* * *

В Перу „Международная кинематографическая компания”, основанная в 1899 году X. Арменгелом, собиралась в 1913 году открыть большой роскошный кинотеатр в Лиме и, очевидно, трестировала и производство и прокат. В Чили в 1917 году кинопрокат был в расцвете, американские комические фильмы пользовались там большим успехом. На Кубе в 1907 году еще до появления американских фильмов, в пору, когда французская кинематография монополизировала все программы, пытались организовать трест кинопроката. Но ни в одном из этих испано-американских государств не было, по-видимому, национальной кинопродукции, как и в Мексике, в которой происходили глубокие социальные сдвиги. Ни в одной из стран Америки, за исключением Аргентины, кинопроизводство до конца мировой войны не получило настоящего развития, не считая, разумеется, Соединенных Штатов. Кинематография, как и многие другие отрасли промышленности, осталась монополией США и некоторых европейских государств.

Глава XXXII

АМЕРИКА ВСТУПАЕТ В ВОЙНУ

В течение всего XIX столетия политика Соединенных Штатов основывалась главным образом на доктрине Монро, изложенной в 1823 году пятым президентом и сформулированной в словах: „Америка — для американцев”, и запрещавшей европейцам вмешиваться в дела Нового света и в то же время ограничивавшей американскую внешнеполитическую активность на других континентах.

Как уже было сказано, в 1896 году могущественный американский капитализм на выборах в президенты Мак Кинли продемонстрировал свою решимость впредь вторгаться в дела всего мира.

„Экспансия развивалась быстро после удачной войны с Испанией (1898). США последовательно захватили Гавайские острова (1898), Порто-Рико, Филиппины и Гуам, два острова Самоа… и земли вдоль Панамского канала (1903); затем был фактически установлен протекторат над Кубой (1904), Гаити (1915) и Никарагуа (1916); наконец… проводилась политика экономического захвата Южной Америки.

Одновременно Соединенные Штаты помогли Европе подавить в Китае восстание боксеров (1900)… Во время русско-японской войны Рузвельт вмешался, чтобы остановить внешнеполитический прогресс Японии. И, наконец, США, не без колебаний, вмешались в европейские политические дела и согласились участвовать в конференции в Алхесирасе, посвященной вопросу о Марокко (1906)”^[234].

Итак, XX век отмечен вступлением Соединенных Штатов в политические дела мира. Но раздавались голоса против этой политики экспансии. И даже среди „интервенционистов” наметилось два течения: одни устремляли свои взоры в сторону Атлантики, другие — в район Тихого океана. Первые стояли за активное вмешательство в европейские дела, вторые стремились к экспансиям на Дальнем Востоке и к колониальным экспедициям.

2 августа 1914 года сразу же поставило Америку перед проблемами мира и войны. Со времени окончания гражданской войны американцы не воевали и предприняли гораздо меньше экспедиций в колонии, чем французы или итальянцы за этот же период. Америка любила разыгрывать роль поборницы мира. Владелец крупных заводов, изготовляющих пушки, Корнеджи из стального треста в 1908 году вложил 10 млн. долл. в американское общество мира…

В начале европейской войны „американцы были встревожены и ошеломлены. Когда президент Вильсон официально объявлял об американском нейтралитете, он обращался ко всей нации, а когда он советовал сохранять не только нейтралитет в действии, но и нейтралитет в мыслях, он выражал чувства большинства американцев”^[235].

Но движение за участие в войне мало-помалу росло. Шла речь об угрозе немецкого вторжения в Америку и в район Тихого океана в случае, если Германия одержит победу и укрепит свои позиции с помощью подводной войны, самым трагическим эпизодом которой явилось торпедирование „Лузитании”. Впрочем, официальное объявление нейтралитета не помешало Америке вести с союзниками крупную торговлю оружием.

„Американский народ ссудил Англию и Францию громадными суммами. Американская промышленность быстро приспособилась к франко-английским военным нуждам и поставляла огромное количество винтовок, снарядов и других боеприпасов, получая огромные прибыли. Американские банки финансировали союзные державы, устраивали для них займы и предоставляли им американские кредиты. Сельское хозяйство США, выйдя из острого кризиса, перенесенного им перед войной, нашло во Франции и Англии готовые и очень выгодные рынки для сбыта хлопка, пшеницы и свиней. Зато торговля с Центральной Европой сводилась к нулю”^[236].

Колоссальные прибыли, полученные от войны без участия в ней, усилили „пацифизм” некоторых американских промышленников и банкиров, которые, как всегда, хотели загребать жар чужими руками и осуществлять твердую панамериканскую и паназиатскую политику.

Такое стремление особенно наглядно продемонстрировал Генри Форд— владелец автомобильного завода в Детройте, предпринявший в 1915 году нашумевший крестовый поход за мир^[237], который привел его в Норвегию. И мы видели, как финансовые круги, поддерживавшие фирму „Трайэнгл”, поощряли пацифизм в некоторых кинокартинах, например в „Цивилизации” и „Нетерпимости”.

Сторонники такого „изоляционизма” считали естественным и обычным делом вооруженное или невооруженное вмешательство США в дела Латинской Америки. Больше всего славе Дугласа Фербенкса послужила последняя кинокартина производства „Трайэнгла” — „Американец”, где он с присущим ему благодушием подавляет вооруженное восстание в Южной Америке. Еще в 1915 году Дуглас в фильме „Ягненок”, который принес первый большой успех фирме „Трайэнгл”, вразумлял мексиканских революционеров. Знаменательно, что „Ягненок” вышел в свет за несколько месяцев до военного рейда по мексиканской земле, совершенного генералом Першингом против партизан Панчо Вильи. В картинах других фирм вмешательство интервентов носило уже более явный характер, свидетельство тому — фильм выпуска фирмы „Любин” „Восстание” (1916):

„Американский флот получил приказ подавить восстание, только что вспыхнувшее в Южной Америке. Экспедицией командует лейтенант Хеббард… Все революционеры уничтожены бомбардировкой, город превращен в громадный пылающий костер…”

Если доктрина Монро разрешает подобные вмешательства в американские дела, то тем более она не запрещает „изоляционистам” обратиться к Тихому океану. Среди фильмов, которые ставятся под художественным руководством Гриффита в „Трайэнгле” (в то время, когда он начинает готовить „Нетерпимость”), „Летающая торпеда” с участием Бесси Лав и Джона Эмерсона рисует вторже-иие в Калифорнию японцев, вооруженных торпедами — предшественницами Фау-2, — и снарядами-роботами, предвосхищающими бомбы, управляемые по радио. Фильм пользовался большим успехом. Сценарий принадлежал перу самого Гриффита…

Знаменательно и то, что в 1916 году У.-Р. Херст вместе с Патэ предпринял постановку большого многосерийного фильма^[238] сверхшовинистического содержания —„Родина”; и нем играла Ирэн Вернон Кэстл.

Фильм демонстрировался осенью 1916 года, при этом были пущены в ход все средства, какими располагала пресса Херста. Ирэн Вернон Кэстл исполняла роль американской Жанны д’Арк, героини грядущей войны, начатой Мексикой в союзе с Японией против Соединенных Штатов. Сценарий фильма был подсказан его авторам Ж.-Б. Клаймеру, Ч. Годдару и Л. Дж. Вансу директором кинематографической службы Херста Эдуардом А. Мак Манусом. „Жанна д’Арк” была дочерью крупнейшего поставщика провианта для армии; нетрудно было угадать, что ее семья — это семья Дюпона де Немура, один из членов которой, Коулмен Т. Дюпон, мечтал тогда войти в Белый Дом. Известные поставщики были связаны с Патэ и предоставляли капиталы фабрике пленки, которую он оборудовал в то время в Соединенных Штатах. С тех пор она стала фабрикой Дюпона де Немура, главного конкурента Истмена в США. Роль командира японской армии в фильме „Родина” исполнял Уорнер Оланд, прославившийся исполнением роли бандита-китайца в многосерийной кинокартине „Похождения Элен”, использованной прессой Херста для изобличения „желтой опасности”. Новая „Девственница” Дюпона де Немура отвратила угрозу — отбросила в море мексикано-японцев.