— Тебе нравится?

Она не могла говорить. Только кивнула.

— Надень, — сказала я и помогла ей застегнуть цепочку.

Она подошла к зеркалу и долго изучала свое отражение. Затем вернулась к кровати, взяла косынку, которую сняла, чтобы надеть кулон, и накинула на плечи.

— Счастливого Рождества, мисс! — весело сказала она, и я подумала, что Рождество в самом деле будет счастливым.

Женевьева потащила меня в классную комнату.

— Нуну еще не вставала, она возьмет свои подарки потом, а сейчас давайте посмотрим на ваши.

Я взяла подарок Женевьевы. Она с наслаждением следила, как я разворачиваю сверток. В нем оказалась книга о замке и окрестностях.

— С каким удовольствием я ее прочитаю! — воскликнула я. — Как ты догадалась мне ее подарить?

— Могла ли я не заметить, чем вы интересуетесь? Вам действительно так нравятся старые дома? Только прошу вас, не начинайте читать прямо сейчас!

— Спасибо, Женевьева. Я рада, что ты помнишь обо мне.

— Смотрите, Нуну вам подарила салфетку для подноса! Я знаю, кто ее вышивал. Моя мама. У Нуну их целый сундук!

Носовые платки и салфетка работы Франсуазы. Как Нуну смогла с ними расстаться?

— Мисс, еще один подарок!

Я увидела сверток. У меня в голове мелькнула одна безумная, но сладостная мысль — я не решалась взять сверток из страха, что меня ждет разочарование.

— Ну, разворачивайте же! — требовала Женевьева.

Я повиновалась, и у меня в руках оказалась миниатюра в жемчужной оправе — портрет дамы со спаниелем, собака была едва различима. Судя по прическе женщины, миниатюре было около ста пятидесяти лет.

— Вам нравится? — вскричала Женевьева. — Чей это подарок?

— Красивая вещица, но очень дорогая. Я…

Женевьева наклонилась, чтобы поднять записку, выпавшую из свертка. Я прочитала: «Вы, конечно, узнали даму, портрет которой так профессионально отреставрировали. Она была бы благодарна вам, как и я, так что кажется, это подходящий подарок. Я наткнулся на эту миниатюру на днях и как раз собирался торжественно преподнести ее вам, но коли вам нравятся старые французские обычаи, вы найдете ее в своем башмаке. Лотер де ла Таль».

— Это от папы! — возбужденно воскликнула Женевьева.

— Да. Он доволен моей работой, и это его благодарность.

— Да, но… в башмаке! Кто бы подумал…

— Он клал кулон в твой башмак, ну вот и подумал — а почему бы не положить миниатюру в мой?

Женевьева безудержно расхохоталась, а я пояснила:

— Граф подарил мне эту миниатюру, потому что эта же дама изображена на портрете с изумрудами.

— Вы довольны, мисс? Правда довольны?

— Да, это очень красивая миниатюра.

Я бережно взяла портрет в руки, любуясь переливами красок и прелестной жемчужной оправой. У меня никогда не было ничего подобного.

Появилась Нуну.

— Что за шум? — спросила она. — Вы меня разбудили. Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества, Нуну.

— Ты только посмотри, что мне подарил папа! Положил в мой башмак!

— В какой башмак?

— Нуну, очнись! Ты забыла, что сегодня Рождество? Посмотри на свои подарки. Разворачивай скорее, а то я разверну их сама. Сначала мой!

Женевьева купила няне передник нежного лимонного цвета. Нуну тут же сказала, что именно о таком и мечтала. Порадовалась конфетам. О ней граф тоже не забыл. В большом свертке оказалась темно-синяя шерстяная шаль.

Нуну выглядела озадаченной.

— От Его Светлости?.. Но почему?

— Обычно он не вспоминает о Рождестве? — спросила я.

— Как же, вспоминает. Работникам раздают по рождественской индейке, а слугам управляющий дарит деньги. Таков обычай.

— Мисс, покажите ей ваш подарок!

Я протянула миниатюру Нуну.

— Ох! — выдохнула она и целую минуту удивленно смотрела на меня. В ее глазах застыл вопрос.

Она думала о том, что я — причина всех подарков. Я это знала и была счастлива.

Зато Нуну волновалась.

