Так друг за другом они и поднялись на второй этаж. В большой комнате, перегороженной надвое чёрными кожаными диваном и креслами, действительно никого не было, лишь кто-то негромко и сладко пел по-испански. Иглесиас? Были там и компьютеры, два у диванов, ещё один в дальнем углу, все три светились синими экранами.

— Вы садитесь, садитесь, — гостеприимно махнул рукой хозяин вставшим на пороге гостям. — Сейчас кофе сварим!

Юра вольно прошёл на середину комнаты и стал оглядывать: жёлтые стены, по стенам яркие постеры, дорогая мебель — а ничего! Старший Пустошин примостился на диване, подопечный устроился в кресле у ближнего компьютера, и оба настороженно ждали, что получится из этого визита. «Ничего, ничего… Мы здесь ненадолго… Минут десять — и поедем обратно» — успокаивал Алексей Иванович. А беглец, отметив идеально чистую клавиатуру, бездумно уставился в монитор. Перед глазами на экране мелькали в разных ракурсах автомобили, за спиной шел какой-то непонятный разговор, только музыкальные звуки растворяли слова до полной аннигиляции. Ну, и хорошо! Он сейчас на минутку зайдёт на один сайт, зайдёт на «Грани», с этих граней ему доставляли самые острые статьи. А сегодня он сам посмотрит, что там выдало едкое перо того же Пионтковского. Только зайти не получилось, компьютер вдруг беспомощно сообщил: «Невозможно отобразить страницу». Он ещё недоумевал: что, сайт заблокирован? Но невольно отвлёкся на разговор — Роман и Юра переместились и стали хорошо слышны.

— Ромка, что это такое старьё слушаешь? — смеялся младший Пустошин.

— Ничего, Юран, ты не понимаешь! Это ведь раритетная запись! Слышишь, какой классный звук? А писалось с эфира в море! У отца знакомый радист был, вот он в семидесятые годы и писал. Искал радиостанции и делал классные записи, ну, и приторговывал, само собой, кассетами. Тогда же Высоцкого нельзя было вывозить, а этого Хулио — ввозить, вот маркони и занимался музыкальной контрабандой. Кстати, с аппаратурой работал только в белых перчатках! Вот были времена! Сейчас на судах никаких радистов и связь другая, и никакой тебе романтики…

Роман включил кофеварку и стал расставлять на столике в клиентском уголке чашки, сахарницу, тут же появились и бутылка виски, и рюмки, и минералочка. И Алексей Иванович счел нужным предупредить не так хозяина, как собственного сына:

— Ты не хлопочи, Рома, мы только что от стола, да и ненадолго. Дела, дела!

— Алексей Иванович, вы в гостях, или как? Столько не виделись, неужели не отметим встречу! И потом, вы что, хотите выбрать машину за пять минут? Ну, давайте посмотрим, что у нас там, на аукционах, — развернулся Роман к компьютеру. — По каким параметрам искать будем? Давай, Юр, смотри!

И скоро, листая файлы, оба углубились в технические подробности и минут десять что-то обсуждали.

— Ну, как тебе эта? — задержал Роман картинку с белой машиной.

— Надо подумать, — рассеянно протянул Юра.

— Думай, думай, только не долго, — отъехал от монитора к кофеварке Роман. — Я ведь сваливаю, Пустоша, за бугор. В Окленде уже и домик присмотрел. Вот отработаю последние заказы и отчалю!

— Ну, ты даёшь! Что, насовсем?

— Пока года на два, а там посмотрим…

— А что так, Роман? Это ведь за тридевять земель, в той Зеландии и русских нет, наверное, — забеспокоился о судьбе дилера старший Пустошин.

— Да, что вы, дядь Лёш! Там наших полно, но главное — жизнь нормальная. Понимаете, нормальная! А здесь? Здесь сплошной факинг: и фак ю, и фак оф! Власть без мозгов, всё делает не только народу, но и себе в убыток. Терминалы пустые, паромы пустые, таможня пустая! Только-только паром пассажирский пустили — когда это в Япию пассажир ходил! Так нет — всё под корень!

— А это не по просьбе Китая, нет? Они ведь свои машины хотят продвигать…

— Ну-ну, свои! А кто в Китай контрабандой «тойоты» возил? Мы и возили. А пустынном берегу, кто встречал? Доблестные китайские пограничники и встречали. Там ведь тоже могут отличить дерьмо от конфетки. Так что в этом этом вопросе у трех народов полное взаимопонимание. Ничто так не объединяет мужчин, как любовь к машине! Да, было время!

Ведь когда только разрешили ввозить машины, мореманам пришлось по свалкам лазить. Да и как пройти мимо, когда такая красавица стоит да на ходу, да ещё каком ходу! И японцы тогда быстро сообразили и пошёл у них свой бизнес: прямо к пароходу подвозили и стиралки и мокики, и холодильники. А как готовили к продаже машины! Помню у моей первой подголовники с белыми кружевными чехлами были… А теперь вот постановили в Приморье автомобили выпускать! Ну да, флот угробили, теперь корыта будем клепать. И так надоело удивляться этому мудаковскому руководству! С вечера не знаешь, что они придумают к утру. А ведь все двадцать лет щипали, пошлинами душили, но всё мало, мало… Народ, само собой, изворачивался, придумывал всякие хитрости и уловки, но сколько можно?

— Значит, не надеешься, что здесь наладится? Твои коллеги вот пытаются бороться, митингуют… А ты, стало быть, не хочешь бороться? — строго спрашивал Алексей Иванович.

— Нет, не хочу! Поеду туда, где не борются — живут. Ну, вот митингуют мужики, и что? Как там в советское время говорилось: протестуй не протестуй, всё равно получишь… что? Нет, эта тьма надолго! Кончилась, дядь Лёша, эпоха! Кончилась лафа с японками! Вот было время, есть что вспомнить. Поеду туда, где королева правит — классная бабулька, а не эти попрыгунчики.

— А чем там заниматься будешь? — не отставал Пустошин.

— Яхтами, дядь Лёша, яхтами, — рассмеялся Роман.

— А на флот не хочешь?

— Да нет там своего флота, они суда фрахтуют. Так я и отсюда мог бы пойти под какой-нибудь флаг, но не хочу… Это в двадцать лет — моря-океаны, а теперь на берегу лежать хочется…

— Значит, советуешь поторопиться? — глядя на экран, где медленно вертелась чёрная «мазда», вернулся к исходной теме Юра. — А ты как заказы принимаешь?

— По всякому, в основном по интернету.

— И как отправляешь машины?

— Поездом в сетке или в контейнере. А у тебя что за интерес?

— Да тут такое дело… Тебе сопровождающий не нужен? — пошёл напрямик Юра.

— Сопровождающие всегда нужны. Это публика одноразовая… Прикинь, недавно тут пришлось отправлять в сетке хорошую тачку, свежий ипсум девятого года, аукцион с оценкой четыре с половиной, салон супер, полный фарш, три камеры… Отличный минивен! Не джип, но есть любители таких машин. Вот клиент и настоял на сопровождении. Это и понятно, на каждой остановке кто-нибудь да что-нибудь отвернуть может, разбить стекло, поцарапать. Нашли мы мужика — и что вы думаете? Где-то в Новосибирске этот хмырь свинчивает всю оптику и идет продавать, видно, пропил все, что ему дали на дорогу, а до Москвы-то ещё пилить и пилить… Ну, ушел и пропал! Но прикол в том, что он за эту оптику ничего не сможет выручить. Кому она нужна, если такие машины на рынке в единичном экземпляре! И владельцы таких тачек, люди не бедные, заказывают запчасти цивилизованно, в интернете. А теперь представьте, какой хай поднял заказчик этого ипсума! Пришлось самому идти в Япию, доставать всю эту херовину. Прикиньте, на какие бабки я попал!

— И что, нашли сопровождающего? — спросил кто-то из Пустошиных.

— Пока нет, прячется! Ребята караулят, появится, отверну голову на раз… А ты что, кого-то предложить хочешь?.. Вроде того! А за сколько в сетке до Москвы доходит машина?.. По-разному бывает, но, как правило, за две недели… Ты толком скажи, кого хочешь отправить, не тешу ли?.. Её отправь, хулиганы по всему Транссибу завоют… Свирепая тётка?.. Не то слово! Понимаешь, Ромыч, человеку край надо в Москву, на билет денег нет, а приспичило… Мировой мужик! И поверь, все твои тачки будут в целости и сохранности…

И Пустошины замерли, насторожился и беглец: что ответит дилер? Есть ли машины для сопровождения на поезде, в грузовом составе или как там эти поезда называются? Ну, ну!

— Так дайте этому знакомому денег взаймы, пусть купит билет на самолёт и летит, как белый человек. В сетке две недели пилить — то ещё удовольствие!