— Виолетта, — позвал он ее, открывая дверь в приемную, — наверное, на сегодня… — он вышел в приемную и увидел, что Ярик тоже еще на работе. — Ярослав, ты тоже еще здесь?
— Я попросила его задержаться, а то мне с документами мотаться по этажам: в юр., в СБ…, - ответила Виолетта.
— А по электронке они не ходят?
— Ян Константинович, это уже оригиналы с подписями или на подпись. Да копии заверять, опять же бегать.
— Хорошо. Тогда юрики сами могли бы походить немного.
— Их там тоже за всех один остался.
— Как это один? Там же целый отдел, несколько человек.
— Все очень чудесно и неожиданно совпало. Один в отпуске, уже за границей был. Второй взял, да уволился. А Оказий Пантелеевич на больничном.
— Что значит на больничном? Он начальник отдела! А работать кто будет, если он в отпуска людей распустил, а другим при этом позволяет уволиться?
— Там, видимо, что-то серьезное. Звонила его жена. Он в стационаре.
— Хм. Серьезное, говоришь? Тогда почему я об этом не знаю? А кто же там тогда у них остался?
— Тимофей. Кажется, Антонович. Парнишка. Если не ошибаюсь, он у нас еще на испытательном сроке.
— Блеск! Мы вышли на международный уровень, а в главном офисе за всех юристов сидит практикант!
— Все-таки уже не практикант, Ян Константинович, — осмелилась поправить его Виолетта.
— Ладно. Если не кому бегать, пусть бегает Ярик.
— Заодно я заберу корреспонденцию. Завтра быстрее доставлю, не забегая в офис, — добавил Ярик.
— Вот интересное совпадение, я только что как раз думал об авралах. Они вообще заканчиваются? — вспомнил свои недавние мысли шеф.
— Тридцать первого декабря, — ответил Ярик, — когда аврал, на самом деле не заканчивается, но абсолютно не ощущается за новогодним пофигизмом.
— Каким еще новогодним пофигизмом? Ты это брось! — засмеялся Ян Константинович. У него было хорошее настроение, не смотря на позднее время. Виолетта это тоже подметила. — Или неужели тридцать первого декабря все только делают вид, что работают?
— Ооо, конечно же, нет! — по-актерски убедительно произнес Ярик.
— Или может кто-то считает, что у него слишком много работы? — продолжил наступление шеф.
— Как такое возможно? — продолжал Ярик. — Счастливы те, у кого на работе много работы!
— О! Как сказано! Слушай…, - шеф сделал паузу, осмысливая услышанное. — Нет. Это гениально сказано! Тебя надо брать на полставки в отдел кадровой политики. А то они там только бумажки умеют перекладывать. Никакой работы с персоналом. Нет! Там нужно сделать отдел пиара! Точнее это будет отдел самопиара. Себя же и перед своими же будем продвигать.
— Это Вы уже далеко шагнули, — остановила его Виолетта.
— Это, конечно, уже далеко. Ну, а если кроме шуток. Ярик, сможешь придать своему слогану такой же гениальный внешний вид? Я имею в виду дизайн. Может это будут какие-то плакаты, таблички, которые можно будет разместить в фойе, у доски объявлений. Да даже на дверях рабочих кабинетов. А может и на столах.
— И даже на рабочих столах компьютеров! — подхватил идею Ярик.
— А что? Можно! С IT-шниками, думаю, эту задачу решить не сложно будет. У нас все, насколько я знаю, централизовано. Только это должно выглядеть не назойливо, не навязчиво, не нагло, не как мысль сверху, извне. А как мысль изнутри, из собственного подсознания каждого. При этом аккуратно, со вкусом. Чтоб не раздражало людей.
— Понятно. Чтобы производила эффект, соответствующий самой фразе, а не обратный, — закончил мысль Ярик.
— Точно! Тебе даже и объяснять ничего не нужно, — подчеркнул шеф. — Я, кстати, давно это уже заметил. Тогда давай завтра что-нибудь уже и посмотрим.
— Ян Константинович, уже десятый час. Как же завтра? — Виолетта встала на защиту Ярика.
