По сигналу, поданному Джонсоном, в кабинет стали входить участники совещания, вежливр здороваясь с президентом. Высокий, застывший, как изваяние, президент стоял у торцовой части стола, кивком отвечая на приветствия. Из-под густых с сединой бровей глядели внимательно и настороженно острые глаза, казавшиеся слишком маленькими на крупном лице.

— Мы собрались сегодня для того, — начал президент, когда закончилась неизбежная несколько суматошная процедура рассаживания вокруг большого стола, — чтобы поговорить и подумать об одной сложной проблеме, волнующей сейчас весь американский народ. Я имею в виду нашу политику во Вьетнаме. Недавнее совещание ответственных военных и гражданских лиц в Гонолулу показало, что эффективность нашей политики в этой стране резко снизилась. Причину можно искать и в неспособности прежнего президента Зьема покончить с хаосом в стране, и в нашей недостаточной активности. Совещательный характер нашей доверительной встречи не мешает быть ей очень важной для определения политики на будущее. Здесь, как видите, собрались люди, которые отвечают за нашу военную мощь и безопасность, — президент красноречиво повернул голову в сторону сидящего справа от него министра обороны, — и выдающиеся политики, от которых во многом зависит настроение общественного мнения Америки, — такой же красноречивый жест рукой в сторону сенатора Брайтсона. — Я рассчитываю на то, что каждый из вас мудро подойдет к оценке серьезной ситуации и поможет нам в поисках наиболее оптимального решения. Мы все несем ответственность за нашу страну. Пусть неодинаковую по возложенным на каждого из нас долгом и народом, но одинаковую перед богом. Я знаю, что есть люди, которые сомневаются в правильности наших действий и хотели бы видеть другой нашу политику по отношению к Вьетнаму. Говорят, что мы должны уйти оттуда и бросить таким образом своих друзей на произвол судьбы. Я повторяю, а после совещания в Гонолулу с еще большей уверенностью и твердостью, что, прими мы такие решения, мы нанесли бы величайший ущерб моральным принципам, на которых держится наша страна.

Оглядывая участников совещания, президент заметил полковника Юджина Смита, которому не так давно вручал медаль за мужество, и испытал приятное чувство удовлетворения, подумав о том, какие умные и храбрые офицеры стоят у истоков вьетнамской политики. Таким можно доверить любое дело, и они сделают все, что от них потребуется.

Полковник Смит, почувствовав на себе взгляд президента, испытал некоторое смущение, поскольку не смог объяснить себе причину приглашения на совещание такого ранга. Но распоряжение быть на нем он получил непосредственно от руководителя военной разведки министерства обороны. Полковник был польщен высоким доверием, согласившись в конце концов с тем, что оно оказано ему по заслугам, — позади полтора года упорной, без отдыха работы, наисекретнейшей по своему характеру. При неблагоприятном исходе событий оплатить провал можно было только собственной жизнью. Совершенно непроизвольно в голове прокрутились события совсем недавнего прошлого. Каждый поворотный эпизод, каждый документ возникли в памяти полковника Смита, будто освещенные глубинным светом. Они были связаны с именем Нго Динь Зьема, взлет и трагедия которого отражали сущность политических зигзагов, сделанных в тысячах и тысячах миль от Сайгона.

Когда в середине пятидесятых годов Франция, только что потерпевшая поражение в Северном Вьетнаме, хотела закрепиться на Юге, она обнаружила, что ее позиции очень сильно подорваны. К императору Бао Даю американцы уже приставили нового премьер-министра Нго Динь Зьема. Второе бюро — французская разведка — стало в срочном порядке, но тщательно подбирать досье на этого быстро набиравшего силу человека, так быстро, что опытные специалисты только разводили руками. Найденный где-то в Калифорнии, Нго Динь Зьем числился в активе Джона Фостера Даллеса. Уже после исчезновения Зьема со сцены респектабельный и всезнающий журнал «Лук» напишет о нем: «Джон Фостер Даллес подобрал его, сенатор Майк Мэнсфилд одобрил его, вице-президент Никсон полюбил его, кардинал Спеллман похвалил его, а президент Эйзенхауэр дал ему о’кэй». Когда так много людей благосклонно отнеслись к Зьему, Америка поручила ему любыми путями сорвать Женевские соглашения 1954 года о проведении всеобщих выборов во Вьетнаме.

Получая широкую помощь, Зьем топит в крови выступления религиозных сект каодай, хоахао, биньксюен, требовавших создания коалиционного правительства. Он принимает закон, замаскированный цифрами 10/59, который вводил военно-полевые суды и смертную казнь для любого, кто выступает против режима. И все-таки Зьем не чувствовал, что прочно стоит на земле.

Чтобы получить покрепче опору, он просит новой и новой помощи, заявляя при этом, что «границы Соединенных Штатов простираются до 17-й параллели во Вьетнаме». Линдон Джонсон, будучи еще вице-президентом, подписал декларацию об увеличении военной помощи Зьему и назвал его лидером, борющимся за свободу «та периферии владений в Азии». Это было в мае 1961 года, а в октябре советники президента Кеннеди обосновали необходимость посылки крупного контингента американских войск во Вьетнам. В декабре Зьем шлет президенту Кеннеди телеграмму, составленную американским послом Нолтингом, в которой просит дополнительно помощь оружием и войсками, чтобы противостоять агрессии с Севера.

Но полковник Смит помнит телеграмму посла Кэбота Лоджа, посланную в Вашингтон двумя годами позже, в августе 1963 года: «При сохранении зьемовской администрации невозможно выиграть войну и еще менее возможно, чтобы Зьем или какой-либо другой член его семьи смог управлять страной так, чтобы добиться поддержки народа». Потом был подготовлен доклад, более тревожный по содержанию, чем телеграмма: «Зьем лавирует, колеблется. Есть опасность, что он пойдет на нейтрализацию Южного Вьетнама или даже на компромисс с Вьетконгом, если ему предложат удовлетворяющую его альтернативу». Указание послу из госдепартамента, помеченное 24 августа 1963 года, было предельно ясным: «Правительство Соединенных Штатов не может более терпеть такое положение, когда власть фактически находится в руках брата президента — Нго Динь Ню. Нго Динь Зьему нужно предоставить самому избавиться от Ню и его людей, заменить их лучшими, имеющимися в его распоряжении военными и политическими деятелями. Если, несмотря на все усилия, Нго Динь Зьем воспротивится и откажется, мы должны будем, предусмотреть такую возможность, когда и сам Зьем не будет сохранен. Послу и его аппарату в стране надлежит немедленно изучить всех возможных лидеров и разработать детальный план осуществления замены Зьема на случай возникновения такой необходимости».

Совет по национальной безопасности дал указание послу Лоджу своей властью прекратить передачу помощи Зьему, связаться с военными, недовольными Зьемом, организовать их и добиться устранения последнего. Президент Кеннеди одобрил планы, разработанные Пентагоном и ЦРУ. Юджин Смит, совсем недавно вернувшийся в Вашингтон, снова был послан в Сайгон как способ ный и знающий разведчик для конкретной работы по подготовке заговора. На месте он узнал факты, вывод из которых мог быть только один — необходимо устранить Зьема, чтобы не пострадали интересы Америки.

Совсем некстати он вспомнил свою встречу с братом Нго Динь Зьема — Нго Динь Ню. Это было в президентской резиденции в Сайгоне, в уютной комнате, застланной коврами и украшенной слоновьими бивнями, разными фигурами, картинами, вытканными на шелке. Нго Динь Ню, связанный с американскими деловыми кругами и военными интендантами, стал раньше своего брата догадываться, куда подул ветер американской политики. Он первым ощутил, что земля под ногами зашаталась. Может быть, из информации своих агентов, может быть, душой бизнесмена Ню почувствовал, что занимающий скромную должность в аппарате американской военной миссии полковник Юджин Смит на самом деле— видная фигура зреющего заговора. Воспользовавшись каким-то незначительным предлогом, Нго Динь Ню пригласил Юджина Смита в президентский дворец на коктейль. Когда гости после выпитого уже не обращали ни на что внимание, он привел Юджина в ту памятную комнату, напоминающую то ли рабочий кабинет, то ли будуар красавицы легкого поведения.