— А вы, можно подумать, более благородны, если пьете только от случая к случаю. Ральф не пьяница.

— Его видели пьяным в Порт-Роузе пьяным в стельку, — сказал дядя Роберт.

— Если это и правда, хотя я этому не верю, у него была для этого серьезная причина. А сейчас прекратите смотреть на меня так трагично и примите все как есть. Я замужем, хотите вы того или нет. И я совершенно счастлива.

— Я думаю, нам нужно быть благодарными этому мужчине, что он взял ее в жены, — сказала кузина Ребекка, пытаясь найти в этой истории светлую сторону.

— Если это действительно так, — сказал дядя Джефсон, который только что отказывался подать Вирджинии руку. — Кто обвенчал вас?

— Мистер Бауэр из Порт-Роуза.

— Независимый методист! — простонала миссис Джексон, как будто быть повенчанными зависимым методистом было бы не так стыдно и позорно. Это были ее первые слова. Она не знала, что сказать. Вся ситуация была настолько ужасна, слишком ужасна, абсолютный кошмар, как жуткий сон. Она надеялась, что скоро уже сможет проснуться. Особенно после похорон Фанни, когда Вирджиния вернется домой.

— Все это заставляет меня подумать о другом, — безнадежно сказал дядя Роберт. — Эти россказни о детях в колыбели…

— Вирджиния вряд ли способна на что-нибудь в свои 29, — сказала с издевкой тетя Тримбал.

— Вирджиния была самым странным ребенком, какого я когда-либо видел, — изменил тему дядя Роберт. — Я так говорил и в то время. Ты помнишь, Амалия? Я сказал, что никогда не видел таких глаз в человеческом облике.

— Я счастлива, что у меня никогда не было детей, — сказала кузина Ребекка. — Они разбивают сердце любым способом, не одним, так другим.

— Но лучше иметь сердце разбитым, чем увядшим, — произнесла Вирджиния. — Прежде чем быть разбитым, сердце должно почувствовать нечто удивительное. Тогда боль можно вынести.

— Рехнулась, совершенно рехнулась, — пробормотал дядя Роберт, недовольный тем, что кто-то высказал подобную мысль раньше него.

— Вирджиния, — торжественно изрекла миссис Джексон. — Молилась ли ты когда-нибудь, чтобы быть прощенной за непослушание перед матерью?

— Мне следует молиться за то, что я так долго слушалась тебя, — упрямо сказала Вирджиния. — Но я не молюсь по этому поводу. Я просто каждый день благодарю Бога за свое счастье.

— Я бы лучше, — сказала миссис Джексон, начиная плакать навзрыд, — предпочла, чтобы ты умерла раньше меня, чем слушать то, что ты сегодня сказала мне. — Вирджиния взглянула на мать, тетушек и подумала, а могут ли они вообще что-нибудь знать о настоящем чувстве любви. Ей стало еще больше жаль их, чем прежде. Они были так несчастны. И даже не подозревали этого.

— Ральф Данмор — негодяй, который ввел тебя в заблуждение, чтобы ты вышла за него замуж, — грубо сказал дядя Джефсон.

— Нет, это я вынудила его жениться на мне, — сказала Вирджиния со смущенной улыбкой.

— У тебя совсем нет гордости! — возмущенно воскликнула тетя Тримбал.

— Есть, и много. Я горжусь тем, что получила мужа сама, без чьей-то помощи. Кузина Джорджина хотела помочь мне выйти замуж за Эдварда Бека.

— Эдвард Бек имеет доход в 20 тысяч долларов, и у него самый великолепный дом между Порт-Роузом и Хайвортом, — напомнил дядя Роберт.

— Это звучит замечательно, — презрительно сказала Вирджиния. — Но меня это совсем не интересует, — она прищелкнула пальцами. — Особенно в сравнении с ощущением объятий Ральфа и прикосновением его щеки.

— Ах, Вурж, — сказала кузина Мелисандра. Кузина Ребекка тоже сказала: — Ах, Вурж! — а тетя Тримбал добавила: — Вирджиния, тебе нужно быть скромней.

— А почему вы считаете, что это нескромно, когда тебя обнимает муж? Было бы странно, если это было как-то иначе.

— Разве можно ожидать от нее порядочности? — саркастично спросил дядя Джефсон. — Она навсегда отлучила себя от порядочности. Она сама постелила свою кровать. Вот пусть и лежит в ней.

— Спасибо, — с благодарностью сказала Вирджиния. — До чего же вам нравится выполнять роль удавки. А сейчас мне в самом деле пора. Мама, можно я возьму три шерстяных подушки, которые я сделала прошлой зимой?

