Одной головной болью меньше. Если в Чите так нуждаются в этом мутном господине - флаг им в руки! Читинскому приятелю высокого полета выложил о Рунге сплошной позитив. А чего огорчать? Впрочем, и огорчать нечем. Ну, не вышел у старого хитреца «саянский номер». Так он ни у кого, после глыбы-Кузнецова, не выходил. И не выйдет пока. Слишком много околонаучной шумихи и флибустьерской возни вокруг неведомо где залегшей золотой жилы.

А может, всё это и вправду - легенда? Красивая, убедительная. Сколько народу век за веком рыщут в поисках Атлантиды, Эльдорадо и прочих. Не-е-ет, столь опытный золотопромышленник, как Кузнецов, в легенды верить не мог! Зубы на золоте съел! Собственно, из-за этой золотой жилы жизни-то и лишился. Вряд ли бы его кондрат из-за легенды хватил. Ладно, пусть пыль осядет и суета стихнет. А с этим настырным. Кстати, очень кстати старый прохиндей Рунге потребовался в Чите! Вот пусть его там и нагрузят по самое не могу. Флаг им в руки!

Осадив

в прошлом январе рвущегося в Саяны Рунге, сановный Павел Сергеевич поставленную перед ним задачу, в принципе, решил. После промывочного сезона, в ноябре, артель «Черемшанка» самоликвидировалась. Рунге вел себя, как пионер, который всем пример: замкнулся на деятельности «Востокзолототехснаба» и, насколько был осведомлен вице-губернатор, иных телодвижений по золотодобыче не предпринимал ни в Иркутской области, ни в Бурятии, ни в Читинской области, ставшей 1 марта Забайкальским краем, ни в Приамурье. Интересно, а зачем все-таки понадобился соседям Рунге? Чем ценен дед почти семи десятков лет?

Частушечная строчка развеселила чиновника. Он наклонился к коммуникатору, чтобы попросить секретаршу сварить кофе, но тут замигала лампочка прямой связи с Самим.

- Павел Сергеевич, зайдите ко мне.

Он ждал этого разговора. По сути, кроме ознакомительной беседы, с новым главой региона тет-а-тет они еще не общались. Общие планерки, совещания. С одной стороны, это тревожило. Новая «метла» всегда метет по-новому. И обычно приводит за собой новую команду. А с другой стороны, общая «смена караула» происходит сразу, чего не произошло. Приглядывается, значит, с кем из команды бывшего дальше работать.

.Новый, пока еще и.о. губернатора области, пригляделся к Павлу Сергеевичу. Первая полнокровная личная беседа стала для лощеного чиновника и последней. Что ж, это было неприятно, но не смертельно. От предложенной взамен, тоже довольно высокой должности, Павел Сергеевич гордо отказался.

Его московские хозяева, по чьей команде он

осадил

Рунге, такой вариант предполагали. И вскоре экс-вице-губернатор возглавил иркутское представительство одного крупного московского коммерческого банка. Вообще-то, бывший чиновник предполагал, что окажется в столице, в центральном офисе комбанка. Было такое обещание. Но Павлу Сергеевичу доходчиво разъяснили, что с учетом его связей и знакомств, особенно среди руководителей золотодобывающих предприятий, которые он курировал по бывшей должности, его присутствие в Иркутске и Улан-Удэ необходимо и крайне важно. История с уникальным золотым месторождением с Восточных Саянах вступала в решающую фазу.

РУНГЕ и не предполагал такого резкого поворота событий. Бесславное отступление из Восточных Саян не только ввело в ощутимые экономические потери, слухи о которых быстро распространились среди коллег по бизнесу. Больше убивало то, о чем никто, кроме него самого не знал. В голове шизофренически крутилось одно: «Висит груша - нельзя скушать. Висит груша.» Эта гребаная груша зудила в голове по тыще раз за день!

Да, время задуматься о душе давным-давно наступило, но не о душе размышлялось: грызла бессильная ярость, что пошли прахом все усилия, нацеленные на Золотую Чашу. Рунге бесился, сжигая сонмы нервных клеток, терзал и без того уже изношенные сердечные мышцы, но не верил, что вот так - раз и нету! - уплыло то, ради чего он сжег ворох денег и оставил позади целое кладбище. Не ве-рил и всё! Не может этого быть, потому что не может быть - сверлило в мозгу у Рунге, в чем он почти что уподобился классику.

