Находившееся вместе с подполковником на наблюдательном пункте, морские и артиллерийские офицеры севастопольцы разочарованно смотрели на результаты пристрелки. Сначала безвредный хлопок выше и в стороне от вражеской батареи деловито вставшей на якоря, теперь высоченный столб воды опять же в стороне.

Третье орудие, с лучшим наводчиком батареи ефрейтором Федоровым, выстрелило еще два раза.

Первый снаряд вздыбил столб воды дальше броненосца, второй дал недолет.

- Вилка! - Удовлетворенно воскликнул подполковник.

Но вот среди зрителей, было недовольство. Вместо впечатляющего утопления французского броненосца, упоминание столового прибора, словно дело сделано и пора обедать. Не все присутствующие, побывали на лекции по артиллерии и знали о способе стрельбы с закрытой огневой позиции. Марков расслышал в общем гуле голосов:

- И все?

- Нельзя попасть в цель не видя ее в прицел!

- Господа, это только пристрелка!

- Самоуверенность никогда не доводила до хорошего результата!

Подполковник усмехнулся, он был не только самоуверенным, но еще и очень хорошим артиллеристом, что и решил доказать. Следующий снаряд даст накрытие, а там помолясь богу, можно и утоплением супостата заняться. "Не будем тратить снаряд попусту если результат известен" - подумал Алексей Филиппович, удовлетворенно опустил бинокль и скомандовал младшему унтер-офицеру передававшему данные на батарею:

- Батарее веер сосредоточенный. Гранатой, заряд первый, угломер тридцать ноль, уровень ноль пятнадцать, прицел восемнадцать, взрыватель фугасный, три очереди, беглый ...огонь!

Глава 34. Первый бой броненосцев. Под огнем

- Коммодер!

- Да, сэр.

- Французы выходят на позицию, вы можете сказать, в каком порядке идут эти 'черепахи'?

- Да, сэр, головным идет"Тоннант", мателоты кажется "Лавэ" и "Девастасьон".

- Как Вам удается их различить?

- По осадке, сэр.

Разговор происходил на мостике девяностопушечного линейного корабля Ее Величества 'Агамемнон' между адмиралом Лайонсом и его флаг-капитаном коммандером Роджером Филсом.

Адмиралтейство после ухода части кораблей оставило в Черном море семь кораблей линии, три второго класса, остальные были почтенными ветеранами вроде 'Корнуэлла' или 'Эдинбурга', спущенными на воду в тысяча восемьсот одиннадцатом и тринадцатом годах соответственно. Считалось, что этого будет достаточно. Сейчас, английские и французские корабли в соответствии с диспозицией стояли на якоре в двадцати кабельтовых от берега.

Ничто не мешало наблюдать за разворачивающимся действием.

- О! Русские начали обстрел, сэр!

Чуть в стороне от концевого французского корабля, на высоте мачт, вспухла серая шапка разрыва.

- Их чертова гранатная картечь, совершенно не опасна для французов, не так ли Филс?

- Да, сэр, у французов палуба толщиной двадцать дюймов. Эти шарики, не смогут ее пробить. Но почему не видно порохового дыма русских выстрелов?

Рядом с французским кораблем встал столб воды.

- А это что?

- Похоже, сэр, что это уже не картечь. Это скорее те самые бомбы, которые уничтожили ...

- Ого!

Водяные столбы высотой никак не менее сорока футов, вздыбились с коротким промежутком у бортов 'Девастасьона'. Французы тоже открыли огонь. Но они стреляли залпами, клубы дыма потекли клочьями в сторону.

- Ветер благоприятствует прицеливанию, сэр.

- Все равно я не хотел бы оказаться на батарейной палубе. У них на верхней палубе всего два люка, да и те во время боя должны быть закрыты. Чем они там дышат?

- Плата за прогресс, сэр.

- Тьфу!

Водяные столбы стали появляться около батареи с периодичностью в пять секунд. Коммодер принялся считать:

- ... шестой, седьмой, ... Попадание, сэр!

Над французским кораблем появился куст разрыва русской бомбы, над морем прокатился тяжелый грохот, из пушечных портов не стреляющего борта стало выплескиваться пламя. Над кораблем появился дым.