— В каждой правде есть доля правды! — отметил шеф. — Ну, ладно. Тогда давай на той неделе посмотрим. И осень начнем с новым корпоративным имиджем. А сегодня все. По домам! И, — возвращаясь к себе, он попросил Виолетту, — Виолетта, пожалуйста, завтра утром первым делом свяжи меня с женой нашего Оказия Пантелеевича. Если у него все серьезно, то, похоже, мне не с кем будет решать судебные дела. Вот уж этот сезон отпусков! Кстати, если эти документы в суд готовил наш единственный практикант, то я думаю, он у нас останется.
Все радостно попрощались и засобирались домой. Но из всего разговора в голове у Ярика сильнее всего зацепились слова «таблички». Не те, конечно, которые имел в виду шеф. А совсем другие, которые сразу переключили все мысли Ярика в другое русло.
— Ярик, — поднявшись и сгребая последние мелочи в сумочку, обратила его внимание Виолетта, — ты куда провалился? Прям, шеф только вышел, ты так опа, — она сделала своеобразный жест рукой, — и нету.
— Серьезно? Да это я так. Задумался. Об учебе, — он сделал небольшую паузу, — да о будущей, надеюсь, профессии.
— Точно, домой пора. Ты все? Готов?
— Готов!
— Тогда але, — она показала рукой на дверь.
— Ох ты! — удивился Ярик. — Эскётюпарль франсэ?[1]
— Ой. Эт ты че щас такое сказал? — теперь удивилась Виолетта.
— Ты французский знаешь, спрашиваю?
Виолетта удивилась этому вопросу.
— Возможно, только если где-то на очень глубоко подсознательном уровне…
— Ну, ты сказала «але» — «идем» по-французски.
— А… Вон оно даже как? Кто бы мог подумать! Я имела в виду але-гоп через порог. Как в цирке лошадкам говоря, и не более того! — засмеялась Виолетта. — Да я зарою кабинет. Теперь вот буду знать, что это означает. А ты походу шаришь во французском?
— Да так. Пару ругательств.
— Скажи чего-нибудь, — попросила Виолетта, закрывая дверь кабинета. Но опомнилась, что она уходит не последняя, и убрала ключи в сумку.
— Да ладно. Не стоит. Расстроишься еще, — подмигнул ей, улыбнувшись, Ярик.
— Ой, ой, ой! Ну, и не надо, — сделала вид, что обиделась, Виолетта. Но гордость требовала что-то ответить. Не просто же так сдаваться. — Батайспикинглишабсолютлифлуентли ифювудлайктуноу[2], - сказала она по-английски, действительно абсолютно не задумываясь, с блестящим произношением.
— Могёшь! Мои аплодисменты, Виолетта. И я даже снимаю шляпу.
Так, обмениваясь колкостями и реверансами, они дошли до парковки и распрощались.
Утром Виолетта прилежно напомнила шефу про Оказия Пантелеевича, дала ему телефон жены Оказия и побежала передавать Ярику просьбу шефа, купить чего-нибудь в качестве гостинцев в больницу: апельсинов, конфет… Однако, как выяснилось, он поспешил. Из разговора с женой он узнал, что цитрусовые, оказывается, нельзя. Пришлось передавать уточняющие ц.у. Он узнал, в какой больнице лежит его главный юрист, и что это действительно надолго.
«Однако! — подумал шеф. — Что же делать? Что же делать?»
Он позвал Виолетту.
— Виолетта, узнай, пожалуйста, когда заканчивается отпуск у…, кто там у юристов отдыхает.
— На следующей неделе. Выходит с понедельника, — ответила Виолетта.
— Так. Еще, значит, три дня. А тут суды как назло посыпались. Послать некого в качестве представителя компании.
— У Вас есть только один посыльный по всем особым случаям. Это Ярик.
— Ярик? Ну, да. — Он продолжил через паузу. — Только здесь суд по его дому.
— Какая разница?
— Так он ведь потерпевшая сторона, одновременно.
— Ну, пусть он не будет потерпевшей стороной. Пусть будет представителем компании.
— И как же это он разорвется?
Где-то в глубине у Виолетты ожило чувство настороженности к Ярику, и она понимала, что это очередной не плохой случай. Такие бывают редко и их нужно ловить. Нужно подвести шефа к тому, что это единственный и оптимальный для него вариант.
— За одно и проверите его.
В ее голове не успели созреть даже три стратегии, как шеф беспомощно сдался.