2. „Трагическая судьба”. — Альваро Кастилло, капитан дальнего плавания, вернувшись на родину, узнает, что его невеста, красавица Розалия, вышла замуж за богача Матиаса. Между двумя соперниками вспыхивает драка. Альваро ранен ревнивым супругом. Много лет спустя Альваро встречает Розалию, которая „низко пала” и погрязла в пороке; но, как и раньше, ее необъяснимое очарование так велико, что он, „увлеченный, вступает в преступную связь с ней”. Альваро тоже женат. Его жена Кармен моложе его; она изменяет ему с Анри де Сандовалем. У Альваро апоплексический удар, умирая, он прощает Карменситу и соединяет ее с молодым возлюбленным…”

Оставим испанское кино в тот 1917 год, когда фирма „Испано” снимала многометражный детективный фильм „Секта таинственных людей”, а французский режиссер Жерар Буржуа в Севилье и Кадиксе только что закончил съемки боевика „Христофор Колумб и открытие Америки” на средства одного американского продюсера. В конце войны в Испании снова появились французские постановщики, как перед войной появился здесь Фейад^[228], Английские, а затем и американские кинопредприниматели тоже обосновались на полуострове. Испанское кино, даже используя в годы войны относительно благоприятные обстоятельства, не добилось признания на мировом кинорынке, за исключением рынка Латинской Америки. Ракель Меллер, „звезду” с мировой известностью, переманили так быстро, что испанская кинематография не успела воспользоваться ее славой^[229].

Кинопрокат в Испании имел известные перспективы развития (говорят, что в 1915 г. там было 1,5 тыс. кинотеатров), кинорынки Латинской Америки открывали некоторые возможности, но экраны, как и многие другие отрасли национальной экономики, были захвачены иностранцами. Реакционная и жестокая монархическая власть, строжайшая цензура, обскурантизм не способствовали расцвету нового искусства.

* * *

В Португалии начало кинематографии положил в июне 1896 года француз по фамилии Русби, который показал там свой „знаменитый аниматограф”. Перед Новым годом Орелио да Паз дос Рейс, фотограф-любитель, выпустил первые португальские фильмы, снятые на открытом воздухе: „Feira da Corujeira”, „Chegada de um americano a Foz do Douro”, Jogo de Pau”, „Fandango”. A с 1899 no 1907 год Мануэль де Коста Вейга снял несколько документальных картин; став скромным продюсером, он выпустил в 1900 году первую португальскую кинопостановку „Похищение актрисы”, в которой участвовали Карлос Леаль, Луц Велосо и другие; оператором картины был Коррейа; фильм был включен в программу мюзик-холла. В 1908году фирма „Португалия-фильм”, основанная Кардосом и Коррейей, выпустила хроникальные и документальные фильмы. Один из них, „Землетрясение в Бенавенте”, пользовался, судя по всему, значительным успехом — 22 фильмокопии были проданы за границу. Фирма, ободренная удачей, выпустила в 1909 году „Преступления Диего Альвеса” — фильм об известном разбойнике, жившем в первой половине XIX века. Сценаристом и режиссером фильма был драматург Барбоза-младший, а исполнителями — „звезды" первого португальского фильма Карлос Леаль и Луц Велосо, оператором, вероятно, был все тот же Коррейа, ставший одним из владельцев фирмы „Португалия”.

Фильм „Преступления Диего Альвеса” пользовался таким успехом, особенно в Бразилии, что Коррейа, соорудив маленькую студию в Лисабоне, снял в 1912 году новый вариант этого фильма, поставленного Хоайо Товаресом, который исполнял небольшую роль в первом варианте фильма. Владелец же большого городского кинотеатра „Салао идеал” Хулио Коста в 1910 году построил другую маленькую студию и поставил картину „Мертвая королева”, героиней которой была Инеса де Кастро. Но в следующем году студия сгорела и новая фирма перестала выпускать фильмы.

