Кимор улыбался. У него явно были для нее плохие новости. Не могли же они уволить ее! Лили чувствовала себя потерянной и немного отупевшей. Сколько времени она не приходила в себя? Довольно много, если они успели доставить ее на базу и провести дезинфекцию. А Марк, о господи! Марк был мертв!
— Тем не менее, — спокойно продолжал Кимор, — научный комитет единогласно признал, что вы не справились с порученной вам работой. Вам мешают чрезмерная эмоциональность, отсутствие практичности и неспособность адекватно реагировать на непредвиденные обстоятельства… случай с О'Коннором лишний раз это доказывает.
Лили не верила своим ушам.
— Хотите сказать, что вы меня увольняете?
— Я бы не стал называть это такими словами. Ньюман полагает, что вы, коллега, еще сможете быть полезны науке, работая над другим проектом. Он уже подыскал вам подходящий: в Германии, в Шварцвальде. У тамошних деревьев, говорят, наблюдаются какие-то странные мутации. Может быть, среди них вы сможете проявить все свои познания как экологиня.
— Эколог, а не экологиня! — выйдя из себя, закричала Лили.
Ее отправляли изучать деревья, когда у нее под рукой была какая-то новая смертельная мутация. А что, если «мутация Джек» возникала под воздействием энергии АЛЬФА-12? Утверждать что-либо с точностью пока рано, но гипотеза вполне правдоподобная. Разумеется, говори и. об этом с Кимором она не могла: это было бы предательством по отношению к Леонарду, который поделился с ней своим открытием.
Лили встала и, стараясь не дрожать, быстро надела одежду, лежавшую в ногах кровати.
— Вы не сделаете этого. — Она смотрела на Кимора испепеляющим взглядом. — И потом, вы не боитесь, что я могу рассказать, чем вы тут занимаетесь? Сначала вы курам на смех обставляете меня военными, а теперь просто так отпускаете?
Кимор перестал обращаться к ней на «вы» и заговорил усталым голосом:
— Не думай, что ты — большая шишка, Лили. Твоя и академическая репутация сильно скомпрометирована. Мнение твоих коллег здесь на базе негативно, твоя эмоциональность…
Лили тут же все поняла: эмоциональность. Вот на что упирал Кимор.
— Если я заговорю, вы объявите меня сумасшедшей. Таков ваш план, да?
— Нет, нет, нет. Ты не заговоришь, потому что ты ничегошеньки не знаешь, потому что у тебя нет ни доказательств, ни даже каких-либо предположений. Ты отправишься в Шварцвальд и будешь делать то, что тебе скажет Ньюман. И, кстати, будет лучше, если ты попытаешься доказать, что ты какой-никакой, а все же ученый. Иначе тебе придется подыскать другую работу.
Кимор встал и направился к двери.
— Куда вы идете? — Лили, все еще с трудом соображая, попыталась задержать его.
— Я ухожу. Нам не о чем больше разговаривать. Через двадцать шесть часов тебя выпроводят отсюда, поэтому у тебя не так много времени, чтобы собраться и подписать кое-какие бумаги. Билет в Германию у тебя уже есть. Я лично забронировал. Вряд ли ты оценишь подобную любезность с моей стороны, но в любом случае можешь лететь в Шварцвальд. А можешь проваливать куда хочешь… хоть к черту. Мне все равно.
Кимор вышел, хлопнув дверью, и Лили представила себе, какое наслаждение доставил ему этот простой жест.
С другой стороны, он имел полное право радоваться: ему удалось ее уничтожить. Отправить в нокаут, не оставив даже возможности подняться, чтобы продолжить бой.
20 МЕССИДОРА 2251 ГОДА. КИОТО-17.
35°00′ С.Ш., 135°48′ В.Д., 40 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.
Над садом-террасой ВИЦ и над рабочими, которые безжалостно топтали английский газон и цветочные клумбы, блистало солнце.
Валери, Хироки и Аито наблюдали за работой, сидя по-турецки и держа на коленях ноутбуки. Они присматривали за тем, чтобы инженер и его бригада четко исполняли все инструкции.
Их водная сеть начинала обретать форму: это была обычная с виду металлическая сетка, квадратная, со стороной семь с половиной метров, сейчас она лежала на земле, пока рабочие аккуратно затягивали на ней каждый узел. Еще одна группа людей подготавливала рулон из пластикового листа, который должен будет накрыть сеть сверху, образовав что-то вроде большого паруса для сбора воды.
— Эй, ты! — Валери резко вскочила на ноги. — Можно узнать, что ты делаешь?
Сопровождаемая удивленными взглядами Хироки и Аито, она подошла к одному из мужчин, работавших с сеткой.
— Ты не видишь, что петли здесь слишком узкие? Сеть в этом месте может разорваться, и ты испортишь нам к черту весь эксперимент!
Рабочий был джинсеем лет шестидесяти: загорелое лицо, покрытое морщинами, и белые пряди в волосах. Он испуганно посмотрел на Валери.
— Простите, госпожа, но…
Девушка чувствовала, как она свирепеет, напитываясь солнечной энергией, и пыталась держать себя в руках.
— Затяжная пара петель — это самое главное! Два килограмм-метра! У тебя что, нет динамометрического ключа?
Валери заметила инструмент, лежавший на земле радом с рабочим: нечто похожее на большую отвертку с маленьким механическим квадрантом внизу, рядом с ручкой. Она наклонилась и, подняв ключ, наставила его рабочему прямо в лицо, как пистолет.
— Конечно есть! Только тебя не научили им пользоваться, да? Смотри сюда! Надо сжимать вот так и проверять, чтобы в каждой петле было два килограмм-метра, ни больше ни меньше! Понял?
Рабочий испуганно кивнул.
— Валери, успокойся, — подошли к девушке Хироки и Аито. — Ты уже направляешь энергию.
Она отступила на шаг назад и вздохнула:
— Да, вы правы. Этот эксперимент так важен, что…
— Мы знаем, но это не повод пугать до смерти рабочих. — Аито улыбнулся и добавил: — А времени-то почти двенадцать! Может, пойдем в столовую? Не думаю, что за те полчаса, что нас не будет, здесь произойдет какая-нибудь катастрофа.
Они направились в другую часть сада к металлической двери, которая вела внутрь главного здания.
В тот же самый момент открылась дверь, и из нее показалась тележка с обедом для рабочих.
— Видишь? — сказал Хироки. — Они тоже будут есть.
Валери кивнула и замерла. Тележку толкали две прислужницы джинсей: женщина средних лет с волосами, спрятанными под бумажный колпак, и та девушка. «Как она сказала, ее зовут? Леони? Да, кажется, что-то в этом духе».
Девушка заметила Валери и тут же опустила глаза к тележке, продолжая подталкивать ее к центру газона. Рабочие, увидев двух женщин, прервали работу и стали звать друг друга свистом и криками:
— Обед! Народ, поторопись! У нас всего пятнадцать минут!
Женщина в колпаке открыла дверцу в задней стенке тележки и начала доставать оттуда пластиковые контейнеры, из-под крышек которых шел густой пар.
— Что сегодня?
— Гидрированный бульон, — сказала Леони, протягивая первому рабочему его тарелку, — только что с огня.
— Вкуснятина!
Рабочие выстроились в очередь, и Леони принялась раздавать, порции, которые ее напарница вынимала из тележки.
— Осторожнее! Подходите по очереди! — прикрикнула женщина в колпаке на напиравших рабочих.
И в этот момент произошла маленькая катастрофа. Достав из тележки два контейнера, женщина протянула емкости Леони, но та не смогла их удержать. Контейнеры подлетели в воздух, на них открылись крышки, и содержавшийся внутри горячий суп пролился розоватым водопадом на двух рабочих в синих комбинезонах.
— Внимательней, раззява! — закричала женщина. — Смотри, что ты натворила!
Один из рабочих отошел в сторону, крича от боли и стряхивая жир с рук, а другой выскочил вперед и схватил Леони за плечи.
— Идиотка! Смена белья придет только в начале следующей недели! И все это время от меня будет нести твоим вонючим супом!
Мужчина был раза в два выше Леони, его огромные руки тяжело легли на плечи девушке, почти сжав ей горло. Подняв одну из них, он занес ее назад и размахнулся, собираясь ударить Леони по лицу. Она закрыла глаза и сжала челюсти, приготовившись к удару.