Никто не мог похвалиться, говорит Маерберг, чтобы кто видел царицу или царскую дочь, ибо они не оставляли комнат до самой своей смерти; редко обедали вместе царь с царицей, придворные служители не смели приближаться к государыне. Если царственные особы кушали вместе, то лишь вечером, когда не было придворных. Дочери царские оставались безбрачными; им запрещалось выходить замуж за неправославного, потому они поступали в монашеское звание, в коем умирали. Никого из посторонних не пускали во дворец, кроме родственников, доверенных особ и прислуги; внутри и вне дворца стояла многочисленная стража[342].

Было великим праздником для женского пола, когда мужья из уважения к почетным гостям дозволяли своим женам приходить после обеда в столовую и подносить каждому гостю по чарке вина, за что от каждого они получали поцелуй[343]. Когда же выходило несколько жен к гостям еще до обеда, тогда гости становились у дверей: жены приветствовали их небольшим наклоном головы (это называлось малым обычаем), а гости кланялись им в землю (большим обычаем). Хозяин, кланяясь в землю гостям, бил им челом, чтобы они изволили целовать его жену, но гости просили его, чтобы он целовал прежде. Потом гости один за другим, кланяясь женам до земли, подходили и целовали каждую в губы; поцеловав же, отступали на несколько шагов назад и опять кланялись в землю; поцелованная благодарила каждого наклонением головы. Затем жена хозяина подносила гостям по чарке двойного или тройного зеленчика; чарка бывала мерою в четверть кварты. Хозяин между тем упрашивал гостей, чтоб они изволили пить вино из рук его жены, но по прошению гостей хозяин приказывал выкушать жене, после пил сам, и наконец подносили гостям. Пред питьем и после питья каждый гость, отдавая чарку, кланялся в землю. Кто не пил водки, тому подносили кубок романеи или ренского. Обнесши кругом, хозяйка раскланивалась и шла в покои своих гостей. — Женский пол никогда не обедал вместе с мужским, исключая близких родственников и свадеб. За обедом пили после каждого кушанья по чарке водки, романеи, ренского, пива поддельного, простого и разных медов. Когда подавали на стол круглые пироги, тогда выходили невестки и замужние дочери или жены ближайших родственников; гости же, встав из-за стола, становились у дверей и кланялись им; мужья жен кланялись и просили гостей, чтобы они целовали их и приняли вино из их рук. Поцеловав жен и выпив вино, гости садились за стол, а жены отправлялись в свои покои. — Дочери не выходили к гостям, и их никому не показывали; они жили в особых дальних покоях. После обеда хозяин и гости пили за здоровье друг друга и потом расходились по домам. Таким точно образом обедали жены, угощая взаимно напитками; за их столом находились девицы, но никого из мужского пола[344].

