Седой генерал открыл было рот, но сказать так ничего и не смог. Толкнув брата под столом ногой, я взяла графин и быстро налила старику вина.

 -Дядюшка, выпейте!

 -Карл? – Аармани недоверчиво покачал головой. – Вот стервятник! Как тебе это удалось? Я же видел, своими глазами видел… И похороны, мы с советом рода лично…

 -Ха! – Карл был явно доволен. – Не всегда следует доверять глазам – не ваши ли это слова, Аармани? Как видно, маленький эксперимент моей сестры так никого ничему и не научил.

 С минуту вглядываясь в нас обоих, дядя хмурился, а потом, залпом выпив содержимое бокала, швырнул его в камин и от души расхохотался. Нам ничего не оставалось, кроме как присоединиться к нему. Через час, вытянув из генерала нужные факты, Карл вспомнил о времени и решил позаботиться о моем здоровье... Сама я уже почти не держалась на ногах: усталость и вино, дали о себе знать – самостоятельно покинуть зал оказалось уже не по силам.

 ***

 Дни тянулись, словно густой кисель. Мы ждали весточки из Замка, чтобы определиться со сроками отъезда. Карл с утра до вечера пропадал в Архивах, я - среди офицеров, многих из которых знала еще во времена своей учебы в гарнизоне.

 Дом Натана, давший мне некогда приют, пустовал. Получив звание генерала и, обретя с честью и славой завидную финансовую независимость, молодой человек решил оставить за собой родительское наследство. «В мире всегда должно быть место, куда можно вернуться, чтобы начать путь с начала», - говорил он, словно оправдываясь перед Аармани, убеждавшем его продать дом одному из семейных стопников.

 Однажды вечером я привела Карла к знакомой двери и, достав ключ, открыла слегка поржавевший замок. Кроме слоя пыли, вокруг почти ничего не изменилось. Даже вещи, которые некоторое время принадлежали мне, остались на своих местах. Открыв шкаф, я достала почти новый мундир и, примерив, улыбнулась. Вычищенный чьей-то заботливой рукой, он все еще хранил память о славном Лир-ан-Кире… Впрочем, без короткой стрижки было трудно теперь сойти за стопника.

 -Очень рад, что не видел этого маскарада, – скептически сказал брат, оглядев меня с ног до головы. – Не то посидел бы значительно раньше. Теперь понимаю, почему Кайл не узнал тебя: я бы тоже не ожидал подобной наглости!

 -Да ладно тебе, - отшутилась я, вертясь перед зеркалом. – Хорошее было время! Чего только не наслушалась в казармах. Никогда не думала, что мои воины такие неисправимые сплетники! Ну и конечно никогда не забуду попойку во «Вратах севера», даже не представляю, как сумела добрести до дома. По-моему, тем, кто видел этот эпизод, до сих пор неловко передо мной. Помню, как Витдан…

 -Лирамель! Пощади своего старого брата! Совершенно не хочу слышать о твоих безумствах – не испытываю от них ни восторга, ни гордости! Почему, кстати, я только сейчас слышу такие интересные подробности?

 -Да так… Предвидела реакцию…

 -Пытаешься брать с меня пример? – он покачал головой. – Не стоит, твоя натура чужда скрытности, по крайне мере, со мной можешь не играть этой роли.

 Я выгнула бровь и смерила его дерзким взглядом.

 -Кто сказал, что играю? Да и в любом случаи до тебя мне далеко. Кстати, давно хотела спросить: что имела в виду Дари, тогда, в покоях?

 Брат вздрогнул и, отвернувшись, отошел к окну. Растерянно моргнув, с недоумением посмотрела на его застывший профиль. Знакомые черты вдруг стали каменными, а в серых глазах, устремленных на лежащий за стеклом город, отразился лед. Я всегда боялась, когда он становился таким, потому что это означало только одно – рядом беда. И конечно, не ожидала, что невинный вопрос вызовет такую реакцию. Казалось, его внутреннее «я» в мгновение скукожилось и исчезло, оставив только острый, как бритва, и такой же холодный разум. Я не знала больше никого, кто мог бы столь мгновенно становиться совершенно другим человеком – без чувств, без эмоций... Подчас это очень пугало.

 -Надеялся, что ты забудешь… - слегка обернувшись, тихо сказал Карл, и в глазах его загорелся огонек грусти.

 -Не хочешь, не говори. Мне было не настолько любопытно, что бы портить нам обоим настроение.

 Проведя по запотевшему окну ладонью, брат прислонился лбом к деревянной раме и вздохнул.

 -Не сказал бы, будь смысл молчать. Но смысла больше нет, это всего лишь ремарка к сценарию, который ты сама уже знаешь.

 -Имеешь в виду пророчество? – я невольно выпрямилась.

 -Да, Ли, – кивнул он. – Мне многое было известно с самого начала, как и нашему отцу. До сих пор не могу простить, что не воспитал тебя иначе... Казалось, что все смогу взять на себя, но это было ошибкой.

 -О видении отца мне давно рассказал Шаддан, не думаю, что его…

 -Шаддан знал лишь то, что слышал, – оборвал брат. – В своем письме, отец дал полную версию, а не ту, которую озвучил в расчете на Совет. И, разумеется, Миэль эту версию знал. Я говорил, что когда-то поверил ему лишь из-за фактов, которые он привел… На тот момент было очень мало информации и совсем не оставалось времени на выбор. Но я искал, Ли! Все время проверял и перепроверял, чтобы быть уверенным, что не допускаю ошибки. Дарита многое слышала из наших с князем разговоров. Как княгиня аллотар, она должна была стать моей женой.

 -Что?!

 -Да, не удивляйся. Именно это обстоятельство позволило мне узнать пророчество о Бонаре: Дари открыла запретную легенду в обмен на слово отказаться от прав на нее. Разумеется, я бы нарушил слово, сложись все иначе - она это поняла и потому всегда меня ненавидела… Но как слуга своего народа, я никогда не брал в расчет ни чувства, ни честь, ни даже совесть. Впрочем, это дело прошлого. Помнишь, когда-то говорил о письме отца? Тогда мне не хотелось всего открывать тебе, просто не был еще уверен, что пришло время.

 -А теперь?

 -Теперь уже поздно, – он обернулся и, шагнув ко мне, порывисто обнял. – Знаешь, я всю жизнь стоял стеной на пути судьбы, чтобы сохранить тебя, и ни разу мне этого не удалось...

 -Не правда. Ты всегда был рядом, даже когда находился далеко. Всегда заслонял меня от смерти... Разве нет?

 Брат молча мотнул головой, а потом отстранился и встал на одно колено.

 -Я не мог и не смогу защитить тебя от самого себя,– его голос был тверд, но в глазах предательски заблестели слезы.

 -О чем ты, Карле? – мое сердце сжалось от тоски, я чувствовала, что еще немного и тоже заплачу.

 -Больше не могу и не вправе нести эту ношу в одиночестве, - взяв меня за руку, Карл кивнул и отвел взгляд. – Ты узнала начало своего пути от Шаддана, а конец из пророчества. «Должна принять возмездие за предательство…» - так тебе было сказано. Знай же, этим возмездием стану я. Моя рука будет рукою Тара. Много лет я пытался найти разгадку его видению. Но нашел только тогда, когда прочел надпись на Горе Дракона. Еще тогда я начал догадываться. Что-то удалось выпытать у Миэля, что-то у Тарэма, многое нашлось в Архивах, хотя Совет и постарался уничтожить все следы. Я искал выход, надеясь, что смогу избежать предписанного и уберечь тебя, но твое пророчество… Ты узнала судьбу сына и поняла, что не имеешь права ничего менять - я принц Крови, и что бы ни встало между мной и долгом, рука не дрогнет… Однажды, мне уже пришлось предать тебя и, боюсь, в следующий раз чуда не произойдет. Прости…

 -Карл! - я все-таки заплакала. – Карл, какой же ты глупый!

 -Да, перед волей небес я глуп и бессилен. Я это понял. Отец выразил свою волю … Он не знал, что наша мать была дочерью рода, а я – истинным сыном Крови. Мне пришлось удочерить тебя, ты стала последней из Ведущей линии, последней королевой, в жилах которой течет кровь предателей… А теперь выходит так, что ты родилась, чтобы заслонить от смерти моего сына и превратиться в щит против злобы Земар-ар. На лобном месте должен был находиться я, Лирамель! Если бы знал раньше, до того, как произнес формулу и отрекся от трона, если бы понял хотя бы на полях Бартайоты… Верь, я никогда бы не возложил на тебя подобное бремя!