В девяносто третьем годе маневры да начались

Там шли донцы с похода, чтоб Вислу переплыть

Ура! Ура! Ура!

Донцы песню поют

Через речку Вислу на кониках плывут

Ура! Ура! Ура!

Донцы песню поют

Через речку Вислу на кониках плывут

- Удивительное дело, Андрей Васильевич, казаки совершенно не смущаются тем положением в котором вы все оказались.

- Им, наверное, проще, чем остальным. Они уже встретили земляков, некоторые даже родственников, мне хорунжий говорил. А что касается высоких материй, поиска смысла произошедшего, так они вполне доверились отцу Зосиме, перст божий!

На той сторонке Вислы построен был бухвет

Закусок, пива много, девчонок только нет

Казаки приступали бухветы проверять

Порожние бутылочки туды-сюды летят

- Кстати, о родственниках, мне князь Радзивилл рассказал, что казаки после побоища умудрились французскую повозку с вином на свой бивуак утащить, он послал туда есаула Прянишникова навести порядок, так тот пропал. Пошли искать, а он сидит с казаками у костра, песни поет. Оказалось среди ваших, нашелся его то ли двоюродный, то ли троюродный внук, сам черт не разберет степень родства.

- Вполне вероятно. А что с вином было?

- То, что казаки до его приезда не выпили, он честь по чести представил Радзивиллу. Вино которым он нас угощал, то самое.

- Нравы казаков по-моему ничуть не меняются. Что при Алексее Михайловиче, что при Александре Николаевиче. Взять добычу и продуванить оную. Традиции!

Красавица Маруся веселая была

Всю сотню обслужила, наутро померла

- Ну вот, Виктор Илларионович, до женщин дошли. Поговорили мы с вами о вине, а про дам Радзивилл ничего не рассказывал? А то, эти ухари вполне могут и Маруську какую-никакую умыкнуть.

- Бог миловал, я поинтересовался у князя, как тут наша вольница себя вела. Кроме этой злосчастной повозки, других происшествий не было.

В девяносто третьем годе маневры да пронеслись

Все унтер-офицеры домой понеслись

Ура! Ура! Ура!

Донцы песню поют

Через речку Вислу на кониках плывут

Ура! Ура! Ура!

Донцы песню поют

Через речку Вислу на кониках плывут

Колонна остановилась. Нижние чины с удовольствием опустили ружья к ноге, послышались разговоры, шутки, раздался смех.

- Видно какое известие получили, - хмурясь, сказал князь Васильчиков, - а вот и вестник.

К группе штабных подскакал один из казаков передового дозора на храпящей, роняющей пену лошади.

- Ваше превосходительство! Неприятель впереди!

- Далеко?

- Никак нет! Вовсе близко, верст семь.

- Пехота? Кавалерия?

- Их благородие, господин сотник сказали кавалерия французская и басурманская.

- Французы и турки. Много?

- Много, Ваше превосходительство, но точно не видено. А лагерь большой.

- Спасибо, приказной! Иди коня выводи хорошенько.

- Рад стараться, Ваше превосходительство! Не сумлевайтесь, я своего Грача ...

- Иди, иди с Богом.

- Мне, Андрей Васильевич так и казалось, что мы слишком мирно идем. Тихо слишком, не к добру это.

- Ничего! Передайте казакам, пулей сюда командиров полков, бригад и батарей, да пусть подполковника Ремезова не забудут.

* * *

- Господа! Время дорого, Александр Васильевич, у вас головным Малороссийский полк?

- Точно так.

Стройте его в каре во-о-н там! - Ларионов показал место на левом фланге, - Только быстрее, остальные полки пусть строятся на местах где сейчас стоят, артиллерийскую гренадерскую бригаду, развернуть по-батарейно между каре. Исполняйте господа!

Командиры дивизии и артиллерийской бригады, вскочив в седла, ускакали к своим частям.

- Теперь Вы, Петр Ильич, дайте команду развернуться батальонам на этом рубеже, пулеметную команду на правый фланг, боюсь гренадеры не успеют перестроиться. Батарею в центр и прикройте ее ротой. Повзводно между орудиями.

