспективы, куда его завело собственное самолюбие.

Пробыв и там не более получаса, практически просто поглазев на размеренный процесс строительства, он молча собрался, и отправился обратно в город.

В городских воротах ему снова встретился Городской Голова. Правда, теперь он его уже не ждал, и столкнулись в воротах они совершенно случайно.

— Здорово Голова, — хмуро бросил ему Сидор. — А я как раз собирался тебя искать.

— Догадываюсь почему, — поморщился тот. — И если ты не против, то мы бы снова хотели вернуться к первоначальным договорённостям, два воза рыбы в неделю.

— Ну, два, так два, — безразлично пожал плечами Сидор. — Как говорится, слово не воробей. Договорились о двух в неделю, значит, пусть будет две.

— Чем же ты тогда свой цех заполнишь? — тут же оживился Голова. — Он же у тебя о-го-го, какой здоровый. Да к тому же, я слышал, ты вторую очередь уже практически закончил. Простаивать же всё будет. Давай, я у тебя, его весь арендую. Тебе он всё одно сейчас без надобности. Людей у тебя нет, рыбы у тебя нет. А у меня специалисты суперкласса.

— Я тебе дам процент от прибыли, чтобы тебе не так обидно было. Процентов пять. Больше нельзя, — сожалеючи развёл Голова руками. — Но ведь ты знаешь, какие доходы будут с моего, тьфу ты, — поправился Голова, — с твоего цеха. Так что, в накладе не останешься.

— Рыба есть у тебя, — флегматично глянул на него Сидор. — А людей я найму новых. А вот чего нет у тебя совершенно точно, так это такого цеха. Такого великолепно оборудованного коптильного производства. Ведь только в нём можно достичь тех доходов, что тебе так понравились. Одних специалистов экстра класса иметь мало, надо их ещё и инструментом обеспечить. Так что подумай ка над моим предложением. Твоя рыба, моя работа, прибыль пополам.

— И кстати, — почесал Сидор висок с задумчивым видом. — Я ещё не слышал предложений от других кланов. Может, они предложат более выгодные условия. Так что подумай пару деньков, но торопись, время ждёт, да и другие охотники, я думаю, скоро появятся. Так что ты поторопись.

— Тяжёлый ты человек, Сидор, — тяжело вздохнул Голова. — Неуправляемый какой-то, неуживчивый, как и вся ваша компания. Ладно, — махнул он рукой, — приходи завтра с утра в Совет. Там и решим, кто и сколько тебе рыбы даст, и на каких условиях. Как оказалось, не можем мы обойтись без твоего коптильного цеха. Сами же свои производства порушили, а теперь придётся с тобой договариваться.

— Чего это ты такой разговорчивый? — удивлённо воззрился на него Сидор. — Все свои тайны выбалтываешь.

— Ты и так всё узнаешь, — хмуро глянул на него Городской Голова. — Этот ваш профессор, — поморщился он. — От него ничего не укроется, так что лучше я это тебе скажу сам, чем ты меня потом мордой в грязь тыкнешь. А ты это любишь, — хмуро глянул он на Сидора. — Никакого вежества.

— Тогда, до завтра, — кивнул ему на прощание Сидор. — Встретимся в Совете.

Спорить или отвечать на едва завуалированные обвинения он не собирался. Простившись, Сидор направился домой, решив посоветоваться хотя бы с профессором. Что надо делать дальше, он пока не знал. На удивление, все были дома и что-то бурно обсуждали.

— Здорово, народ, — вяло поздоровался Сидор, вымотанный свалившимися на них неприятностями. — О чём базар?

— Ты не поверишь, — обернулся к нему улыбающийся профессор. — Мы, сидя здесь, в землянке, только за первую половину этого дня, пока тебя не было, получили ровным счётом двенадцать предложений по аренде нашего коптильного цеха. А в случае возможного отказа, ровно столько же предложений по строительству у них таких же цехов. Правда, с ценой пока не определились, тебя ждали. Но как тебе, а? — гордо подбоченился профессор. — Стоило только пару сволочей выгнать, как предложения по работе посыпались со всех сторон.

— Хотел бы я знать, — душераздирающе зевнул Сидор, — где они раньше были? Можно подумать, что наш цех работать только сейчас начал, а до этого несколько месяцев только дурью маялся.

— Реклама, — гордо подбоченилась Маня, уперев руки в округлившиеся бока. — Называется чёрный пиар. Тебе ли этого не знать.

— У вас Городской Голова был? — поинтересовался у них Сидор, не обратив на Машины восторги никакого внимания. — Нет, — довольно кивнул он головой. — Тогда предложений будет ровно тринадцать.

Сидор откинулся на стену землянки, с облегчением вытягивая гудящие от усталости ноги. И следующий час ему подробно пересказали все предложения, поступившие от прочих городских предпринимателей.

— Одним словом, можно сказать, что спрос на копчёную, а заодно и на солёную рыбу здесь есть, — констатировал он в конце концов. — И большой. Странно.

— И чего тогда он говорил, Голова, то есть, что раньше они рыбу не коптили, или не придавали этому должного значения? Что-то я ничего не понимаю. Кто из них врёт.

— Всё очень просто, — засмеялся профессор. — Коптить то они коптили, но как бы лично для себя и немного на продажу. А мы сразу на большие объёмы завод вывели и им всем это понравилось. Сразу! А что там раньше было, нам, по большому счёту, наплевать. Вопрос в другом. Что делать сейчас? Перед нами два пути.

— Первый, — загнул он мизинец на левой руке. — Сдать в аренду наш цех и жить на проценте.

— Второй, — загнул он следующий палец. — Наладить работу самим, вплоть до собственных рыбных тоней. Тем более что у нас намечаются собственные рыбные промыслы.

— Это забудь, — буркнул Сидор. — Тони если и будут, то неизвестно когда.

— И есть ещё один, третий путь, — ничего не ответив, покосился на него профессор. — Продавать готовые заводы по переработке рыбы. На этом тоже можем хорошо заработать. Но у нас нет готовых бригад на строительство и нет готового оборудования. И нет своих рабочих. Тут одна сплошная головная боль. Нет ничего. Ни кирпича, на печи, ни стали на коптильни с шампурами. Ни-че-го. Всё это раньше шло через городские власти, а вот как сейчас они себя поведут — неизвестно.

— Профессор, — заинтересованно посмотрел на него Сидор, — а ведь это выход. Торговать заводами, это же очень здорово. Всем понятно, что быстро столько заводов не построишь, да и не надо это никому. А кто торопится, то пусть или сам строит, или платит нам повышенную цену. У кого выше цена, тот и первый в очереди на строительство завода. И через этих же заказчиков решим вопрос и с материалами, и с людьми.

— Смотрите, — оживился он. — Опыт по строительству одного завода у нас уже есть. Хотя я, лично, как оказалось, в этом не принимал никакого участия. Что и как делать, в общем, и целом, мы уже знаем. Поэтому этот цех, мы можем со спокойной совестью продать с потрохами. Пусть они в нём коптят, сколько влезет. А себе построим новый, гораздо лучший. Я, конечно, толком наш цех ещё не посмотрел, но и деревянные рельсы для вагонеток, и деревянные колёса у вагонеток, и сами деревянные вагонетки — это, безусловно, не лучшее, что может быть. Даже опыт диверсий подтвердил их профнепригодность. Если не сгнивают, то всяко ломаются чаще, чем стальные. Хотя, по сравнению с металлическими дешевле.