- Минус один. - Флегматично буркнул контр-адмирал.

* * *

Снаряд, проломивший взрывом дубовую пятидесятисантиметровую палубу батареи, дал массу раскаленных осколков. Часть бесполезно разлетевшись в стороны поразила деревянные конструкции корпуса плавбатареи, часть попала в тела артиллеристов, меньшая часть зажгла пороховые заряды приготовленные для стрельбы. Батарейную палубу мгновенно охватил огонь. Гул пламени поглотил крики заживо сгорающих людей, фонтаны огня выбрасывало в пушечные порты, уцелевшие моряки не предпринимая мер к тушению судна прыгали за борт.

Следующей жертвой русской артиллерии стала плавбатерея 'Лаве'. На этот раз, из-за порохового дыма для того, чтобы нащупать цель, подполковнику Маркову понадобилось пять снарядов.

'Лаве' выдержал четыре попадания. Железные полосы, покрывавшие его палубу, после разрывов шестидюймовых гранат рвались и продавливались внутрь. На батарейной палубе было много раненных щепками. Наконец два снаряда шестой очереди попали практически в одно место. Носовая часть корабля была разрушена по ватерлинию, корабль стал садиться носом, приобретая плавучесть топора. Капитан, вовремя осознав, что корабль не спасти, дал команду 'Экипажу спасаться по способности!'.

* * *

Охваченные боевым азартом артиллеристы 'Тоннанта', задыхаясь в пороховом дыму при свете боевых фонарей, накатывали после зарядки орудия к портам. Капитан Жером Роше находясь в боевой рубке обшитой дюймовой толщины железными полосами и обложенной мешками с песком видел, как русские расправились с "Лавэ" и "Девастасьоном".

'Теперь наша очередь' подумал капитан, глядя на дым от горящего корабля. Когда у борта корабля вырос первый фонтан взрыва, а следующая бомба русских попала в фальшборт, капитан Роше приказал сниматься с якоря.

- Прекратить огонь! Механикам выжать из машины все, но чтобы броненосная батарея убралась отсюда чем быстрее, тем лучше!

- Есть, мой капитан! - Вахтенный офицер, опрометью бросился выполнять приказание.

'Тоннант' густо дымя из поднятой трубы, направился в Камышовую бухту.

* * *

- Представление окончено, сэр.

- Да, Роджер, я говорил, что эта идея с бронированием, не принесет пользы. Прикажите поднять сигнал, 'Эскадре следовать в Балаклаву!'

- Слушаюсь, сэр!

* * *

Запись в дневнике лорда Мэмсбери

'Замечательное дело, из двух адмиралов, командующих флотом, один в Черном море, а другой в Балтийском, один постоянно молится, а другой - постоянно ругается, и только в одном они оба сходятся: ни тот ни другой не сражаются'.

* * *

Верный себе Павел Степанович Нахимов, не смог усидеть на главном наблюдательном пункте, расположенном на башне Морской библиотеки. Получив сообщение о попытке противника применить броненосцы против укреплений правого фланга на приморском участке, адмирал верхом на неизменном Ваське, отправился своими глазами посмотреть на происходящее.

Появление начальника обороны Южной стороны на десятой батарее, естественно не осталось незамеченным. Командир батареи капитан-лейтенант 29-го флотского экипажа Андреев подал команду:

- Смирно! Господа офицеры!

Нахимов махнул рукой, жестом указывая 'Вольно!'. Подойдя к капитан-лейтенанту и недовольно оглядев собравшееся общество, адмирал спросил:

- Ну-с, какие у нас дала?

- Ваше высокопревосходительство, неприятель выдвинул свои броненосные батареи для обстрела приморских укреплений, но не преуспел. Артиллерийским огнем гаубичной батареи подполковника Маркова, один вражеский корабль утоплен, второй догорает, а третий - извольте видеть, - Андреев показал рукой на уходящий 'Тоннат', - уходит.

Не удержавшись от радостной улыбки, капитан-лейтенант добавил, обращаясь к адмиралу:

- Эта батарея, да и вся Сибирская бригада, просто подарок для нас!

Павел Степанович опустил зрительную трубу, в которую смотрел на уходящий французский корабль и неожиданно желчно проговорил: