— Как ты понял? — изумленно воскликнул Тайрон.

А Рена, поматывая зажатой в зубах сумкой, уже неслась назад, на запад, к той самой речке в ущелье.

Добежав до речки, Рена зажала в зубах ремень сумки и опустила это кожаное ведерко в воду. Подождав, пока сумка распухла, расправилась от наполнившей ее воды, Рена осторожно попятилась, вытаскивая сумку из воды. Теперь оставалось лишь подцепить зубами тесемку, затянуть верх сумки. Волоча за собой полную воды сумку и оставляя позади широкий влажный след, Рена понеслась назад.

Мальчики встретили ее восторженными криками. Идрес улыбалась. Тайрон на всякий случай проверил, не излучает ли вода опасного колдовства.

— Можно пить, — вымолвил наконец он и сам тут же приник губами к влажному краю кожаной сумки. Потом протянул сумку Идрес. — Интересно, — проговорил он, глядя, как Идрес, а потом и Коннор, с удовольствием, расплескивая, пьют свежую, прохладную воду. — Интересно, а могут ли животные что-нибудь видеть сквозь хрустальный кристалл?

— Какие животные? — недоуменно спросила Идрес.

— Собаки. Рена, например. — Тайрон погладил ластившуюся к нему собачку. — Ведь она смогла отыскать воду и понять, что она не отравлена колдовским заклинанием.

— У животных особый нюх. Иначе как бы здешние звери пили воду? Они умеют отыскать чистый источник. Но при чем тут кристалл?

— Она видит! — Карие глаза Тайрона возбужденно блестели. — И не только через хрустальный кристалл. Ей удалось увидеть принцессу даже в обыкновенном окне и в воде пещерного озерца!

— Вот, значит, как Андреус узнал о вашем появлении, — догадалась Идрес. — А я-то беспокоилась из-за этих мерзких ящериц. А что еще пыталась вытворить Рена? — Глаза чародейки сузились.

— Она легко обнаруживала тайные знаки в пещерах, — с гордостью произнес Тайрон. — О, у нее наверняка огромные способности.

Идрес с интересом взглянула на затихшую собачонку.

— Если нам удастся выпутаться из этого приключения и живыми вернуться обратно, — медленно проговорила она, — вы должны будете отвести ее к Галфриду. — Помолчав, Идрес добавила: — Но коли вы надеетесь на ее помощь сейчас, то, боюсь, очень разочаруетесь. Самые могущественные чародеи, попав в такую переделку, как наша Рена, и превратившись в животных, теряли не только свою волшебную силу, но зачастую разум, забывая свою человеческую природу.

— Я не забуду! — тявкнула Рена.

Она была твердо уверена, что этого не случится.

Утолив жажду, все вдруг захотели есть, сели и раскрыли сумку Идрес. Она была полна самой замечательной еды. Но Рена лишь понюхала эти жалкие сушеные мясные волоконца, утратившие ароматный запах парного свежего мяса, эти сухарики, которые хрустели, как косточки, но и близко не напоминали хорошую мозговую кость с дурманящим запахом настоящей собачьей еды. Рена поняла, что ей самой придется заботиться о добывании пищи.

Решив дождаться ночи и уж тогда отправиться на охоту, Рена растянулась на земле и тут же уснула. Когда опустилась непроглядная тьма, Рена резко пробудилась, будто кто-то ее толкнул в бок. Тут она обнаружила, что ее собачьи глаза видят в темноте, как днем. Правда, все предметы почему-то расплывались, будто в тумане. Зато запахи стали острее, и она могла учуять кого-то задолго до того, как увидела бы.

Все еще спали. Рена тенью проскользнула мимо спящих друзей и углубилась в холмы. Какие-то зверьки наблюдали за ней издали. Она чувствовала их незнакомый запах, иногда видела блестящие бусинки глаз. Казалось, они сразу понимали, что в ней есть что-то странное, и прятались. В их запахе угадывались одновременно любопытство и страх. Один раз она наткнулась на каких-то диких собак. Щенки дружелюбно завиляли хвостиками, но их мать подозрительно зарычала и прогнала Рену.

Пробежав еще немного, она уловила далекий вой волков, и шерсть у нее на загривке поднялась дыбом. Поведя носом, Рена вдруг поймала запах забившихся в норку кроликов и уже вся подобралась, готовясь начать охоту, как вдруг в нос ударил еще один, острый и близкий запах. Лошади! Люди!

Патруль?

Резко развернувшись, Рена понеслась назад, время от времени отыскивая запах собственных следов. Идрес и Коннор спали. Тайрон сидел, подобрав ноги и склонив голову на колени. Наверное, его оставили сторожить, а сон неожиданно сморил посреди ночи. Рена тяжело дышала, вывалив из пасти розовый язык.

— Они идут! Лирванские солдаты! — пролаяла она, и почти тотчас же поднялись три сонных головы.

Коннор удивил всех, коротко сказав:

— Патруль.

Он, кажется, один из всех понимал ее мгновенно. Все трое вскочили, собрали пожитки и поспешили скрыться в холмах. Спрятавшись за россыпью валунов, они затаились. Рена, стараясь умерить дыхание, прислушивалась к неумолимо приближающемуся грохоту копыт.

Лирванцы ехали цепью, внимательно разглядывая дорогу, каждый камень на ней, каждую выбоину, словно бы отыскивая чьи-то следы. Холм, на котором спрятались Рена и ее друзья, был совершенно открыт взгляду и, казалось, не должен привлечь внимания всадников.

Так и случилось. Солдаты приблизились к пологому скату холма, но подниматься по каменистому склону поленились и, лишь мельком обозрев безжизненную россыпь валунов на лысой вершине, проехали мимо.

Когда последние отзвуки цокота лошадиных копыт стихли, Идрес тихо сказала:

— Это был не простой патруль. Андреус снарядил специальный следопытный отряд. Он ищет девочку Рену, которая через хрустальный кристалл может разговаривать с принцессой, сумела вырваться из его рук и к тому же, наверняка думает он, уничтожила трех его солдат. И Андреус не успокоится, пока не обшарит всю свою землю до последнего уголка. — Идрес окинула взглядом спутников. — Никому не спрятаться от его бесчисленных солдат. Ну, вы все еще не согласны повернуть назад?

Рена видела, как сгорбился, сжался Тайрон, как окаменело обычно спокойное и приветливое лицо Коннора.

Сама Рена даже и помыслить не могла, что вернется домой без Тесс, которая сейчас томится в каменном подземелье. Они вытащат ее оттуда! Но к мыслям о Тесс примешивались еще и неясные воспоминания, что-то мешало Рене. Она припомнила, как Коннор разговаривал с кроканами, спокойно встретился с гигантской змеей и все о ней знал, будто она сама ему рассказала. И еще чей-то голос, когда в Мелдрите явилась коричневая птица. Это был его голос. А теперь Коннор, только он один, понимает ее лай… Кроканы, змея, собачий язык… Странно.

Рена тихонько заскулила. Коннор мгновенно повернулся к ней. Рена посмотрела ему в глаза.

— Скажи Идрес, что мы не боимся и не желаем возвращаться, — тихо пролаяла она.

Тайрон встрепенулся:

— Что случилось, Рена? Какая-то опасность? Ах, как плохо, что мы ее не понимаем!

Коннор молча глядел на Рену. Его темные глаза словно проникали в ее мозг, читали мысли, как в раскрытой книге.

— Почему ты не открылся ему? Ведь он твой друг! — укоризненно тявкнула она.

— Коннор! Почему она не перестает лаять? Может, поранила лапу? Что… что же такое? — теребил Коннора Тайрон. — Что-то произошло? Я не понимаю!

Коннор вздохнул.

— Она не хочет возвращаться. — Он помолчал. — Тайрон, прости, что я до сих пор не рассказывал. Видишь ли, поначалу просто не хотелось выбалтывать свою тайну, потом стало стыдно, что не открылся сразу. Ты бы решил, будто я не доверяю тебе и мог обидеться. Вот и молчал.

— Что? — совершенно запутался Тайрон. — Я не понимаю уже не только Рену, но и тебя, Коннор!

— Как бы тебе объяснить? Я от рождения понимал… ну, насколько это доступно человеку… мысли и язык животных… и птиц тоже… — Коннор мямлил, будто чувствовал себя немного виноватым.

— Вот, значит, как ты обо всем догадываешься… — протянул Тайрон.

— Обычно, чтобы понять животное, мне нужно до него дотронуться. Но Рена мыслит по-человечески, ее мысли так же отчетливы и сильны, как и у нас с тобой. Ее я понимаю на расстоянии. — Почему-то его приятный тихий голос звучал печально. — Еще отец рассказывал мне, что некоторые из моих предков унаследовали от Ийон Дайин способность понимать язык зверей. За то и поплатились. Одни попали в тюрьму, другие — на костер, третьи просто затаились. И я решил никому не открывать своей тайны. Много раз собирался довериться тебе… и откладывал на потом.