— Ты, может, ошибаешься? — спросил Николай, никак не желавший поверить, что Ольга надула их.

— Сейчас проверим. Снаружи пуговица как пуговица. Тонкая работа. Найдите какой-нибудь камень?

Сергей принес ему небольшой окатыш плоской формы.

— Пойдёт?

— Пойдёт, — ответил Афанасий, положил пуговицу на валун и ударил торцом приклада. Пуговица смялась и расплющилась. Афанасий потряс её перед ухом. — Странно. Обыкновенная пуговица.

— А что ты хотел увидеть? — спросил его Сергей.

— Ничего не понимаю, — не слыша его, проговорил Афанасий.

— А ты сразу на женщину грешить. Может, и жучка никакого нет, — проговорил Николай.

Афанасий не ответил ему. Он мрачно сказал:

— Проверьте снаряжение. Незнакомые предметы покажите мне.

Он всё же оказался прав. Жучок в виде зелёного лесного клопа Сергей обнаружил в нагрудном кармане своей штормовки.

— Ну и чудо, — только и мог сказать он, не догадываясь, каким образом «клоп» оказался у него в кармане.

Афанасий внимательно осмотрел электронный прибор, а потом, положив его на плоский окатыш, с такой силой шмякнул по нему прикладом карабина, что от «клопа» полетели в разные стороны зелёные осколки.

Сергей снял свою панаму и почесал стриженый затылок, ни слова не говоря.

— Значит, Ольга, это не Ольга, — одними губами произнёс Николай, выжидательно глядя на Афанасия.

— Может, она и Ольга, а может, Настя, Вера, Тая — кто её знает. Ясно одно. Она не грибница и не заблудилась. Её подбросили к нам. Но кто знал наш маршрут?

— Мог знать только Нил… старик с котом, — предположил Николай. — Больше некому. Он подслушивал…

— На всю катушку использовал свою аппаратуру, — произнёс Сергей. — А я ещё защищал его…

— Надо было покруче со стариком поговорить, — сжал кулаки Афанасий. — Он чего-то не досказывал, гад.

— Ты говоришь Ольга. — Николай никак не хотел подозревать Ольгу, такую симпатичную, весёлую говорливую молодую женщину. — А как же растяжение. У неё действительно лодыжка была опухшая. Что и опухоль она подстроила? Просто гипнотизёрка какая-то!

— Не знаю, как она опухоль подстроила. Но то, что она подложила «клопа» Сергею в карман, это факт. Больше некому.

— А зачем она мне пуговицу пришила? — не сдавался Николай, не хотевший верить, что Ольга подложила жучок.

— Не знаю, — пожал плечами Афанасий. — У неё надо спросить.

— Если бы это было возможно…

— А каким образом она оказалась на лесной дороге, почему она охромела, это к нашему делу прямо не относится, — добавил Афанасий.

— Её на джипе, наверное, привезли. Мы ж видели широкие следы, — сказал Сергей. — Даю голову на отсечение, что на джипе.

— Мы тоже хорошие олухи, — разгорячённо сказал Афанасий. — Расслабились. Ведь дураку было ясно, что у неё не вязалось с подругой и её мужем. Ушли за машиной, в деревню. И ходят, чуть ли не полдня.

Николай снял шляпу, вытер мокрый лоб рукой.

— Я тоже пентюх. Хотел спросить, в какой деревне машину оставили, да не спросил. А до ближайшей деревне пятнадцать верст. Мог бы сообразить, что завирает Ольга.

— Не пятнадцать, а судя по карте все двадцать, — уточнил Афанасий. — Не могли они и со здоровыми ногами с утра столько оттопать.

— Обворожила она нас, так выходит, — заключил Сергей.

— Ладно, — оборвал разговор Афанасий. — Не будем переливать из пустого в порожнее. Что сделано, того не исправишь. Лучше проверьте, нет ли у вас еще «клопов». Она могла этих жучков подложить нам куда угодно и сколько угодно. И надо быстро двигаться вперёд. Позавтракаем на ходу. Они нас могут настигнуть, хотя после того, как я уничтожил жучок, это им будет сделать труднее.

Зашитый потирал от удовольствия руки. Всё идёт как по маслу. Они взяли след и не торопясь, на расстоянии четырех-пяти километров преследуют дуровцев. А не дурак этот толстый Стысь, как он ловко провернул это дельце. Запасной вариант! Когда это он сумел его найти? Наверно, уже при последней встрече, после беседы с Фотографом. Вот тебе и сценарист из Цюриха, как он сам себя называет. Ему премию Оскара надо сразу давать за разработку такого сценария.

Зашитый был не простым вором и убийцей, он был умным и довольно образованным преступником, до крупного срока заключения, сумевшим окончить два курса пединститута, поэтому разбирался в премиях по искусству и их номинациях, тем более, что средства массовой информации в последнее время главные свои усилия сосредоточили на рассказе или показе различных светских тусовок и светской хроники, званых обедов и личной жизни светил театра, эстрады и кино. А прессу Зашитый читать любил.

Когда они стали получать сигнал «клопа», Стысь, самолично проверявший работу своего детища и пребывающий на другой моторке, предупредил Зашитого:

— Теперь никаких вольностей. Пусть они себе идут, куда хотят. А куда они идут, туда и нам хочется. Так что наши интересы совпадают. Поэтому спокойно, без возни и шума, идите за ними и не привлекайте к себе никакого внимания. Когда их можно будет брать, я сам скажу. А до этого следуйте моим указаниям. Рация у тебя есть, найдёшь меня в «Камнях». Так?

— Нет проблем, — ответил Зашитый.

Стысь махнул рукой на прощанье, и моторист, дав обороты двигателю, унёс лодку Алика на виллу. Зашитый высадился с группой захвата на берег и не спеша пошёл за дуровцами. Вперёд он выслал авангард, разведку, в лице Волдыря и Счастливого, которые, приблизясь на самое малое расстояние, должны были визуально наблюдать и контролировать передвижение дуровцев.

Это было вчера, а сегодня охота в самом разгаре. Зашитому доставляло огромное удовольствие знать, что художник с товарищами у него под колпаком, в западне, и в любое время, когда будет нужно, Зашитый дёрнет за верёвочку и западня захлопнется. Ох, уж он тогда во всю посмеется над незадачливыми беглецами. Ускользнули в прошлый раз, но на этот не уйдут. Он им ноздри вправит.

— Ну что разлеглись, — торопил он ленивых сподвижников, прилёгших на сухом бугорке после завтрака. — Сейчас Волдырь приплывёт. Чтобы все были готовы!

Вдали послышался шум двигателя.

— Ну вот и Волдырь. Лёгок на помине.

Зашитый поднялся с упакованного чем-то мягким засаленного мешка и подошёл к кромке воды.

Лодка с выключенным мотором бортом по инерции процарапала берег и остановилась. Счастливый — коренастый молодой оболтус лет двадцати трех — остался на месте, а Волдырь, сидевший на носу, спрыгнул на берег. От него за версту пахло спиртным.

— Опять присугубил? — недовольно спросил Зашитый. — Тебя по запаху можно издалека учуять…

— От радости, Зашитый. Идём по пятам.

— Чего видел?

— Видел? Ночевали у костра. Этот «афганец» ещё тот малый. Усёк меня.

— Я ж говорю — от тебя сивухой так разит, что только без ноздрей не учует. Опять наследил! — Зашитый с досады смачно сплюнул.

— Он меня не видел. Я подобрался поближе, чтобы рассмотреть, сколько их и нечаянно на сучок наступил, ну он локаторы и растопырил…

— Сколько их, — передразнил Зашитый. — Словно не знаешь. Трое.

— Вот трое и есть. Я на всякий случай, может, думаю, прихватили кого. Он услышал треск и стал вертеть головой. Ну, я наутёк. Так что всё хорошо, волк.

— Собирайте вещи и вперёд, — обратился Зашитый к шестерым, сопровождавшим его, подельникам. — Сколько можно на лодке пройти? — просил он Волдыря, — чтобы они не услышали шум мотора?

— Километра три. Дальше на вёслах.

— Поторапливайся. Не надо их отпускать далеко, а то сигнала не услышим.

— Ну что разлёгся, — толкнул ногой зазевавшегося сотоварища Волдырь, — ботинок стоптанный. А ну веселей! Возьмем эту шатию-братию — куш отменный получим.

Они сели в моторки и отчалили от берега.

Через минуту Зашитый спросил у пасмурного небритого малого, сидевшего с небольшим прибором на носу у левого борта:

— Ну что у тебя, Огарок?

— Всё то же. Стоят на месте.

— Это там же, где я их оставил, — подчеркнул самодовольно Волдырь.