— А в нашем случае — вот они, — Сидор с усмешкой кивнул на кипу документов. — Халява.

Сидор, привлекая общее внимание поднял вверх указательный палец правой руки.

— И просто сделать с этих оригиналов копию, тишком, твоя лепшая подруга Дашка, — кивнул он Маше, — берётся всего за пару золотых. И насколько я успел убедиться, она великолепный картограф.

— Экономию мне вам подсчитать или сами обойдётесь?

— Это ты что? — Корней удивлённо смотрел на кипу документов перед собой — За две сотни золотых обманул городские власти.

— Да, — согласно кивнул головой Сидор. — Именно так. За пару золотых Дашке, плюс десятку за пергаменты, и мы получаем двадцать четыре, вместе со сводной, нужные мне карты правого берега реки Каменка на участке от города и до брода дороги, ведущей от перевала в низовья Лонгары. То есть, до зоны официального влияния нашего города. Дальше карт нет. Точнее, — поправился он. — У меня нет к ним доступа.

— А зачем тебе карты рек правого берега, когда нет левого? — тихо проговорила Маша. Сердито прищурив глаза она подозрительно смотрела на Сидора. — Зачем тебе этот договор. И не говори мне что только из-за карт, — сердито ткнула она в его сторону пальчиком.

— Если мы их вынудим передать нам свои пропавшие ловы по левой стороне реки, то можно будет начать чистить русло. И перед нами откроются прекрасные перспективы. И не только по рыбной ловле.

— Но! — Сидор замолчал, внимательно глядя на друзей, и спустя чуть ли не минуты молчания тихо добавил. — Никаких долгов перед городом. Никаких общественных войск, да ещё за свой же счёт. Никаких обязательств перед кем бы то ни было.

— Получится — хорошо. Нет — пошли нахрен.

— Согласны?

— Согласны, — с довольным видом констатировал он, откидываясь на спинку лавки.

По сердитым глазам друзей он понял, что если вот сейчас, сразу его не прибили, то значит, согласны.

— И ещё, — с довольным видом закончил он свой доклад. — Чтобы в Совете никто сразу ничего не понял, надо устроить инспекцию. Надо проверить. А что же нам такое подсунули…

— В конце концов, это просто интересно, — усмехнулся он.

То что состояние предлагаемых им рыбных ловов в верховьях реки Каменки находится не в самом лучшем состоянии, Сидор вполне обоснованно предполагал. Даже по тем невнятным слухам, что ходили в городе, состояние реки выше города не вызывало ни малейшего оптимизма.

Но он даже и близко не предполагал насколько всё окажется хреново.

Только сунувшись по основному руслу вверх по реке, пытаясь пробраться в верховья по высокому западному берегу, Сидор начал реально понимать какой хомут городские власти собрались взвалил им на шею. И с какой здоровущей, неподъёмной, тяжеленнейшей работой им придётся теперь столкнуться.

Прохода по Каменке вверх по течению реки не было, ни по правому, ни по левому берегу. Никакого. То есть не то, чтобы не было совсем, вода конечно текла, только вот русла, как такового не было совершенно. Был Хаос. Залом! Широченное болото, занимающее всю речную долину. Взрыв метеорита 1908 года в Тунгусской тайге с вывалом леса из всей зоны поражения непосредственно в бывшее русло реки.

Большой Залом! Он оказывается у местных так и назывался.

Удивительно было осознавать что за всё время нахождения в Бета-мире и проживания в городе Старый Ключ, никто из их компании так ни разу и не удосужился сюда добраться. Хотя о подобном чуде все слыхали и места эти были буквально у них под носом. Буквально в паре вёрст выше по течению, сразу же от места расположения Корнеевского учебного полигона.

И это действительно был Большой Залом, о котором в городе до сих пор, после прошествии столь многих лет, говорили с каким-то мистическим, суеверным ужасом. Это был настолько жуткий хаос из самым невероятным образом перемешанных между собой брёвен и останков стволов вывороченных прямо с корнем деревьев, попавших туда видимо уже с половодьем, что глядя на него человека охватывал какой-то необъяснимый, инфернальный ужас. И голые речные берега со смытой до мёртвого материка почвой, начисто лишённые какой-либо растительности. И все изломанные, одинокие осины с редким ивняком, изредка попадающимся на глаза среди этой пустоши. Всё наводило на попавшего в это место человека дикий ужас и непонимание, как такое вообще могло произойти.

