Изменить стиль страницы
Друг друга озирают втихомолку;
И каждый бровью пристально повел,
Как старый швец, вдевая нить в иголку.
22
Одним из тех, кто, так взирая, шел,
Я был опознан. Вскрикнув: «Что за диво!»
Он ухватил меня за мой подол.
25
Я в опаленный лик взглянул пытливо,
Когда рукой он взялся за кайму,
И темный образ явственно и живо
28
Себя открыл рассудку моему;
Склонясь к лицу, где пламень выжег пятна:
«Вы, сэр Брунетто[187]?» — молвил я ему.
Божественная комедия Dante003915.jpg
31
И он: «Мой сын, тебе не неприятно,
Чтобы, покинув остальных, с тобой
Латино чуточку прошел обратно?»
34
Я отвечал: «Прошу вас всей душой;
А то, хотите, я присяду с вами,
Когда на то согласен спутник мой».
37
И он: «Мой сын, кто из казнимых с нами
Помедлит миг, потом лежит сто лет,
Не шевелясь, бичуемый огнями.
40
Ступай вперед; я — низом, вам вослед;
Потом вернусь к дружине, вопиющей
О вечности своих великих бед».
43
Я не посмел идти равниной жгущей
Бок о бок с ним; но головой поник,
Как человек, почтительно идущий.
46
Он начал: «Что за рок тебя подвиг
Спуститься раньше смерти в царство это?
И кто, скажи мне, этот проводник?»
49
«Там, наверху, — я молвил, — в мире света,
В долине заблудился я одной,
Не завершив мои земные лета.
52
Вчера лишь утром к ней я стал спиной,
Но отступил; тогда его я встретил,
И вот он здесь ведет меня домой».
55
«Звезде твоей доверься,[188] — он ответил, —
И в пристань славы вступит твой челнок,
Коль в милой жизни верно я приметил.
58
И если б я не умер в ранний срок,[189]
То, видя путь твой, небесам угодный,
В твоих делах тебе бы я помог.
61
Но этот злой народ неблагородный,
Пришедший древле с Фьезольских высот
И до сих пор горе и камню сродный,[190]
64
За все добро врагом тебя сочтет:
Среди худой рябины не пристало
Смоковнице растить свой нежный плод.
67
Слепыми их прозвали изначала;[191]
Завистливый, надменный, жадный люд;
Общенье с ним тебя бы запятнало.
70
В обоих станах,[192] увидав твой труд,
Тебя взалкают;[193] только по-пустому,
И клювы их травы не защипнут.
73
Пусть фьезольские твари,[194] как солому,
Пожрут себя, не трогая росток,
Коль в их навозе место есть такому,
76
Который семя чистое сберег
Тех римлян, что когда-то основались
В гнездилище неправды и тревог».[195]
79
«Когда бы все мои мольбы свершались, —
Ответил я, — ваш день бы не угас,
И вы с людьми еще бы не расстались.
82
Во мне живет, и горек мне сейчас,
Ваш отчий образ, милый и сердечный,
Того, кто наставлял меня не раз,
85
Как человек восходит к жизни вечной;[196]
И долг пред вами я, в свою чреду,
Отмечу словом в жизни быстротечной.
88
Я вашу речь запечатлел и жду,
Чтоб с ней другие записи[197] сличила
Та, кто умеет,[198] если к ней взойду.
91
Но только знайте: лишь бы не корила
Мне душу совесть, я в сужденный миг
Готов на все, что предрекли светила.
вернуться

187

Сэр Брунетто — Брунетто Латини, или Латино (род. ок. 1220 г., умер ок. 1295 г.), ученый, поэт и государственный деятель Флорентийской коммуны, сторонник гвельфской партии. Ему принадлежат: «Книга о сокровище», обширная энциклопедия в прозе на французском языке, и «Малое сокровище», дидактическая поэма в итальянских стихах. Молодой Данте, к которому Брунетто Латини относился дружески, многими знаниями был обязан ему и смотрел на него как на своего учителя.

вернуться

188

Звезде твоей доверься — И Брунетто Латини и Данте разделяли всеобщее убеждение средневековья в том, что небесные светила и их сочетания влияют на судьбу и характер человека, а также на явления земной природы.

вернуться

189

В ранний срок — то есть когда Данте был еще молод.

вернуться

190

Но этот злой народ… — то есть флорентийцы. Согласно местной легенде, римляне, разрушив во времена Цезаря город Фьезоле, основали на берегу Арно, у подножия Фьезольских высот, Флоренцию, и многие фьезоланцы туда переселились. Впоследствии Фьезоле был восстановлен, но приток жителей оттуда продолжался. Данте был убежден, что это смешение населения привело к ослаблению и упадку Флоренции. Себя он считал одним из немногих потомков тех римлян (ст. 77), которые когда-то ее основали.

вернуться

191

Слепыми их прозвали изначала — В «Хронике» Дж. Виллани (II, 1) приводится такое объяснение этой клички: поверив обещаниям остготского короля Тотилы, флорентийцы впустили его в свой город, а он истребил жителей и не оставил камня на камне.

вернуться

192

В обоих станах — в стане Белых и в стане Черных.

вернуться

193

Тебя взалкают — то есть «захотят тебя поглотить, уничтожить: Черные — как своего противника. Белые — как отпавшего от них сторонника» (Р., XVII, 61–69).

вернуться

194

Фьезольские твари — флорентийцы, в большинстве своем — потомки фьезоланцев (см. прим. 61–63).

вернуться

195

В гнездилище неправды и тревог — во Флоренции.

вернуться

196

К жизни вечной — то есть к бессмертию славы.

вернуться

197

Другие записи — предсказания Чакко (А., VI, 64–72) и Фаринаты (А., X, 79–81).

вернуться

198

Та, кто умеет — Беатриче (А., X, 130–132).