Олеарий и Корб говорят, что наибольшая честь, какую оказывал хозяин гостю, состояла в том, когда его жена подносила чарку водки. Бар. Маерберг пишет, что в его время (1661 г.) женщины стали показываться мужчинам чаще, и всякий раз по окончании стола выходила хозяйка к гостям в сопровождении двух горничных в наилучшем одеянии. Хозяйка, вошедши в столовую, подносила сначала чарку водки одному из почтенных гостей, прикоснувшись к чарке своими губами. Потом она уходила в свою комнату, переодевалась в новое платье, пока гость пил, и снова выходила подносить другому гостю, и до тех пор уходила и выходила всякий раз в другом платье, пока всем не поднесет. По окончании потчевания она становилась подле стены, потупив глаза в землю, и каждый из гостей подходил к ней поочередно и целовал в губы. — Таннер добавляет к этому известию, что жены выходили только по сильной просьбе гостей, в богатом наряде и, заложив руки назад, становились у печи. Тогда гости подходили целовать и за это получали от них по чарке водки. Во время Таннера были уже примеры, что жены беседовали с мужчинами в отсутствии своих мужей[345]. Знатные люди дозволяли выходить дочерям, и они подносили водку в серебряной чарке. Отец просил своих гостей целовать их в знак дружбы к нему. Красавицы стояли неподвижно, гости подходили один за другим, кланялись и целовали не в губы, а в щеку[346]. В начале XVIII столетия мужчины стали подходить к руке дам и девиц, кои целовали их в щеку. Это доныне в обыкновении, и многие из них считают даже за великое себе оскорбление, если гость не подойдет к руке. Польки подают целовать свою руку через перчатку. В некоторых местах провинции пришедший в гости должен целовать сначала руку хозяйки, потом всех дам и девиц, знакомых и незнакомых и, выходя, должен повторить то же самое. Мужчины приветствуют друг друга жатием руки, поклонившись наперед; некоторые же целуются, следуя польскому звычаю (обычаю). Между духовенством нашим поныне мужчины и женщины целуются в губы; то же самое соблюдается в светском сословии между родственниками. В высшем обществе вывелось из обыкновения подходить к руке; вошедший в комнату приветствует хозяина и хозяйку поклоном, не обязывая себя кланяться посторонним, исключая знакомых. Хорошо знакомые дамы жмут дружески руку у мужчин и так поступают, при нынешних приветствиях, дамы с дамами и девицы с девицами. Идя к обеденному столу, мужчины предлагают руку дамам и отправляются все попарно в столовую, и каждый мужчина, доведя свою даму к стулу, раскланивается здесь. В первой паре идет обыкновенно хозяйка, за нею гости, соблюдая строго первенство в подавании руки; дамы садятся по одну сторону, а мужчины по другую; но хозяин и хозяйка напротив. После обеда почти все ухрдят не простившись, за исключением дам, а на вечерах и балах являются с обыкновенным приветствием и потом уходят без прощания.

Обычай целования царственной руки не должно смешивать с общежительным. В первом случае он выражает торжественное величие монарха, а во втором действие приличия и уважение к женскому полу. Иоанн III первый установил обряд целования царской руки (в конце XV века). Иноземные послы, представлявшиеся ему, строго соблюдали это обыкновение, которое тесно было связано со знаком особой милости. Такое обыкновение продолжалось до времен Петра В., который просто стал принимать их в своих аудиенциях, подавая им руку. — Подавание руки употреблялось уже Иоанном III, и едва ли не он первый ввел это. В царствование императриц Екатерины I, Анны, Елизаветы и Екатерины II возобновилось целование руки: в тезоименитные дни и годовые праздники. Этой честью пользовались не одни иностранные министры, но все наши сановники, генералитет и придворные дамы. С восшествием на престол императора Павла Петровича оно сделалось почестью венценосной монархини и составляет ныне торжественную пышность двора.

На востоке приветствовали в древности солнце, месяц и звезды целованием руки, означавшим обожание. Бедные между греками, будучи не в состоянии приносить жертву богам, делали пред ними знаки лобзания своей руки. — В религии целуют изображения святых в ознаменование чествования. — Соломон говорит, что льстецы его времени лобзали руки своих патронов дотоле, пока не получали от них, чего просили. — Приам целовал руку и обнимал колена Ахиллеса, умоляя его возвратить ему труп сына его Гектора. — Целование руки господствовало повсюду, но оно не столь древнее, как в уста и щеку, ибо первый поцелуй в уста запечатлен пламенною любовью, потом утвержден супругами и, наконец, родителями. В средние века при возведении кого-либо в епископское звание или при дарении вассала землями государь целовал его в чело в знак подтверждения его прав и власти[347].

Частое посещение иностранцев и введение ими многих обрядов изменяли постепенно строгость уединенной жизни. Когда царица Наталия выехала однажды в полуоткрытой колымаге, тогда народ роптал на нее. По прибытии в Москву цесарских послов фон-Боттони и фон-Гуцмана (в 1675 г.), царица Наталия упросила царя дать им аудиенцию в Коломенском селе, чтобы все происходившее могла сама видеть. В смежности с приемной залой находился покой с дверьми, в коих были сделаны небольшие отверстия и чрез них она смотрела; но малолетний сын ее Петр открыл по своей резвости дверь в приемной прежде выхода особ и этим обнаружил потаенное ее убежище.