Когда она вышла из душа, я держала наготове полотенце. И мои глаза не были скромно потуплены.

- Мне казалось, ты говорила, что больше не рисуешь.

Она рассмеялась и я последовала за ней в спальню. Она вытирала капли воды, стекающие по ее телу.

- Не рисую, по крайней мере профессионально. То, что я рисую там, нельзя сравнить с оригиналами Чейзн. Никто не заплатит за это денег.

Я села на ее кровать.

- Я думала так же и о некоторых твоих прошлых картинах, но я ошибалась. В какой-то момент имя начинает работать на тебя, а не ты на него.

Алек подошла к шкафу и выбрала шорты цвета хаки и легкую вязаную малиновую блузку. Она была невероятно красива. Выгоревшие от солнца белокурые волосы, серые глаза и стройное тело.

- Мне известно об этом лучше чем тебе. Да, я талантлива. И это не тщеславие говорит во мне. Мне также известно, что не все достаточно талантливы, чтобы зарабатывать такие деньги как я и все еще оставаться живыми.

Она вернулась в спальню одетая. Взяв свои грязные вещи, она бросила их в корзину для белья.

- Когда я в первый раз приехала в Лос-Анджелес, Патрик спросил меня, понимаю ли я насколько дороже были бы мои картины, если бы они продавались под именем Келлен Брент. Я понимала. Но я занималась этим не ради денег. Никогда мое творчество не было ради денег.

Она заговорила о своем прошлом без колебания, ее глаза были искренними, когда они прямо посмотрели в мои. Когда и как это стало так просто? Как она могла говорить об этом с такой легкостью после всего? Как она сумела взять над собой контроль и больше не беспокоиться об этом, словно то, что я знала, что она Келлен Брент не имело значения?

- Легко не беспокоиться о деньгах, когда их у тебя полно, - рассеяно заметила я. Она была единственным ребенком Брайана, наследницей всего состояния семьи Брент.

Алек молча разглядывала меня.

- Не то, что меня это сильно волнует, но что именно я сделала тебе такого, что ты думаешь обо мне в самом ужасном свете? У тебя никогда не было ко мне кредита доверия. Ты постоянно уличаешь меня в каких-то ужасных мотивах. При каждом удобном случае. Что такого ужасного я тебе сделала?

Ее вопрос застал меня врасплох.

- Я не думаю о тебе в самом ужасном свете.

- Нет, думаешь. К твоему сведению, я никогда не пользовалась деньгами Брайана. Может, когда я была маленькой, Джилл посылала что-то моей бабушке, но мы никогда это не обсуждали. Все, что есть у меня сейчас, я заработала сама. Мертвые не получают наследства. А Келлен Брент мертва.

Она оставила меня сидящей на постели. Я начала узнавать этот ее взгляд. Алек не нравилось то, что она перед собой видела, когда смотрела на меня. На каком-то подсознательном уровне я понимала, что разочаровала ее, упала в ее глазах. И мне это не очень нравилось.

Была ли я удивлена, обнаружив ее на пирсе? Нет. Это было первое место, откуда я знала ее следует искать. Алек может больше и не рисует, но она все еще находит успокоение в солнечных лучах и в шуме бьющих о берег волн. Я стояла в дверях, наблюдая за ней. Она облокотилась о перила, легкий ветерок играл ее волосами. Я подошла к ней и она повернулась, сверкнув на меня своими глазами. Алек ненавидела, когда за ней наблюдали.

- Прости, я просто предположила, - извинилась я. Я действительно извиняюсь перед ней почти каждый час или мне кажется?

Не глядя на меня, она сказала:

- Ты думаешь, что знаешь меня, Виктория. Все что ты знаешь это мое имя и прошлое, которое, ты думаешь, что понимаешь. Ты не знаешь меня только потому, что тебе известно что когда-то, очень давно, мое имя было Келлен Брент.

Между нами снова выросла стена и я не знала что сделать, чтобы разрушить ее. Мне нравилась эта Алек. Я хотела узнать ее лучше.

- Когда ты уезжаешь?

