Милиционеры бросились по подъездам двух близлежащих домов, прося людей покинуть квартиры из-за возможного взрыва. Жители торопливо одевались, забирали с собой детей, документы, деньги и уходили из квартир. Появившийся заместитель директора телекомпании предложил им укрыться от холода в центре. На улице дождя не было, но заметно подморозило. Практически все жильцы согласились с его предложением. Лишь самые любопытные издали наблюдали за происходящим. Два появившихся с ОМОНом сапера, не сказали ничего нового и теперь стояли рядом с машиной, задумчиво глядя по сторонам. Скопин неожиданно подскочил:

— Есть идея, как подорвать авто и сохранить все вокруг целым!

Через полчаса милиция подогнала автокран, притащивший огромную металлическую сетку-контейнер без дна, из каких продают арбузы. Пригнали две машины с прожекторами для освещения. ОМОН, милиция и спецназ, удерживали сетку за края, пока опытный крановщик, стараясь не задеть машины, осторожно опускал сетчатый купол. Все, к счастью обошлось благополучно. Чтоб металл не грохнулся об асфальт и не вызвал сотрясения под углы предусмотрительно подложили небольшие дощечки.

Не смотря на ночь, появились неизвестно как пронюхавшие обо всем журналисты. И не только из ближайшей независимой студии. Издали снимали на кинокамеры и фотоаппараты. Подойти ближе не давало оцепление. Кое-кто из прессы пытался задавать вопросы прибывшему полковнику милиции, Бредину и ОМОНовцам, но успеха не добились. Офицеры и оцепление молчали.

Скопин осторожно забрался внутрь и поставил небольшой радиоуправляемый заряд под автомобиль оператора. Прибыла еще одна машина, груженая мешками с песком. Следом появилась еще одна. Заложить сетку мешками с песком в несколько рядов, оказалось делом одного часа. Все отошли. Скопин перекрестился и нажал на пульт.

Два взрыва с интервалом меньше секунды прогремели один за другим. Яркая вспышка прорезала темноту. Это взорвался бензобак. Верхние мешки подскочили на добрый метр, а потом приземлились обратно на искореженную сетку. Боковые мешки заметно разъехались, а несколько штук вообще слетело. Из многочисленных дыр сыпался песок. Стекла в квартирах остались целы, лишь звонко задребезжали. Наступила тишина. Из образовавшихся среди мешков щелей валил дым. Пахло гарью. Бредин, сидевший вместе с прибывшим милицейским начальством облегченно вздохнул:

— Получилось… Скопин, к награде представлю.

Андриевич взглянул на часы. Было без четверти одиннадцать:

— Товарищ генерал-полковник, вы извините, но у меня поезд через полтора часа. Взбучку вы мне потом оформите, когда появлюсь. Обещаю, что через неделю прибуду. Клим, подбросишь до вокзала?

Евгений Владиславович подошел к полковнику вплотную:

— Вацек, между нами — я горжусь, что ты в открытую поддержал Маринку, но как начальник, взбучку я тебе обязан устроить. Фотографии где?

— Оленин завтра отдаст. Они спрятаны и он знает, где… До свидания, Евгений Владиславович!

— Счастливого пути, Вацлав Янович!

Бредин подошел к подорванному автомобилю. С сетки почти все мешки были убраны. Жители начали возвращаться в квартиры. Им никто не препятствовал. Сетку убрали. Автомобиль восстановлению не подлежал. Это была покореженная груда обгоревшего, покрывшегося окалиной железа. Густой черный дым продолжал валить от горевших колес. Прибывшие пожарники быстро затушили языки пламени, выслушали объяснения милиции и уехали. Стефанович мрачно смотрел на металлолом, но он нашел в себе силы поблагодарить Скопина:

— Если бы не вы, от меня бы даже кусков не нашли. Страшная у вас работа, мужики… — Ему в голову стукнула идея и он кинулся к генералу: — Евгений Владиславович, нельзя ли провести расширенное интервью с вашими подчиненными? Мне сегодня ваши парни дважды жизнь спасали.

Генерал твердо произнес:

— Это исключено! Достаточно того, что полковник Андриевич раскрыл себя. Мне и так не одну объяснительную написать придется. Понимаю, что все правильно сказал, но нельзя ему было светиться!