Это потом, после возвращения обратно в город, по истории возникновения этого кошмара Сидор наслушался самых невероятных историй и страшилок. Но вот понять, зачем надо было кому-то устраивать такую сплошную, тотальную вырубку леса по обоим берегам реки, приведшую к мгновенной дикой водной эрозии обоих берегов и образованию жуткого числа страшных, глубоких, до сих пор растущих всё больше и больше оврагов по обе стороны реки, он понять не мог совершенно.

И тянулся этот жуткий залом из древесины куда-то туда, далеко за горизонт, куда не раз забираясь на самые высокие, оставшиеся ещё местами стоять деревья, Сидор так и не смог заглянуть. Так и не смог он увидеть край этому безобразию.

Теперь спокойствие и покладистость Головы, предоставившего им все права на расположенные выше по реке рыбные ловы становилось совершенно понятна. Навести здесь порядок можно было разве что лет за двести многотысячной армией трудников. Так что подрядив их на тяжёлую, фактически неоплачиваемую работу по очистке своих рыбных ловов, формально полностью выполнив все их требования, Голова фактически не дал им абсолютно ничего. А если учесть, во что им встанут подобные работы, оказывалось что ещё и они из своего кармана должны будут приплатить Голове с его друзьями за одно только право работать мусорщиками на его участках.

За одно только предложении подобной работы следовало бы его убить, сволочь такую…

Что Сидору нравилось в кабаке Брахуна, так это то, что у него на столах не было скатертей. Ни чистых, ни грязных — никаких. Это было то, что он любил. В его представлении нет ничего лучше, чем чисто выскобленная ножом до жёлтой древесины поверхность натурального дерева. Что на столе перед ним, что вокруг.

И полуподвальное помещение кабака просто идеально вписывалось в сидоровы представления о том, какой должен был быть кабак. Поэтому, вечерами он и любил здесь посидеть. Потому, видать и половину своих встреч он проводил в этом кабаке.

— Здорово.

— Здорово, — удивлённо поприветствовал незнакомца Сидор.

Подняв взгляд на незнакомца, Сидор чуть было не ляпнул: какого хрена тебе тут надо".

Добротный серый зимний кафтан, богатый лисий треух, дорогого тонкого красного сукна брюки, чёрные, судя по запаху, смазанные дорогущей ваксой сапоги, весёлые голубые глаза на тёмном, задубевшем на морозе лице, составили в целом экземпляр местного зажиточного тридцатилетнего мужичка, непонятно за каких хреном появившегося пред сидоровы очи.

Чтобы даже просто предположить, что подобному типажу что-то может потребоваться от такого человека как Сидор, это надо было бы иметь о-очень богатую фантазию.

— Что надо? — сухо поинтересовался он.

Конечно трактир Брахуна был его излюбленным местом посидеть вечерком с кружечкой пивка, и здесь он обычно принимал приходящих к нему людей, желающих наняться на разные работы, но… Не походил этот мужик на наёмного трудника. Никак.

И… Сегодня у Сидора не было ни малейшего настроения заниматься делами. Только вчера он вернулся с верховьев Каменки, закончив обследование русла реки выше города, и по сему поводу хотел откровенно надраться в трактире. Он дико устал и хотел только одного — хоть немного отдохнуть. Разговаривать с кем-либо у него не было ни малейшего желания. Тем более о делах. А подобный тип ничем иным никак не мог больше интересоваться.

— Власный, Денис Денисович, — представился незнакомец. — Ихтиолог.

— И что? — недоумённо посмотрел на него Сидор.

Какое отношение имеет к нему какой-то ихтиолог и что тому от него надо, Сидор совершенно не понимал. И поскольку он жутко устал, был раздражён, хотел уже спать, то разбираться во всём этом ему просто не хотелось.