Теперь, когда дождь прекратился, я могла уехать в любой момент. Было бы очень просто упаковать свои вещи, попрощаться и навсегда оставить Алек Чейзн. Глава ее присутствия в моей жизни была бы закрыта. Я смогла бы двинуться вперед и встретить новых женщин, которым не пришлось бы пытаться быть теми, кем они не являлись. И если бы я в это верила, мои сумки уже были бы собраны.

Я склонилась над перилами и подождала, пока Алек повернется ко мне лицом.

- Если ты хочешь, чтобы я уехала, я уеду. Без вопросов и упреков. Но я хотела бы остаться.

Алек вздохнула.

- Зачем, Тори?

Тори. Я не слышала этого имени два года. Некоторые называют меня Викки, кто-то Вик, но только Алек называла меня Тори. Я никогда не думала, что когда-нибудь услышу его снова. До этого момента я и не понимала насколько сильно хотела услышать это имя, сказанное этим мягким голосом с английским акцентом.

В ответ я наклонилась ближе и прижалась губами к ее губам.

Когда следующим утром Алек вернулась с занятий, я дремала на террасе. Я провела утро в одиночестве, но на этот раз меня это не беспокоило. Я знала где была Алек и знала, что она вернется до ланча. С собой на террасу я взяла книгу, которую читала. Проснулась я от того, что Алек прокладывала дорожку из поцелуев по моим плечам и спине.

- Ты немного загорела. Как долго ты здесь находишься? - спросила она, проводя пальцами по моим бедрам. Она была одета почти в такую же одежду как и вчера.

Я повернулась и присела. Затем взглянула на ее наручные часы.

- Около часа. Как прошли занятия?

Ее улыбка была нежной и взволнованной.

- Отлично. Не могу вспомнить, когда я в последний раз получала столько удовольствия от рисования.

Алек подарила мне быстрый поцелуй и встала. Она казалась такой счастливой. Морской бриз трепал ее волосы, придавая ей беззаботный вид. Она направилась к пирсу, подняв руки к небу и подставив лицо под лучи солнца. Я никогда не думала, что воспользуюсь словом «счастливая» при описании Алек.

- Чем хочешь сегодня заняться? Мы можем сделать все что пожелаешь.

Я рассмеялась, позволяя затянуть себя в ее легкий безрассудный настрой.

- Насколько частным является этот пляж?

Алек обернулась, наблюдая пылким взглядом за тем, как я начала медленно раздеваться. Наконец, когда я была полностью обнажена, она улыбнулась.

- С чего ты взяла, что этот пляж частный?

На какую-то долю секунды я залилась краской стыда. Затем вспомнила, что кем бы ни была эта стоящая передо мной беззаботная девушка, она все еще была Алек Чейзн. Этот пляж был очень частный.

- Потому что я знаю тебя.

Раздеть ее получилось быстрее, чем раздеться самой. Я вспомнила вчерашний день. После ее первого прикосновения я перестала думать и действовала только инстинктивно. Это было лучше, чем любая из тех фантазий, которые были у меня об Алек. Меня охватило предвкушение и взволнованность первого раза плюс осознание того, что я хотела эту женщину, знала каждое ее прикосновение. Она была самой прекрасной женщиной, которую я знала. А ведь я живу в Лос-Анджелесе и знаю миллион прекрасных женщин.

- Тори, - прошептала она, стоя так близко, что наши тела касались друг друга. - Чего ты хочешь?

Я едва слышала ее. Я только видела ее приближающееся лицо, глаза, глядящие в мои и чувствовала ее мягкие губы на своих губах. Что она сказала?

Алек скользнула рукой мне за талию и крепко притянула к себе, другой рукой она поглаживала мой затылок и шею. Я тонула в тех ощущениях, которые она мне дарила. В следующую секунду я с головой оказалась в Тихом океане. Я стояла, отплевываясь соленой водой по грудь в холодной, почти ледяной воде.

Алек усмехнулась, глядя на меня.

- Тебе нужно было охладиться.

Оглушенная я наблюдала за тем как она развернулась и исчезла. Месть моя будет страшна, пообещала я себе. Я выбралась из воды и поднялась по лестнице на пирс. Алек сидела в горячей, пышущей паром ванне, разместившейся в углу между террасой и домом.

Она улыбнулась, когда я скользнула в пузырящуюся воду, ее глаза ласкали меня, пока она смотрела, как я устраиваюсь напротив нее.