Положение в стране мало благоприятствовало развитию кинопроизводства. Попытка установить диктатуру окончилась к 1906 году убийством короля; затем произошла революция — была изгнана браганская династия, установлена республика — и начала проводиться антиклерикальная политика. Но роялисты взялись за оружие и долгие месяцы вели гражданскую войну.

Португалия, зависящая от Англии, в августе 1914 года вступила в войну и выставила 60-тысячную армию; внутриполитическое положение в стране становилось все тревожнее. В конце 1917 года реакционеры совершили государственный переворот и захватили власть. Демократически настроенные матросы восстали. Но они потерпели поражение; их сослали, и в стране подготовлялись новые „пронунсиаментос” (мятежи). За весь этот период в области кино следует отметить лишь один комический фильм „Пратас конквистадор” (1917)^[230], в котором комический актер Пратас пытается подражать Чарли Чаплину; впрочем, этот фильм не сыграл никакой роли в истории кинематографии. Португальское кино стало по-настоящему развиваться только после 1918 года.

* * *

В 1912 году в Бразилии, в Сао-Пауло, возникла крупная „Бразильская кинематографическая компания” (ССВ) с капиталом в 5 млн. пезо. Общество владело 18 кинотеатрами в Сао-Пауло, Сантосе, Рио, Минасе и пускало в прокат по Бразилии фильмы производства кинофирм „Патэ”, „Гомон”, „Эклер”, „Чинес”, „Паскуали”, „Савойя”, „Милано”, „Вайтаграф”, „Любин”, Эссеней” и других.

Главный конкурент общества Стаффа де Рио был агентом „Нордиска” и „Италы”. Большая часть программ состояла из французских и американских фильмов, на втором месте стояли итальянские и датские…

Годом позднее Гектор де Суза писал в „Сине-журнале” о положении бразильского кинопроката:

„За исключением нескольких больших городов, нигде нет театров, достойных этого названия. Вот почему бразильский народ, живой, любознательный, восторженный, увлекся кинематографом — это развлечение в его характере. Итак, никакого соперничества между театром и кино. В таких больших городах, как Рио и Сао-Пауло, есть первоклассные кинозалы, переполненные богатой, элегантной публикой, кинематографы есть также почти во всех менее значительных городах и во множестве деревень по берегам океана в районе Амазонки”^[231].

Сао-Пауло, главный центр кинопроката, был в 1915 году городом, где вышел первый бразильский фильм „Неведение” режиссера Капелларо.

* * *

В Аргентине кинопрокат развивался тоже стремительно; первая аргентинская картина была поставлена итальянцем Марио Галло в 1908 году^[232]; это мелодрама („Расстрел Доррего”), в основе которой лежит эпизод из гражданской войны 1860 года; ее постановщик, бывший ресторанный тапер, снял несколько картин. Первый фильм пользовался таким успехом, что кинопрокатчик Хулио Альсина выпустил три фильма по сюжетам, взятым из историиБразилии^[233], а под руководством Марио Галло — режиссера, сценариста, оператора, декоратора — снимались картины в патриотическом духе: „Камилла ОТорман”, „Хуан Морейра”, „Низина” („Tierra baja”), „Битва при Майпо”, „Сражение при Сан-Лоренцо”, „Национальный гимн”.В таких фильмах („Гражданская смерть” по Джакометти и „Сельская кавалерия”) дебютировал итальянский актер, совершавший турне, неаполитанец Джованни Грассо (позже исполнитель одной из главных ролей в итальянском фильме „Затерянные во мраке”).

В 1912 году другой итальянец, Эмилио Перуцци, выпустил „характерную” картину с живописными костюмами — „Под солнцем пампасов”, а в 1913 году третий итальянец, бывший оператор Аттилио Липицци, экранизировал нашумевшую пьесу „Прибой”, затем режиссировал многометражный патриотический фильм „Федерация или смерть”, который обошелся в значительную сумму — 17 тыс. пезо, зато дал 200 тыс. пезо прибыли. Аргентинская кинематография в дальнейшем, очевидно, продолжала обращаться к сюжетам из национальной истории, тогда как Соединенные Штаты, вытесняя французские фильмы, захватывали экраны страны.