— Ну что, Таинственная Незнакомка, теперь твоя очередь. Нам будет хорошо… очень хорошо…

И снова она не смогла сдержать себя — состроила мину, годившуюся скорее для психолечебницы, чем для дома на 15-й улице. И снова Эллен предпочла вмешаться:

— Погоди, Гарри, я на секундочку уведу нашу новенькую. Не торопи ее, она ведь здесь впервые.

— У тебя?

— И у меня, и везде. Она никогда еще не была в таких домах.

— Значит, я буду первым? Это подарок! Спасибо, Эллен!

Вирджиния, словно послушный ребенок, позволила отвести себя на половину Эллен.

— Ну как, малышка, вы довольны, я думаю? — спросила хозяйка. — Не успела войти — и уже выбрана. И человеком благородным, хорошо воспитанным, а не каким-нибудь прощелыгой. Не терзайтесь, мистер Гарри не слишком требователен. Отдайтесь ему и все. Туалет слева. Но к нему войдите одетой, как сейчас. Помните: он вас отметил по костюму. И хоть немного улыбнитесь. Профессия такова, что клиент должен верить в ваше желание. Эй, вы меня слышите?

Вирджиния оставалась абсолютно безучастной. Втянув голову в плечи, она учащенно дышала, и этот неровный звук, казалось, был единственным признаком жизни. Миссис Эллен решительно развернула ее к двери и наконец услышала:

— Нет, это бесполезно, я не пойду.

— Вот-те раз! Где же ты, по-твоему, милочка, находишься?!

В один миг миловидная и приветливая Эллен превратилась в злобную фурию, мечущую громы и молнии. Никогда еще Вирджиния не выслушивала в свой адрес такие слова, ибо хозяйка в выражениях не стеснялась. Но не страх, не возмущение и не чужая воля подтолкнули Вирджинию в ту комнату. Она вслушивалась в площадные ругательства Эллен и чувствовала в себе растущее, как на дрожжах, желание быть униженной, покоренной, взятой так, как мог бы это сделать герой ее кошмаров. И Гарри подходил для этой роли лучше всего! Смутный свет признательности Эллен появился в ее надменных глазах, и она повиновалась.

За время недолгого отсутствия женщин Гарри не сидел без дела. Сняв и аккуратно сложив брюки, он развлекался живописным раскладыванием своих подтяжек на маленьком круглом столике в углу комнаты. Вирджиния вошла, когда он вносил в работу последний штрих: улучшал цветовую гамму композиции собственными пестрыми кальсонами. Увидев голого мужчину, она поспешила ретироваться, но Гарри в два прыжка настиг Вирджинию и преградил ей дорогу.

— Да ты в самом деле дикарка, моя славненькая! — произнес он с умилением. — Ты видишь: я умею жить, остальных девок выгнал. Так нам будет уютней. Небось стесняешься девок, а?.. А меня?..

Он подошел к ней вплотную, и Вирджиния заметила, что он ниже ее ростом, взял ее за подбородок и серьезно сказал:

— Ладно, это все шуточки. А теперь скажи, это правда… ты первый раз с другим… не с тем, кого любишь, а с посторонним? Нужны деньги?.. Нет?.. Ты хорошо одета, но это ни о чем не говорит… А может… немного порока, а?.. Любишь порок? Так он здесь есть! Пользуйся!..

Отвращение захлестнуло Вирджинию, и она отвернулась, чтобы не уступить желанию ударить по этой довольной и пресыщенной физиономии.

— Тебе стыдно, скажи, тебе стыдно?.. — шептал Гарри. — Ты будешь довольна. Я тебе докажу, вот увидишь…

Он попытался стянуть с Вирджинии пиджак, но она вывернулась и отскочила в сторону.

— Нет, это не кривлянье! — победно закричал Гарри. — Ты меня возбуждаешь, детка! Ох, как ты меня возбуждаешь!

Он бросился на Вирджинию и с размаху угодил головой в ее грудь. Почувствовав боль, она, не раздумывая, влепила ему звонкую пощечину. Несколько мгновений мужчина оставался в оцепенении, но затем, вспомнив, что он здесь платит, преобразился. Побагровев от досады, Гарри медленно приблизился к женщине и с угрожающим видом принялся ее раздевать, не встречая при этом никакого сопротивления.

— Сумасшедшая! Я, конечно, шутник, но не с потаскухами вроде тебя, — приговаривал он, срывая с нее предмет за предметом: платье, комбинацию, чулки… — Еще раз дернешься — оставлю мокрое место…

И та же отвратительная нега, что охватила ее несколько минут назад, в разговоре с Эллен, с новой силой навалилась на Вирджинию и сковала ее волю.

60

Она покинула этот дом, даже не успев толком привести в порядок одежду. Хозяйка высказывала ей какие-то упреки, «девочки» шутили, но Вирджиния их не слышала. Она все еще была с Гарри. Наслаждение, которое пришло к ней во время раздевания, исчезло, как только он коснулся ее тела. Гарри овладел ею почти мертвой.

Она убегала от миссис Эллен, от первого клиента, от всего, что уже натворила и что еще предстояло сделать на этом пути. За спиной оставались сумеречные аллеи, ярко освещенные, но едва узнаваемые улицы и площади с копошащимися прохожими. За спиной оставалось прошлое. Верней, Вирджинии так казалось. Возвратиться домой? Нет, даже мысль об этом она считала недопустимой. Она вышагивала все быстрее, не думая, куда идет, и с каждой минутой побега ей было все труднее преодолевать препятствие, воздвигаемое в сознании между сегодняшней и вчерашней жизнью. Словно загнанный зверь, пытающийся уйти от погони, она то углублялась в плотную толпу праздно шатающейся публики, то бесцельно брела по пустынным улочкам неизвестных ей кварталов. Наконец смертельная усталость заставила ее остановиться. Вирджиния прислонилась к стене, укрывшись в густой тени деревьев. И опять тягостные картины одна за другой закружились в ее мозгу. И она вновь нашла в себе силы идти и даже бежать, лишь бы избавиться от наваждения. Но уже ничего не помогало. Наоборот, несмотря на смертельный ужас, Вирджиния с упорством копалась в памяти, выискивая все новые и новые подробности своего грехопадения.

Но время, которое, как известно, лечит, шло, и мало-помалу она поняла, что больше не может заниматься своими мыслями. Ведь кто-то еще был в ее жизни… Кто? А, Ральф… Почти галлюцинацией Вирджинии представился подъезд ее дома, взгляд консьержки, улыбка прислуги, зеркала, которые по очереди отразят ее похотливое лицо, на котором клеймом горят отпечатки ищущих губ Гарри… Лучше было бы бежать к миссис Эллен и закрыться там на день, на ночь, на всю оставшуюся жизнь.

«Таинственная Незнакомка», — вдруг вспомнила Вирджиния свое новое имя, скорее кличку, и поморщилась: позволит ли это имя вернуться ей в родной дом?..

Неожиданно ее внимание привлекла машина, такси, которое медленно двигалось по улице и в поисках пассажиров подмигивало фарами. Вирджиния отчаянно замахала рукой, вцепилась в дверцу, едва не на ходу открыла ее и упала на сиденье, повторяя:

— Быстрее! Умоляю! Быстрее!..

Образ Ральфа стоял перед глазами. Она знала: нужно быть дома раньше него и сделать все, чтобы он не страдал. А может быть, он уже дома?

— Уже почти семь, — прошептала она, вбегая в спальню. Какое счастье, что его еще нет!

Сбросив в ванной ненавистное, захватанное сальными пальцами клиента белье, она бросилась под душ и стала лихорадочно намыливать все тело — раз, другой, третий. До боли, до кровоподтеков. «Ах, если бы можно было сменить кожу!..» — думала Вирджиния.

Ей так хотелось запалить огонь в камине, чтобы сжечь одежду-свидетельницу, но муж вот-вот должен был прийти, и она просто все попрятала.

Ральф застал Вирджинию в пеньюаре. Подставив щеку для поцелуя, она с ужасом подумала, что забыла промыть волосы. «Боже мой! — не говорила, а тихо-тихо шептала она про себя, — этот запах, запах порочного дома, он прилип к моим волосам, Ральф узнает его из тысячи других…» Но, привычно чмокнув супругу и потрепав ее по раскрасневшейся щеке, Ральф произнес самым обычным голосом:

— Я вижу, ты почти готова, дорогая. Я тоже потороплюсь.

И Вирджиния вспомнила, что сегодня, именно сегодня за ними заедут друзья. Договоренность поужинать вместе и пойти в театр была давней и еще вчера долгожданной. «Это кстати, — рассуждала Вирджиния, — театр, ресторан. Это могло бы отвлечь. Но возвращаться сюда поздно ночью, ложиться в одну постель с Ральфом, нет, это невозможно».