- Слушаюсь Ваше пре...

- Оставьте, Петр Ильич!

Суматоха, поднятая выполнением распоряжения командира корпуса, имела совсем непродолжительный характер. Люди были опытны, необученных новобранцев совсем не было. Бегущие во весь дух малороссийцы устремились на фланг, артиллеристы, занимая места указанные командирами, готовясь открыть огонь, лихо снимали орудия с передков.

Стрелковые батальоны разбегались в стороны от центра, где стояли уже готовые к стрельбе трехдюймовки. Время стремительно убегало, на горизонте появились конные массы неприятеля.

Ларионов и Васильчиков заняли крошечный пригорок по соседству с третьим орудием батареи капитана Субботина. К флангам проскакали пулеметные двуколки, сопровождаемые бегущими номерами. Издали послышались команды:

- Пулеметы на катки! Вперед! Занять позиции!

- Успеем, Андрей Васильевич? Он, кажется уже в галоп перешел! - Васильчиков, уже успел "заразиться" от Ларионова и теперь называл неприятеля "противник" или "он".

- Успеем.

Видя, как нервничает его начальник штаба, Ларионов добавил:

- Не нервничайте Виктор Илларионович, в пятнадцатом году, сто пятьдесят третий Бакинский полк, расстрелял турецкую кавалерийскую дивизию как на учениях.

- Так полк это четыре батальона, а не два, да и одна дивизия всяко меньше, чем сейчас противника. Тут все пять будут!

- Ничего, гренадеры фланги прикроют, у нас батарея и пулеметы имеются. Бог не выдаст, ...

- ...свинья не съест.

Стройные линии вражеской кавалерии, двигавшиеся рысью, переходя в галоп по сигналам рожков, ломались и уже не держали равнения. Люди и лошади переходили ту черту, когда еще можно остановиться и повернуть. Тусклое сияние поднятых сабель и палашей, пики с флажками переходящие в горизонтальное положение, дрожащая земля от топота множества копыт и крик атакующих сливавшийся в неразличимы вой, все это давило на психику.

В рядах гренадерских полков многие крестились и шептали молитвы. Стрелки застывшие в длинных шеренгах развернутого построения стояли молча ожидая команд ротных командиров.

Эскадроны драгун и сотня казаков встали с гренадерами. Готовясь контратаковать.

* * *

Началось!

- Рота! Заряжай! По неприятелю! Прицел двенадцать! Первая шеренга с колена! Целься! ПЛИ!

Размеренные залпы винтовок, тонули в грохоте выстрелов трехдюймовок, темп стрельбы которых, достиг десяти выстрелов в минуту. Капитан Субботин применил довольно редкий способ стрельбы - "на рикошетах", что сразу сказалось. Каждый снаряд, одним махом прорубал просеку в эскадронах.

На правом фланге, заговорили пулеметы кинжальным огнем выкашивая атакующих, те дрогнули под губительным огнем, стали падать лошади, люди, перед позициями пулеметчиков стремительно стал расти выл из трупов. Всадники изо всех сил натягивали поводья, пытаясь остановить разгоряченных лошадей. В течение короткого времени на правом фланге, осталось поле устланное телами людей и лошадей.

В центре случилась неприятность, во втором орудии сорвался выстрел, и пришлось вынимать не выстреливший снаряд, а в третьем орудии практически одновременно разорвало гильзу в патроннике орудия. Пока расчет выколачивал ее, на расстояние в пятьдесят саженей, сумел приблизиться вражеский эскадрон.

Командиры взводов пехотного прикрытия практически одновременно закричали:

- Пач-к-и-и!

Сосредоточив на этом эскадроне огонь, сто восемьдесят стрелков буквально за полминуты перебили отважных французов. Только бегающие без всадников, призывно ржущие кони оставались живыми на этом "пятачке".

Орудия исправлены и наведены в надвигающуюся массу.

- Картечь!

Три залпа, и местность впереди опустела только крики раненых и визг лошадей, немногие удаляющиеся всадники.