— Забирай, забирай хоть все! — сказала миссис Джексон.

— Мне не нужно всего, и даже многого. Я не хочу захламлять свой Голубой Замок. Мне нужны только подушки. Я заеду за ними как-нибудь на машине.

Вирджиния поднялась и пошла к двери. Там она повернулась. Она жалела их еще больше, чем прежде. У них не было Голубого Замка в розовых лучах заходящего за Саурес солнца.

— Ваша проблема в том, что вы совсем не смеетесь, — сказала она.

— Вурж, дорогая, — с рыданиями сказала кузина Джорджина. — В один прекрасный день ты поймешь, что кровь гуще, чем вода.

— Конечно. Но зачем воде быть густой? — парировала Вирджиния. — Нужно, чтобы вода была такой, какая она есть: блистающей и кристально чистой.

Кузина Мелисандра простонала.

Вирджиния ни одному из родственников не предложила навестить ее. Она боялась, что они и в самом деле придут, но из простого любопытства. Она только сказала:

— Ты не будешь возражать, мама, если иногда я буду навещать тебя?

— Мой дом всегда останется открытым для тебя, — сказала миссис Джексон с печальным достоинством.

— Тебе не следует больше признавать ее, — твердо сказал дядя Джефсон, как только дверь за Вирджинией закрылась.

— Я не могу совсем забыть, что она моя дочь, — ответила миссис Джексон. — Бедная, несчастная девочка!

— Боюсь, что их брак незаконный, — с удовольствием произнес дядя Джефсон. — Этот мужчина, вероятно, уже женился не одну дюжину раз и прежде. Но я умываю руки насчет Вирджинии. Я сделал все что мог, Амалия. Я думаю, тебе нужно согласиться с этим. С этих пор и навсегда, — дядя Джефсон произнес это особенно торжественно, — Вирджиния для меня больше не существует…

— Миссис Ральф Данмор, — произнесла кузина Джорджина, как будто пытаясь уточнить, как это звучит.

— Его имя больше похоже на кличку, — сказал дядя Роберт. — Что касается меня, я считаю, что этот человек наполовину индеец. Не ошибусь, если скажу, что они живут в вигваме.

— Если он женился на ней под именем Данмор, а это его не? настоящее имя, не может ли это аннулировать брак и сделать его недействительным? — с надеждой спросила кузина Мелисандра.

Дядя Джефсон покачал головой.

— Нет, ведь женился мужчина, а не его имя.

— Вы знаете, — сказала кузина Лилиан, которая уже оправилась и пришла в себя после обморока, хотя была еще совсем слабой. — Я могла предсказать этот поступок Вирджинии еще на юбилейном обеде у Гэвина. Я заметила это тогда. Когда она так защищала Данмора. Вы помните, конечно. Она набросилась на меня так откровенно. Мы разговаривали об этом с Дэвидом, когда возвращались назад.

— Как? Как, — обратилась тетя Тримбал к небесам, — это могло случиться с Вирджинией? С Вир-джи-ни-ей!

Небеса не ответили, ответил дядя Джефсон.

— Может быть, из этого поколения что-то и вырастет, но я не жду от них ничего. Но она еще будет наказана за свое ни на что не похожее поведение.

— Вирджиния так любит грибы, — вздохнула кузина Джорджина. — Боюсь, она отравилась, съела по ошибке поганку на этом самом острове.

— Есть вещи похуже смерти, — сказал дядя Джефсон, уверенный в том, что сделал это заявление первым в мире.

— Ничто снова не повторится! — всхлипнула кузина Мелисандра.

Вирджиния торопилась по пыльной дороге назад, к прохладе Сауреса и к своему острову. Она совсем забыла о родственниках, так же, как и о том, что может умереть тут же, на месте, в любой момент, если будет торопиться.

32

Лето прошло. Семейство Джексонов, за ничего не значащим исключением кузины Джорджины, по молчаливому согласию следовало примеру дяди Джефсона и относилось к Вирджинии как к умершей. Но несмотря на это, Вирджиния имела очень беспокойную привычку воскресать, когда они с Ральфом проезжали по Хайворту по дороге в Порт на своей старой машине. Вирджиния — с непокрытой головой и сияющими глазами. Ральф тоже без головного убора, с трубкой в зубах. У них даже хватило наглости ходить в магазин дяди Роберта, чтобы купить бакалейные товары. Дважды дядя Роберт проигнорировал их. Разве не была Вирджиния среди мертвецов? А Данмор никогда не существовал для него. Но в третий раз он сказал Ральфу, что тот негодяй, которого нужно повесить за то, что он совратил бедную, слабую умом девушку и увел ее из дома, от родных и друзей.