– Что ж, будь я проклят. Ты на самом деле здесь не для того, чтобы преследовать по пятам знаменитого режиссера.

– Нет, – сказала она, а про себя подумала: «Не твоего ума дело». Уэйн усмехнулся.

– Отлично. Значит, между нами нет никакой конкуренции. Можно угостить тебя чашечкой кофе?

Поблизости кафе не оказалось, а Либби не хотелось, чтобы он обращался с нею смелее, чем если бы она была конкурентом. Впрочем, он казался вполне милым. И поскольку он не имел представления, какое отношение она имеет к Алеку, ничего плохого не будет, если она немного с ним поболтает.

Они продолжали идти рядом, пока не добрались до бакалейной лавки, где Уэйн купил им обоим по банке содовой. После чего они вместе отправились к пристани.

Уэйн разоткровенничался.

– Я здесь с прошлого воскресенья, – сообщил он. – Пытался получить интервью у самого Блэншарда. Он меня, конечно, не принял.

– Почему?

Уэйн пожал плечами и уселся на неструганые доски.

– Не любит прессу наш мистер Блэншард. «Слишком пронырливая», – говорит. «Жизнь – это личное дело. Сосредоточьтесь на моих фильмах», – говорит.

Либби уселась рядом, пристально вглядываясь в водную гладь, в надежде увидеть лодку Лаймана-

– Разве это не типично?

– Может быть, – сказал Уэйн. – Вероятно, причина в смерти его жены. Либби нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– С ней был еще репортер – вез ее на машине, – когда случилась катастрофа. Его звали Джерри Корсон. Они направлялись в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Блэншардом. Подозреваю, что Корсон вытянул из Марго целую серию эксклюзивов. – Уэйн покачал головой. – Блэншард наверняка считает его отчасти виновным.

Вполне возможно, подумала Либби. Она снова вспомнила реакцию Алека на смерть Клайва Джилберта. Как он тогда винил себя…

– С тех. пор он не общается с прессой. – Уэйн вздохнул. – Прошел почти год. Вот было бы здорово узнать о нем какую-нибудь историю!

Он бы получил ее на блюдечке, подумала Либби, если бы увидел Сэма и Алека вместе. Она как раз допила свою содовую, когда увидела, что приближается лодка Лаймана.

– Спасибо за воду. Было приятно познакомиться.

Уэйн тоже поднялся на ноги.

– Пожалуйста. Куда ты сейчас?

– У меня еще одно интервью по теме моей работы. Хочешь пойти со мной? – Ей хотелось, чтобы он согласился, и она обрадовалась, когда он зашагал рядом.

Можно только гадать, сидит ли в лодке Алек. Скоро она это узнает. В любом случае Либби надеялась, что Алек не нарушит данного слова и будет держать язык за зубами.

– Твой друг ездил с нами, – бодро объявил Сэм, когда вернулся домой к ужину, загорелый и улыбающийся.

Либби застыла с половником в руке.

– Мой друг? – машинально повторила она.

– Алек, – сказал Сэм. – Парень, который приходил к нам вчера. И Джулиет тоже.

Либби кивнула; у нее отлегло от души. Он ничего не сказал.

– Дочка Алека?

– Ага. – Сэм взобрался на табуретку и стал отламывать кусочки свежеиспеченного хлеба, который всегда приносила Мэдди.

Капля супа выплеснулась на стол, когда Либби поставила кастрюлю.

– Она… хорошенькая?

Сэм пожал плечами.

– Нормальная. Все время молчала. Просто висела на нем, представляешь?

Как ее мать, подумала Либби. Оба раза, когда она видела Марго в обществе Алека до свадьбы, та цеплялась за его руку, липла как банный лист. Алек, разумеется, не возражал.

– Правда? – сказала она рассеянно, потом переменила тему: – Ты что-нибудь поймал?

Сэм быстро затараторил:

– Много! Лайман помог мне почистить. Он говорит, можно заморозить.

После ужина они именно этим и занялись под непрерывную болтовню Сэма о школе, о рыбалке, об Артуре, а Либби мысленно задавала сыну тысячу вопросов о том, что делал Алек, что он говорил и что Сэм думает о нем.

Она не проронила ни слова. Если бы Сэм поднял эту тему сам – другое дело. Спрашивать мальчика она не собиралась.

– Джулиет совсем не неженка. Она насаживала на крючок наживку, как ее научил Лайман, – сказал он с удивлением в голосе. – Но Алеку пришлось помогать ей тянуть удочку.

Либби вспомнилось, как когда-то Алек делал это для нее. Они ловили на удочки, как показывал Лайман. Какая только рыба не плыла в тот день к Алеку, тогда как Либби сидела без улова и размышляла о том, что он наверняка знает какой-то секрет рыбной ловли. Правда, ее это мало волновало. Хотелось просто быть с ним рядом, смотреть на него, говорить с ним, слушать его.

Потом вдруг ее поплавок резко дернулся.

– Я поймала, – сказала она безразличным тоном.

– Вытаскивай. – Алек в это время был занят своей собственной рыбой.

Либби принялась тянуть, но удочка только гнулась у нее в руке. Она с ужасом продолжала тянуть, кусая губы.

– Наверное, это кит, – сквозь зубы проворчала она.

Алек вытащил маленького морского окуня и засмеялся.

– Не сомневаюсь, Либ.

Она пыхтела. Руки заболели. Удочка вот-вот готова была сломаться.

– Тебе помочь?

Сначала она сопротивлялась – не хватало еще, чтобы Алек посчитал ее неумехой. Она изо всех сил боролась с добычей, стараясь победить. Лодка отчаянно закачалась. И тогда Алек забеспокоился всерьез.

– Она и впрямь кажется большой, – согласился он.

– Да уж! – процедила Либби.

– Хочешь с ней немного поиграть?

– Что ты имеешь в виду?

– Ослабь леску. Дай ей немножко поплавать. Утоми ее. А потом тяни снова.

– Ослабить удочку? – Она уставилась на него так, словно он ляпнул неслыханную глупость. – Сдаться, проделав такую работу?

Он усмехнулся.

– Иногда приходится. Это единственный способ заполучить улов.

Либби это не убедило. Но в конце концов она отдала ему удочку. Он ослабил леску, дал рыбе уйти, затем потянул ее назад, решительно, терпеливо, упорно; сантиметр за сантиметром, перехватывая удочку руками, Алек подтащил рыбу к лодке.

И когда она показалась на поверхности, они пристально поглядели вниз на семифутового детеныша акулы.

– Ну что, отпускаем? – Алек кивнул на лежащий на дне лодки нож.

Либби кивнула и подала ему его. Он отрезал леску и выпустил рыбу.

– Сколько усилий, и все зря, – сказала она, наблюдая, как рыбина уходит в глубину.

Но Алек покачал головой и потер болевшие руки.

– Нет, не зря. Это вызов. – Он обернулся к ней, глаза его сияли. – Я люблю бросать вызов.

Не это ли сейчас предпринимает Алек? Может быть, вмешательство в их с Сэмом жизнь он рассматривает именно как вызов?

Не развлекается ли он, пытаясь поймать на этот раз их обоих на удочку?

На следующий день случилось такое, что подтвердило опасения Либби. Перепечатывая свои заметки, она прислушивалась одним ухом, не вернулся ли из школы Сэм. Внезапно услыхала стук в дверь и увидела на пороге Мэдди с конвертом цвета слоновой кости в руке. На конверте было написано ее имя и имя Сэма четким почерком, несомненно принадлежавшим Алеку.

Только однажды она видела, как он пишет, но этого раза оказалось достаточно. Она почувствовала, как мурашки пробежали по спине.

Запыхавшийся Сэм, прибежавший из школы, смотрел на нее широко раскрытыми от любопытства глазами.

– От кого оно? От Майкла?

– Нет.

Она молча прочитала короткое письмо. Не может ли она с Сэмом поужинать с ним и его. дочерью следующим вечером?

– От кого? – настаивал Сэм.

– Это от Алека Блэншарда, – сказала она безразличным тоном.

Сэм заинтригованно помигал.

– Зачем он нам пишет? Ведь может просто прийти и поговорить с нами, правда?

– Правда, – согласилась Либби. Но она знала, что Алек не придет. Так гораздо изысканнее. И куда труднее отказать.

– Что он хочет? – спросил Сэм.

– Он… приглашает нас с тобой на ужин.

– Чудно! Я смогу увидеть сад Джулиет.

– Решение принимаю я, Сэм, – сказала она строго.

От ее тона у Сэма округлились глаза. Либби виновато вздохнула. Она никогда не разговаривала с ним так, а уж обыкновенное приглашение на ужин тем более не давало для этого повода. Однако подобные приглашения не были такими уж невинными, как могло показаться.