Я покачала головой. Больше не о чем было говорить. Джиллиан повесила трубку через несколько секунд после того, как сообщила мне, что Алек и Келлен были одним и тем же человеком. Алек прикрыла ненадолго глаза, затем снова повернулась к картине. Я подошла к дивану и села. Шли минуты, она все не сводила глаз с полотна, а я с ее напряженной спины. Когда она, наконец, обернулась ко мне, ее глаза были холодны как лед. Она заговорила таким тоном, который мог бы заморозить пламя.

- Запомни, что я скажу, Виктория. Это не считается предательством, если тебя предали первой.

Я оторопело сидела, а она зашла в кабинет и громко захлопнула за собой дверь. И что это значило?

Алек провела в своем кабинете несколько часов. Я в одиночестве поела немного тушеного мяса и спрятала остальное в холодильник. Я ждала. Я не знала, что собиралась сказать ей и вообще позволит ли она мне что-нибудь сказать. Алек не умеет прощать. Сначала я не могла понять почему Джиллиан сама не может пригласить Келлен на свою свадьбу. Теперь я знала причину этого. Алек не отвечает на звонки. Она позволяет автоответчику принимать все сообщения, а потом, если считает нужным, перезванивает сама. Письма возвращаются отправителю с надписью - АДРЕСАТ ПЕРЕЕХАЛ. Когда Алек вычеркивает кого-то из своей жизни, этот человек перестает для нее существовать.

Я выпрямилась, когда дверь кабинета открылась и появилась Алек. Мы встретились у бара. Наши взгляды ненадолго столкнулись и я была поражена, увидев, что ее глаза были такими же темными и мертвыми, как когда-то в Лос-Анджелесе. Алек подошла к холодильнику и скоро на плите разогревалась небольшая порция ужина. Она отрезала толстый ломоть хлеба и, намазав его маслом, поместила в тостер.

- Все совсем не так, как они говорят, - хрипло прошептала она. Если она плакала, то по ее лицу этого заметно не было.

Я ждала, что она пояснит, но она продолжила рассеяно помешивать мясо.

- Что не так как они говорят? - тихо спросила я.

Я боялась заговорить своим нормальным голосом из-за страха, что та тонкая нить, которая держала ее здесь, со мной, оборвется. Алек положила тарелку с едой и поджаренный хлеб на поднос и направилась в гостиную. Она казалась такой хрупкой и беззащитной в углу дивана. Ее стройное тело под мешковатой одеждой было напряжено. Эта потерянная ранимая женщина была той Алек, какой я ее помнила. Как только я увидела ее, я заметила, что она больше не была той женщиной, которую я знала раньше. Но почему я сразу не поняла, что это было оттого, что она была свободна от темных призраков прошлого?

Алек рассеяно смотрела на утихающий шторм. Я видела, что ее внимание привлекла не стихия, она смотрела сквозь нее, не замечая ничего вокруг. Она слышала отзвуки своего прошлого.

- Брайан. Все случилось совсем не так, как Патрик заставил всех поверить.

Я задержала дыхание. Она продолжала смотреть в никуда. Хотела ли я знать остальные тайны семьи Брент? Хотела ли я знать какие ужасные картины мелькали сейчас перед ее надломленными серыми глазами? Я наблюдала за ней с тем ужасным ощущением, которое бывает, когда видишь аварию на дороге, но не в состоянии отвести от нее глаз. Я не подталкивала ее, но и не останавливала.

- Никто не вламывался в дом. В ту ночь нас было только трое. Брайан. Джилл. Я.

Я онемела, услышав это признание. Шок, испытанный ею в ту ночь, был явно написан на ее лице. В доме было три человека. Брайан был мертв, а Келлен отправлена в ссылку. Патрик объявил свою единственную внучку мертвой 25 декабря 1968 года.

Я пришла только к одному, казавшемуся мне явным, выводу.

- Ты убила Брайана.

Алек перевела на меня свой взгляд. Ее глаза были темными и пустыми. Не сводя с меня глаз, она поставила поднос с едой, к которой так и не прикоснулась, на стол. Она встала, глядя на меня так, словно впервые увидела.

- Это было бы логично, - глухо сказала она и вернулась к своему посту у окна. Я оцепенело молчала. Я смотрела на ее напряженную фигуру, стоящую у двери и глядящую в никуда. О, Господи. Я не знала что сделать или сказать. Я хотела подойти к ней и крепко обнять. Я смотрела на отражение Алек в стекле и знала, что никогда не спрошу ее, почему она убила Брайана. Что бы ни произошло, я никогда не спрошу этого.

- Алек...

- Оставь меня в покое. Хотя бы один раз, Виктория, оставь меня в покое, - оборвала она меня с едва сдерживаемым гневом.И на этот раз я исполнила ее просьбу.

ГЛАВА 3

На следующее утро я проснулась в пустом доме. Холодный кофе и тарелка в раковине были единственным свидетельством того, что Алек была где-то рядом. Но где? Ночью я ждала, что она поднимется в свою спальню, но это было напрасно. Я заснула, наблюдая за тем, как она неподвижно стояла у окна. Я так и не услышала, чтобы она поднялась наверх.

Из окна открывался прекрасный вид на синее безоблачное небо и легко бьющие о берег волны океана. Знакомой фигуры нигде не было видно. Я открыла дверь и прошла на пирс, осматривая частный пляж со всех сторон.

С океана дул теплый бриз. У Алек действительно было очень красивое, спокойное и уединенное место жилья. Единственной реальной действительностью, нарушающей ее покой, были визиты тех, кого Алек приглашала сама, либо таких как я, врывающихся в ее жизнь без предупреждения. Мне было приятно осознавать, что у нее было место, где она могла быть самой собой, где могла расслабиться. Каждому человеку нужно такое место. Просто не каждый может позволить себе оплатить такую полную изоляцию как Алек Чейзн. Многим это не нужно было так как Келлен Брент.

Куда может пойти не работающий художник рано утром в понедельник? Навряд ли у нее была работа или нечто не требующее отлагательств. Алек никогда не работала по часам или по расписанию. Она писала либо по желанию, либо по вдохновению, а не потому что было восемь часов утра.

Я вернулась в дом, ища какую-нибудь записку. Могла ли она уехать ничего мне не сказав? Все таки это был ее дом, ее пристанище. Пристанище, в которое мы с Джиллиан бесцеремонно вторглись, принося с собой воспоминания о прошлом. Я заставила ее вспомнить ту трагедию, которую она так отчаянно пыталась забыть. Вместо того, чтобы размышлять могла ли она уехать, мне нужно было подумать почему она должна была остаться. Я бы уехала, будь я на ее месте. Я сбежала бы так далеко, что Джиллиан никогда бы не нашла меня снова.

Быстрый осмотр спальни Алек не показал явного отсутствия каких-либо вещей. Одежда была аккуратно развешена и сложена в шкафу, в обувном ряду не было никаких просветов. Ничто не намекало на ее быстрый сбор и отъезд из этого дома.

- Виктория?

Я подпрыгнула от неожиданно раздавшегося за мной недоуменного голоса. В дверях стояла Алек. На ней были надеты заляпанные краской голубые джинсы и белая футболка. Она прошла в комнату и бросила на кровать белую толстовку.

- Что ты здесь делаешь?

Я нервно сглотнула, в то же время радуясь тому, что она не сбежала в этот раз.

- Я искала тебя.

Алек улыбнулась и покачала головой.

- Как я понимаю, это означает, что ты не нашла записку, которую я оставила у твоей кровати.

Моя комната была единственной, где я не додумалась искать записку, хотя это было самое очевидное место. Я покачала головой и рассмеялась. Я была рада, что она не находилась в данный момент в самолете под каким-нибудь новым именем.

- Где ты была?

Алек встала и стянула с себя джинсы и футболку. Я неожиданно нашла вид за ее окном очень интересным.

- По утрам я преподаю в местной школе. Это летняя программа.

Я обернулась, удивленная ее ответом и успела заметить как Алек входит в душ. Алек преподавала живопись. Это было самое невероятное заявление, которое я когда-либо слышала. Я вошла в ванную комнату и присела на край ванной. Из душевой кабинки поднимался пар. Алек больше не писала морских пейзажей, сделавших ее знаменитой, а учила детей рисовать. Она никогда не говорила и не делала того, чего я ожидала. Что вызвало во мне очередной вопрос - почему я все еще продолжаю что-то от нее ожидать?