А через полтора часа на машинах и автобусах к фирме подъехали около 90 вооруженных спецназовцев и сотрудников РУОП в масках, вооруженных дубинками и автоматами. Приехавшие милиционеры оттеснили от офиса посетителей, после чего тринадцать из них провели отработанную на учениях молниеносную операцию по захвату помещения. При этом были жестоко избиты три сотрудника УВД Подольска и пять сотрудников службы безопасности «Властилины». По словам некоторых очевидцев, избитых сотрудников местного УВД нападавшие обезоружили, сорвали с них погоны, выволокли на улицу, надели наручники и поставили на колени перед толпой посетителей.

Впоследствии у одного из местных милиционеров врачи обнаружили черепно-мозговую травму, у другого — перелом двух ребер, а у третьего — множественные ушибы. Троих охранников фирмы также пришлось доставить в больницу для оказания медицинской помощи. Но особенно не повезло одному из посетителей. Его госпитализировали с подозрением на перелом позвоночника. Очевидцы рассказывали, что ему нанесли удар по спине прикладом автомата.

В результате нападения пострадали не только местные жители и милиционеры. Нескольких сотрудников Федеральной службы контрразведки, также приехавших получать автомобили, руоповцы и спецназовцы избили, отобрав у них табельное оружие. Правда, оружие возвратили после того, как на место происшествия приехал первый заместитель министра внутренних дел России, начальник Главного управления по организованной преступности Михаил Егоров. С его приездом избиение прекратилось.

Как объясняла Валентина Соловьева, по письму руководства РУОП ГУВД Москвы (дающему право на льготное приобретение автомобилей) сотрудники управления сдали деньги на 85 автомашин марки «Ока». По ее словам, планы милиционеров изменились, и они решили получить обратно деньги и проценты по ним (только дивиденды на сданные деньги, по расчетам фирмы, составили 340 млн рублей). При этом руоповцы почему-то решили получить их без очереди, а в качестве аргументов предъявили автоматы и дубинки. «Народ их не пропустил, — сказала Соловьева, — и они устроили настоящий разбой».

По факту массовых избиений местная прокуратура возбудила уголовное дело, а «Властилина» получила дополнительную рекламу как фирма, которая не боится даже милиции. Тем временем милиция и прокуратура провели проверку законности деятельности ИЧП «Властилина» и пришли к выводу, что фирма имеет лицензию и собирает деньги на законных основаниях.

«Властилина» начала работать только с процентами по вкладам — принимать деньги (от 50 млн рублей и выше) на депозитные вклады под стопроцентные ежемесячные дивиденды. Когда же фирма начала принимать суммы на депозит под 200 % в месяц, клиенты буквально наводнили ИЧП. Деньги несли все — от простых граждан до членов преступных группировок. В прокуратурах, МВД, ФСБ, в налоговых органах и госструктурах даже организовали централизованный сбор денег.

В сентябре 1994 года «Властилина» впервые не выплатила дивидендов вкладчикам, однако только один из них (вложивший 68 млн рублей) обратился в милицию. Другие же клиенты фирмы поверили на слово Соловьевой, которая объяснила просрочку платежей «временными затруднениями». Милиция же возбудила уголовное дело только после того, как в конце октября офис ИЧП внезапно опустел… Валентина Соловьева исчезла. Милиционеры не смогли ее найти ни в ее личной квартире (Москва, Рязанское шоссе, 45), ни в той, которую она снимала в Подольске. Стало ясно, что пирамида рухнула. Валентина Соловьева объявлена в федеральный розыск.

Сотрудники подольской прокуратуры рассказали, что обыск офиса «Властилины» не дал результата — из помещений фирмы бесследно исчезли как документы, так и оргтехника. А без документов не удалось установить в каких именно банках в последнее время Валентина Соловьева держала деньги.

В начале ноября 1994 года дело «Властилины» приобрело общественное звучание. Клиенты фирмы провели массовое шествие (в нем участвовало более тысячи человек) от офиса «Властилины» к зданию администрации Подольска. Затем они провели митинг и передали городскому руководству обращение, в котором потребовали немедленно арестовать Соловьеву и вернуть им деньги. К середине ноября 1994 года в милицию обратилось более 5000 человек — клиентов фирмы.