«Мильон терзаний» отравлял существование, но не саянский крах явил собой резкую смену декораций. В июле Евгения Михайловича пригласили в Читу. Официальный повод - вопросы, связанные с дальнейшим           кредитованием                                    подразделений            ЗАО

«Востокзолототехснаб», работающих на территории края. Однако главный разговор произошел в фешенебельном номере гостиницы для избранных. Избранные тут и собрались.

- Знакомьтесь, Евгений Михайлович, - Владимир Павлович, наш гость из столицы, - представил моложавого, подтянутого, неброско, но дорого одетого брюнета лет пятидесяти, давний знакомый Рунге - Сан Саныч Маврин: пузатый, вальяжный весельчак и балагур с бульдожьей хваткой.

Последнюю мог подтвердить жесткий, как щетка, рыжий ежик на круглой голове с мясистыми ушами и носом-пипкой. Говорят, чем человек жестче, тем у него волосы грубее. Но кто же до «кардинальских» волос доберется! Не парикмахера же пытать.

Многих шутовская внешность Маврина, его шутки-прибаутки вводили в ба-а-альшое заблуждение! За глаза, среди местного политического бомонда, его называли «серым кардиналом».

Е.М. пожал сильные пальцы московского гостя, потом пухлую, обсыпанную веснушками пятерню Маврина.

-     Ну, вот, Маврин сделал свое дело, Маврин может и уйти! - Сан Саныч по-ленински патетически выбросил руку, но тут же поднял указательный палец. - Но не надейтесь, други мои, что я вас покидаю окончательно. Вы тут пока побеседуйте, а я спущусь в ресторацию на акклиматизацию: закажу столик и изучу меню. Как всё будет на мази - звякну в номер. Кто «за», кто «против», кто «воздержался» - единогласно. Ждите звонка!

-    Не устаете от этого живчика? - спросил столичный гость, когда за Мавриным закрылись двери.

-     Не так часто общаемся, чтобы устать, - ответил Рунге, гадая о теме предстоящего разговора. Внешность собеседника наводила на мысль о его принадлежности к спецслужбам. Короткая аккуратная прическа на пробор, что-то общее в лице с киношными «нашими разведчиками» - коктейль из штабс-капитана Кольцова и штандартенфюрера Штирлица.

-         Евгений Михайлович, я уполномочен сделать вам одно предложение, - без дальнейших светских церемоний заявил собеседник. - О вашей деловой хватке не только наслышан, но и имею довольно подробное представление.

Рунге с деланным удивлением поднял брови. «Кольцов-Штирлиц» усмехнулся:

-     Хорошо, будем считать, что вы удивлены моей откровенностью. Удивлю еще раз. Динамика роста экономических показателей вашего ЗАО меня занимает мало. Под «деловой хваткой» я подразумеваю ваш высокопрофессиональный и незаурядный организаторский подход к «выщелкиванию» тех, кто стоит у вас на пути к намеченной цели. Я не слишком вычурно?

-    Продолжайте, - Рунге вдруг вспомнил полуторагодичной давности разговор с иркутским вице-губернатором. Под ложечкой неприятно заныло. Уж не собираются ли его и на забайкальской земле объявить персоной нон-грата? Но при чем тут тогда москвич? А как тогда благополучно разрешенные днем денежные вопросы на многомиллионные суммы кредитов? Шла бы речь об ультиматуме - копейки бы не получил, затянули бы подписание бумаг. Что за хрень?

-        Вы не удивились. Вам думается о чем-то другом, - с ошарашивающей проницательностью констатировал Владимир Павлович, мягко улыбаясь.

-    Давайте без психологических экзерсисов. «Как говорил Мопассан: ближе к телу», - Рунге не удержался и процитировал Великого комбинатора. Московский снобизм начинал раздражать.

-      Каюсь, увлекся, - снова улыбнулся собеседник. - Но о вашей деловой хватке я - безо всякой иронии. Она нужна в крайне серьезном деле. Настолько серьезном, что вам потребуется определенное прикрытие.

-    Староват я для «бондианы». Не по адресу обратились.

-    Ерничаете? Правильно. Сам виноват - все-таки в слоге вычурен. Правильнее сказать не прикрытие - защита. От дураков. Под ней подразумевается ваше выдвижение по одному из партийных списков в депутаты Государственной думы.