– Ничего страшного, – заверил ее кавалер. Его голос по-прежнему звучал резковато, но скорее от раздражения, чем от подозрительности. – Этот вуки – тупой неуклюжий олух. Ты не пострадала?

– Нет-нет, все нормально, – снова ответила сестрица. – Я думала, он сейчас меня растопчет.

– Больше не посмеет, все хорошо, – успокоил девушку Шекоа, и Бинк пусть и не могла их видеть, хорошо представляла, как он берет Тавию под руку и мягко, но уверенно привлекает к себе.

Вдруг сквозь гул толпы и шипение огненных аттракционов до них донесся звук бьющейся посуды.

– Ой-ой, кому-то придется заняться уборкой, – прощебетала Тавия. – Тут и помимо вуки неуклюжих олухов хоть отбавляй.

Слова еще не успели сорваться с ее губ, как тот же шум повторился снова – иным был лишь его источник. Вскоре еще более громкий звук отразился от стены особняка. На этот раз ему вторил то ли женский, то ли детский крик.

– Неуклюжесть тут ни при чем, – бросил Шекоа. – Пошли.

Краешком глаза Бинк различила фигуры Лаписа и Тавии, спешащие туда, где имело место последнее из происшествий. Миг спустя они растворились в толпе.

Слегка улыбнувшись, взломщица неторопливо направилась прочь. Больше не стоит опасаться, что что-нибудь пойдет не так.

План работал без единой помарки. Чубакка и Тавия выполнили свою часть дела, и, судя по тому, что грохота, криков и воплей только прибавлялось, Келл с Зербой тоже справились со своей.

Очередь за Бинк. Ее уже ждут у гаража в северном крыле. Размышляя, насколько велики будут последствия неразберихи, учиненной дроидами, Бинк ускорила шаг.

Дейджу никогда прежде не избивали фаллиины, и если удар Казади был типичным для их народа, будет лучше, если подобный опыт станет в его жизни первым и последним. Одного-единственного удара было достаточно, чтобы ноющая боль надолго засела в черепе и грудной клетке. Но физические страдания не шли ни в какое сравнение с тем, что царило у него внутри. Отголоски услышанных откровений до сих пор отдавались эхом в его мозгу.

Криодекс. Так вот как Ксизор шифрует свои файлы с компроматом! У имперской разведки ушли годы, чтобы собрать жалкие крохи информации, но им ни разу не удалось расколоть шифр или хотя бы определить, какой метод шифрования применялся. Многие аналитики вообще сомневались, что перед ними настоящие файлы «Черного солнца», воспринимая их как обычную дезинформацию, призванную пустить противника по ложному следу. Криодекс же объяснял все. И раз он годился для файлов с компроматом, почему бы не попробовать его и с другой важной документацией? Почему бы его не применить для работы со всей информационной сетью «Черного солнца»?

Дейджа наморщил нос. Очень соблазнительно, но крайне маловероятно. Криодексов в природе могло быть и больше, и любой из них мог взломать самый неберущийся код. А Ксизор слишком умен, чтобы складывать все яйца в одну корзину.

Но пусть даже криодекс подходит только для компромата, раздобыть действующую модель будет само по себе серьезным достижением. Особенно теперь, когда почти все образцы сгинули в облаке пыли, когда-то звавшемся Алдерааном. Дейджа понятия не имел, как Инджер и его команда наложили лапы на криодекс Казади, но он не намерен был позволить ценной находке проскользнуть у него сквозь пальцы. Разумеется, если устройство в руках у Казади было настоящим.

Мысленно агент покачал головой, признавая правоту Виллакора. Украсть криодекс у Азиэля или подделать его было практически невозможно. Все это сродни игре в наперстки с мошенником: пока не узнаешь, под каким наперстком настоящий криодекс, нет смысла дергаться и лезть на рожон. За одним исключением, конечно. Чтобы строить дальнейшие планы, нужно сперва освободиться от мордоворотов Казади.

– Заходи, – прорычал один из охранников, когда двери турболифта разъехались. Всем своим видом выражая крайнюю степень покорности, Дейджа шагнул внутрь. Его конвоиры загрузились следом, и лифт двинулся вверх.

За прошедшие годы агент не раз отмечал, что сценаристы самых разных голодрам испытывают странную одержимость турболифтами. Лифтовые кабины, в их представлении, – идеальное место, где пойманный герой бросается на своих пленителей с голыми руками или с припрятанным оружием. Как правило, когда лифт достигает нужного этажа, герой покидает его в одиночку, оставляя противников бездыханными на полу кабины. Возможно, все дело в столь любимом продюсерами драматизме, присущем малому пространству. Или же драки в турболифте не требуют особых декораций. А может, их легко прибирать после того, как все закончится.

На самом деле это выглядит до крайности нелепо. В замкнутом пространстве некуда сбежать, и драться приходится со всеми охранниками разом. В кабине нет мебели или элементов декора, а значит, придется забыть об импровизированном оружии. И нельзя предсказать, что случится, когда лифт остановится и двери откроются. Даже если герою удастся одолеть всех врагов, ему негде будет спрятать тела. Наконец, плохие парни смотрят те же самые голодрамы, а значит, ждут неприятностей именно от лифта. В итоге, охранники имеют привычку еще теснее прижиматься к пленнику и следить за любым намеком на проблемы.

К несчастью для них, охранники в основном ищут признаки надвигающегося насилия и не замечают ничего другого. Поэтому турболифты – в сущности, идеальное место для того, чтобы освободиться от наручников. Когда лифт остановился на четвертом этаже, Дейджа как раз разобрался с замком.

– Куда мы идем? – спросил он, выглядывая из кабины и нервно осматриваясь по сторонам.

Двери лифта выходили в богато обставленный коридор: роскошный ковер на полу, вдоль стен выстроились декоративные растения и предметы искусства, потолок украшен лепниной. Должно быть, его привели на гостевой этаж – хотя не исключено, что Казади и его прихвостни были здесь единственными обитателями. Несколько дверей были распахнуты, но свет в комнатах не горел.

– В твой персональный ад, – огрызнулся один из верзил, толкая Дейджу вперед. – Пошел!

Кабины турболифта были неподходящим местом для драки. Зато выход из кабины – идеальным.

Ближайшая дверь вела в еще более элегантную спальню. В комнате имелась кладовка, но она оказалась заперта. Зато за массивной кроватью хватило места, чтобы спрятать оба тела. Дейджа снял с трупов отобранные у него вещи и вернулся к турболифту. Было бы неплохо разжиться одним из бластеров, но кто поручится, что Казади не снабдил все оружие охраны датчиками слежения? Когда его хватятся и начнутся поиски, не стоит упрощать охотникам жизнь.

Первоначальный план губернаторского поместья включал в себя лестницу на крышу, расположенную возле кухонного лифта, который шел в центральную часть здания. Конечно, Виллакор мог избавиться от лестницы как от источника потенциальной угрозы и бреши в обороне, но попытаться стоило.

К глубокому удивлению Дейджи, лестница обнаружилась именно там, где он и ожидал. Вход на нее был скрыт за внушительных размеров картиной. Открыв дверцу и выбравшись на лестницу, агент постарался максимально точно разместить картину там, где она висела изначально.

Крыши принято считать неудачным местом для пряток. Особенно крыши тех строений, которые достаточно высоки, чтобы любой прыжок вниз привел к гибели или серьезным травмам. Но его исчезновение вот-вот обнаружат, поэтому, следуя той же самой логике, преследователи первым делом прочешут более очевидные места. По крайней мере, это подарит Дейдже небольшой запас времени, а большего ему сейчас и не требовалось.

Стараясь двигаться как можно тише, агент достал комлинк. И очень понадеялся, что не опоздает со звонком. 

Глава 19

В сумерках, окутавших парк, раздался треск ломающейся древесины.

– Еще один, – сказал Тоб. – Вон там.

– Похоже, ремонтный дроид опрокинул скамейку, – предположил Мэннинг. – Но лучше проверить. Толлбой уже двинул туда.