К моменту своего исчезновения Валентина Соловьева успела собрать, по разным оценкам, от 10 до 20 трлн рублей, которые бесследно исчезли.

А взяли Соловьеву только через год, в июле 1995 года.

Хозяйка «Властилины» встретила арест по-женски кротко, поэтому прошел он тихо, можно сказать «в рабочей обстановке». Не было ни шумного захвата с автоматными очередями, ни погони, без которой не обходится ни один детектив.

Теплый летний вечер. Пятница. Впереди выходные, обласканные июльским солнцем, восторженным лаем собак, вырвавшихся на свободу из «каменного мешка» пыльного города. Все устремились за пределы Москвы. Толпы трудящихся с чувством выполненного долга после напряженной трудовой недели, прихватив с собой сумки, саквояжи, котомки и портфели, двинулись к привокзальным площадям. В этот день, 7 июля, на углу Тверской-Ямской и Лесной улиц, что рядом с известной уже нам площадью, и была арестована Валентина Соловьева.

Валентине Соловьевой было предъявлено обвинение в мошенничестве по статье 147 УК РФ, которая гласит: «Завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием называется мошенничеством. Мошенничество, причинившее значительный ущерб потерпевшему… наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества».

Писали, что аресту предшествовала встреча с крупным деятелем правоохранительных органов в одной из принадлежавших Соловьевой квартир на Тверской-Ямской. По словам ее адвоката Марка Вознесенского, на этой встрече решался вопрос о легализации работы всем известной подольской фирмы «Властилина». А через некоторое время из здания, где располагался офис, в сопровождении нескольких лиц в штатском в элегантном костюме на высоких каблуках вышла сама Соловьева, дабы проследовать в Главное управление ОВД области. Позже в это же управление по требованию правоохранительных органов и распоряжению хозяйки «Властилины» были привезены два чемодана, в которых находился главный козырь хозяйки одной из самых скандальных российских пирамид, способный впоследствии стать ее главным алиби — документы, свидетельствующие о возобновлении выдачи «Властилиной» автомобилей своим вкладчикам.

По словам адвоката Соловьевой Марка Вознесенского, «арестовывали ее не службы МВД, а ФСБ. Причем приблизительно за неделю до этого по рекомендации следственных органов „Властилина“ приступила к выдаче автомобилей. Именно представителями МВД ей было предложено начать работу. Иными словами, предложение заключалось в следующем — покажи, на что ты способна, и мы разрешим тебе работать. Ну что ж, способности начали проявляться. Соловьева даже сняла специальный офис поближе к правоохранительным органам на проспекте Вернадского, чтобы являться по первому их требованию. Сюда она была намерена перебраться в тот момент, когда деятельность „Властилины“ была бы полностью легализована. Только перед арестом в этом помещении был закончен ремонт. Соловьева была согласна работать под наблюдением МВД. И вдруг скоропалительный арест».

Адвокат утверждал, что доказательства ее платежеспособности налицо: «У нее есть на Подольском электромеханическом заводе закупленная продукция на сумму 115 млрд рублей. На Муромском заводе им. Орджоникидзе, выпускающем холодильники, также находится крупная партия товара. На АвтоВАЗе есть какое-то количество автомобилей, недопоставленных по каким-то там проплатам. В подмосковных Вербилках на фабрике, выпускающей посуду, тоже есть принадлежащая ей продукция».

По его мнению, следственные органы раздражает то, что они не могут докопаться до точного местонахождения собранных ею средств. Ведь во «Властилине» большинство операций совершались через наличность. Для многих организаций — это очень удобный финансовый механизм, поскольку расчеты происходили без потерь во времени. Такая система работы, видимо, привлекала зарубежных партнеров, в том числе и из ФРГ. Например, напомнил адвокат, у Соловьевой есть серьезный договор с крупной торговой фирмой из ФРГ на сумму порядка $10 млн. Эти средства вроде бы выделены на оказание социальной помощи немцам, проживающим в России. Сам договор рассчитан на длительный срок и входит тоже в структуру ее бизнеса.