Бредин объяснился с милицией, дав кое-какие сведения. Сдал задержанных. Стефанович рассказал все, что видел сам. Клим Сабиев и Леонтий Швец тоже дали показания и сдали биты. Право на ношение оружия у них было и следователи признали их действия правомочными и не подлежащими уголовной ответственности. Записали адрес, по которому проживали спецназовцы и отпустили.

Искореженный автомобиль погрузили на платформу, чтоб оттащить к ближайшему отделению УВД. Генерал-полковник тоже уехал. Стефанович попросил спецназовцев подбросить его до квартиры. Мужики охотно согласились, но вначале вернувшийся с вокзала Сабиев отвез младшего сержанта Оленина и Юрия Скопина на квартиру Марины. Швец и Стефанович ждали его в здании телецентра. Все три заместителя директора сбивались с ног. Эфир снова пришлось передвинуть, чтобы включить в него неудавшееся покушение на ведущего оператора Станислава Стефановича.

Появившийся Клим и Леон подбросили оператора до его квартиры на улице Гримальди, обратив внимание, что подъезд не охраняем, а по истертым кнопкам старого кодового замка было легко проникнуть в подъезд. В подъезде освещение тоже оставляло желать лучшего. Дверь в квартиру оказалась хоть и металлической, но вполне выбиваемой. Вторая дверь вообще не являлась препятствием даже для подростка, достаточно было надавить плечом посильнее. Клим остался в машине, на всякий случай. Леон проверил квартиру:

— Стас, а вы что, один живете?

Оператор уложил камеру на тумбочку в коридоре:

— Один. Жена ушла еще лет пять назад.

— У вас хоть какое-то оружие имеется?

— Нет. Зачем оно мне? Я не умею пользоваться. В армии мне служить не довелось — я диабетик.

Швец огляделся в квартире, выглянул в окно, а потом в упор поглядел на оператора:

— Не хотите с нами недельку пожить, пока все не успокоится? Мы с Климом уверены, что на вас сегодня-завтра еще разок покушение организуют. Как говорится по горячим следам. С нами вам спокойнее.

Стефанович отказался:

— Не стоит, Леонтий. Не вечно же мне прятаться за чужими спинами.

Швец упорно настаивал:

— И все же соглашайтесь. Хотя бы на три дня… Марина неизвестно когда придет в себя. Дежурства у нас по очереди. Практически свободны. С вами немного походим. Вы безлошадный, схватить легко, а мы вас подбрасывать станем, когда машина свободна.

Оператор подумал: «Вообще-то страшновато одному, особенно после того, как автомобиль взорвали». Вслух сказал:

— Согласен. Думаю, что вы правы. Стоит переждать пару деньков. Я с собой передевку возьму, да инсулин со шприцами. Поможешь камеру дотащить?

Прежде, чем уйти, Швец поставил несколько незаметных ловушек перед дверью, чтобы в будущем определить, вскроют квартиру или нет. Они были стары, как мир: наклееный на косяк и дверь волосок, рассыпанные под тряпкой семечки и «случайный» фантик от конфеты, попавший между дверей.

Оленин не возражал, когда они привезли оператора в квартиру:

— Вот и правильно, я хотел предложить, да побоялся обидеть. С Рахмоном связался. Марина в том же состоянии. Рассказал, что у нас произошло. Муха в шоке. Жалел, что его не было. Клим, ты Вацлава в вагон посадил или так оставил?

Сабиев искренне обиделся:

— Обижаешь, Игорек! Я даже в купе побывал.

Глава 12

Юлька уткнулась брату в грудь и горько плакала. Они сидели в одном кресле и она только что узнала из репортажа, что их мама в тяжелом состоянии. Взрослые застыли на стульях и креслах вокруг. Мешков глухо сказал:

— Суки! Новую провокацию смастерили. Это надо так подло действовать. Ну почему я здесь?!

Сержант треснул кулаком по подлокотнику кресла. Полированная дощечка отлетела и с грохотом ударилась о пол. Он поднял ее и вставил шипы в пазы. Слегка пристукнул кулаком, чтоб крепче держалось. Елена Константиновна, к удивлению мужчин, выглядела спокойно: