- Понимаешь, дорогой, я же боюсь-то за тебя, а не за себя! Мы, феи, за милю чувствуем опасность: у нас - интуиция, у нас - анализаторы, - указав на небесно-голубой камень на ободке, сказала Фея, - а вы, люди, такие хрупкие, такие беззащитные, так легко поддаетесь внушению и колдовству... - при этих словах у неё даже выступили слезы на глазах от жалости и сострадания к людям. - Вам в первую очередь угрожает опасность! Представь, если бы ты нажал на тот рычажок раньше меня, что было бы? Эта змея укусила бы тебя, и ты бы в одно мгновение умер, а твоя бедная жена умерла бы от разрыва сердца!.. - и Фея тихонько заплакала.

  Тогда Принц в очередной раз поклялся себе - никогда больше не расстраивать Фею, прекратить все свои подвиги, прекратить собирать подозрительные предметы и вообще, пореже уходить из дома, а Фея, утерев свои глазки шелковым платочком, улыбнулась и сказала:

  - Был у меня один случай на эту тему. Пожалуй, - задумчиво сощурив глазки, сказала она, - лет эдак пару тысяч прошло с тех пор... Один путешественник в моем лесу нашел в лесу золотую подкову, которая совершенно случайно висела на ветвях одного кустарника и засунул ее себе в карман, намереваясь потом переплавить, а слиток - продать. Он заснул, заночевав в лесу, а проснулся уже..., представь себе, дорогой, кем? Ослом! Пока он спал, волшебная подкова среагировала на полную луну и проявила свое волшебное действие таким вот необычным образом! Хорошо ещё, что я тогда как раз делала обход своих владений и увидела этого 'осла'. Мне тогда показалось подозрительным, что может делать осел в такой глуши, осел-то - домашнее животное!

  - И... что же ты сделала? - с любопытством спросил Принц.

  - Я просканировала Анализатором осла и увидела, что душа-то у него - человеческая, а не ослиная! Пришлось тогда с этим 'ослом', конечно, повозиться, потому что превращение одного вида в другой - это высший пилотаж в магии. Пришлось привлечь всех сестер с округи, даже Старшую Хранительницу...

  - И?

  - Ну, насилу расколдовали тогда его, конечно... - Фея задумчиво посмотрела куда-то вдаль, за спину Принцу, а потом рассмеялась чему-то, что она вспомнила.

  - Представляешь, любимый, этот бедняга потом со страху ещё пару суток не мог говорить по-человечески и пытался есть траву! Такой забавный был чудак... Мы его с сестрами потом несколько дней приучали к пище, учили говорить.

  При этих словах Принц почувствовал себя как-то неловко. В его душе стала подниматься волна жгучей ревности.

  - И что потом стало с тем... ну-у-у-у... с тем, человеком?

  - А-а-а, ревнуешь... - хитро посмотрев на него, с улыбкой сказала Фея и потрепала Принца за щеку. - Он женился потом на моей соседке, с сектора ?1, полюбил её одну из всех сестер - между прочим, всех незамужних - которые его лечили...

  - Да уж... Интересная история... Слушай, Фея, а ведь если бы ты смогла его расколдовать одна, он бы, получается, жил тогда у тебя и может быть женился бы тогда на тебе... Ты об этом не думала, а? - не унимался Принц.

  - Глупый! Мы, феи, в отличие от вас, людей, знаем, что все всегда происходит так, как должно произойти. Ты должен был стать моим мужем, а я - твоей женой, а он - мужем Хранительницы Предела ?1 - Промысел Создателя таков, а мы - просто Его смиренные слуги, которые этот Промысел исполняем... Видение пропало. Принц вновь осознал, что он сидит на пеньке, а рука его ощупывает в кармане куртки золотое зеркальце. Но в голове у него остался настойчивый мысленный приказ Феи: 'Не трогать! ВООБЩЕ ничего не трогать! ЛЮБЫЕ предметы! Не трогать!', и где-то внутри у себя в голове он увидел мысленный образ: строгие глаза Феи с расширенными почти на всю радужную оболочку зрачками, проникающие в самую глубину его души и несущие туда мысленный приказ: 'Не трогать! ВООБЩЕ ничего не трогать! ЛЮБЫЕ предметы! Не трогать!'.

  Этот мысленный приказ мгновенно принес ему облегчение. На некоторое время Принца перестало тянуть смотреть в зеркало и он решил во что бы то ни стало донести его до Феи.

  Но это состояние длилось буквально пару минут. Затем жжение в груди, побуждавшее взять зеркало в руки, вновь возникло и становилось все сильнее и сильнее, а доводы Феи отступали все дальше и дальше в глубины сознания, пока совершенно не исчезли - сила таинственного сокровища оказалась сильнее магии Прекрасной Феи...

  И все же признавать свое поражение перед желанием Принцу было как-то неудобно, а потому он сделал вид, что действительно хочет просто немножко отдохнуть и привести в порядок свою прическу. Для этого он даже достал из своего нагрудного кармана гребешок, сделанный из перламутровой раковины, и положил рядом с собой. И только после этого он всё-таки достал само зеркало и начал в него смотреть...

  Глава 2. Принц изменился.

  Сначала Принц ничего не увидел в зеркале, кроме своего собственного отражения, и уже хотел было разочарованно отставить драгоценную безделушку в сторону, как вдруг плоская золотистая поверхность дрогнула, подобно водной глади, в которую бросили камень, и по ней хаотически замелькали обрывки изображений, точь-в-точь как в мозаике калейдоскопа, только намного быстрее: какие-то незнакомые лица, части городов, каких-то неизвестных пейзажей, животных и растений, неизведанных солнц и созвездий... - от всего этого у Принца закружилась голова. Но вот внезапно хаотическое движение прекратилось и, как это бывает при остановке калейдоскопа, перед его взором сформировалось одно-единственное изображение.

  Принц увидел остроконечную башню на вершине крутой скалы, с наблюдательной площадкой в виде диска, которая ярко блистала на фоне ослепительно голубого неба так, как будто бы целиком была сделана из золота. На наблюдательной площадке башни кто-то находился, но кто - Принц разобрать не мог: какая-то маленькая желтая точка.

  Вдруг сознание Принца резко потянуло в её сторону, да так, что он не мог противиться этому влечению, подобно тому, как железо не может противиться притяжению магнита. Принц хотел было перестать смотреться в зеркало, но он уже физически не мог отвести свой взгляд от его сверкающей поверхности, а душу охватило такое нестерпимое жжение, как если бы в неё вливали расплавленное золото. Принц чувствовал, что источником и притяжения, и жжения была та самая маленькая желтая точка на вершине башни: она телепатически звала, властно повелевала прийти к ней, - и сознание Принца тут же откликнулось на её зов, послушно полетев навстречу своей новой хозяйке.

  По мере приближения точка увеличивалась в размерах до тех пор, пока Принц не увидел перед собой достаточно четко оформленную фигуру, с виду напоминающая женскую, но всю как бы сделанную из золота. Однако больше всего Принца поразило не это, а то, что фигура скорее напоминала призрак, нежели живое существо: всё в ней было - от черт лица до деталей одежд - каким-то нереальным, тонким, воздушным, прозрачным. Одета она была в золотые, по-королевски роскошные, одежды: длиннополое платье с мантией, прикрепленной к плечам застежками в виде солнечных дисков, украшенные бриллиантами туфельки на высоком каблуке, на голове её красовалась блистающая россыпью кроваво-красных рубинов диадема, напоминающая чем-то нимб какого-то древнего языческого божества; идеально округлый овал её лица напоминал чем-то солнечный диск, а золотые струи её прямых волос, волнами ниспадавших на плечи, - поток солнечных лучей. Золотой была и её кожа, золотыми были даже её глаза... Вернее, глаз в обычном смысле этого слова у неё не было: были пустые глазницы, как на театральной маске, из которых изливался яркими пучками, как лучи прожекторов, солнечный свет. Глазницы, таким образом, напоминали чем-то ярко-освещенные ночью окна домов, сквозь которые на улицы брызжет свет, только свет, изливающийся из ЭТИХ глаз, был совершенно невыносим - он жег душу, причиняя ей боль ещё большую, чем глазам причиняет боль свет видимого солнца, и в то же время он тянул её к себе, как тот свет, что притягивает к себе мотыльков, чтобы затем погубить их. При этом лицо этой золотой призрачной женщины было абсолютно неподвижно, бесстрастно, по-королевски величественно и... беспощадно, как беспощадно прекрасно и губительно бывает солнце в безжизненной пустыне.