6

Через пару часов мы с Женевьевой уже стояли у дома Бастидов. Из кухни выглянула разгоряченная госпожа Бастид и помахала нам черпаком, а Габриелла, не отрываясь от стряпни, кивнула через плечо. Из кухни по всему дому разносились аппетитные запахи. Ив и Марго ринулись к Женевьеве, наперебой рассказывая, что они нашли в своих башмаках. Мне было приятно, что Женевьева тоже могла поделиться своей радостью. Я заметила, с каким удовольствием она расписывала свои подарки. Подойдя к яслям, она вскрикнула от восторга.

— Он здесь!

— Еще бы! — отозвался Ив. — А ты чего ожидала? Сегодня ведь Рождество.

Вошел Жан-Пьер с охапкой дров, и его лицо просияло от радости.

— Сегодня знаменательный день: у нас гости из замка.

— Женевьева едва дождалась этого дня, — сказала я.

— А вы?

— Я тоже ждала его с нетерпением.

— Надеюсь, вы не разочарованы?

Мы не были разочарованы, это был веселый праздник. Все места за столом, который Габриелла украсила веточками ели, оказались заняты: пришли также Жак с больной матерью. Было трогательно видеть, сколько внимания он уделял ей. Госпожа Бастид с сыном и четырьмя внуками, Женевьева и я — все мы составляли большую компанию, в которой восторги детей передавались взрослым.

Госпожа Бастид села во главе стола, Арман напротив нее, я — по правую руку, а Женевьева справа от Армана. Мы были почетными гостями, а здесь, как и в замке, соблюдали этикет.

Дети болтали без остановки, и я радовалась, замечая, с каким вниманием к ним прислушивается Женевьева и как время от времени вставляет словечко в их разговор. Да Ив и не позволил бы ей сидеть молча. Я поняла, что Женевьева нуждалась именно в таких друзьях, потому что никогда не видела ее такой счастливой. У нее на шее висел кулон. Я подумала, что она будет носить его, не снимая, возможно, даже на ночь.

Госпожа Бастид разрезала индейку, фаршированную каштанами и поданную вместе с грибным пюре. Блюдо было очень вкусным, но по-настоящему торжественный момент настал, когда под восторженные крики детей в комнату внесли большой пирог.

— Кому достанется корона? Кому достанется корона? — приговаривал Ив. — Кто сегодня будет королем?

— А если это будет королева? — возразила ему Марго.

— Нет, король. Какой прок от королевы?

— Если у королевы есть корона, она может править…

— Тихо, дети! — прикрикнула госпожа Бастид. — Может быть, мадемуазель Лосон не знает об этом старом обычае.

Жан-Пьер улыбнулся мне и стал объяснять через стол:

— Вы видите пирог?

— Конечно, видит! — выкрикнул Ив.

— Его трудно не заметить, — добавила Габриелла.

— Так вот, — продолжал Жан-Пьер, — в пирог запекли корону — крошечную корону. Сейчас его разрежут на десять кусков, каждому — по куску. Весь пирог надо съесть… но только осторожно…

— Потому что корона может оказаться именно в вашем куске! — не удержавшись, закричал Ив.

— Осторожно, — повторил Жан-Пьер, — потому что кто-нибудь из сидящих за столом обязательно найдет в своем пироге корону.

— И тот, кто ее найдет?..

— Объявляется королем дня! — воскликнул Ив.

— Или королевой, — прибавила Марго.

— И ходит в короне? — спросила я.

— Корона очень маленькая, — сказала Габриелла, — но…

— Нет, не просто в короне. Тот, кому она достанется, станет королем или, как сказала Марго, королевой дня. — Объяснил Жан-Пьер. — Его, — он улыбнулся, глядя на Марго, — или ее слово — закон.

— Целый день! — крикнула Марго.

— Вы не представляете, что я сделаю, если корона достанется мне! — пообещал Ив.

— А что именно? — спросила Марго.

Он не ответил — было видно, что он не может перевести дыхание. Ждать его не стали: все хотели поскорее получить свой кусок. В напряженной тишине госпожа Бастид вонзила нож в пирог, а Габриелла встала, чтобы подавать тарелки и отправлять их по кругу. Я с радостью заметила, что Женевьеве нравится эта незатейливая игра.

Все принялись за пирог. В комнате не было слышно ни звука — только тиканье часов да потрескивание дров в камине.