В прихожую влез Володя с покупками. От порога заявил:

— Марина, я все купил! И даже немного больше. Увидел, решил взять…

Шергун повернул голову и отпустил женщину:

— И что же ты такое купил, раз удержаться не смог?

— Селедку! Как увидел толстые спинки, учуял пряный запах, чуть слюной не подавился! Я ее очень люблю.

Степанова вытащила пакет с мусором в коридор. Посмотрела на парня:

— Володь, сильно замерз? Надо бы мусор выбросить. А вот из этого пакета, если собак увидишь, вытряхни им кишки заячьи и головы. Или возле мусорницы незаметно положи, они и сами учуют. Только если боишься крови, как Руслан, лучше не гляди.

— Салманов крови боится?

— Побледнел, как смерть. Я его наверх отправила, чтоб до обморока мужика не доводить.

Виталис довольно уныло констатировал факт:

— Значит, он не помощник в случае чего… стрелять может, но кровь увидит — рухнет… Я крови не боюсь, Марин. В нескольких операциях пришлось участвовать. И раненые были и трупы. Вчера тоже крови нагляделся…

Забрав пакеты, вышел из дома. Марина принялась распаковывать купленное, рассказывая Олегу, что выкладывает на стол. Затем принесла из коридора трубку и попросила:

— Поговори с генералом. Скажи, что я на дичинку приглашаю и вы присоединяетесь. Пусть с ночевкой приезжает и жену прихватит. Места хватит. Генералу с женой я свою комнату отдам, а солдата поселим на диване в холле. Вместо одеяла три покрывала сложим и подушку сообразим из бушлата.

— Ты откроешься генералу? После того, как сообщила, что я женюсь на твоей подруге? Он тебя не поймет.

— Поймет. Не такой уж Евгений Владиславович тупой. С Зоей ты даже не знаком и свободен. Да и я пока холостячка. К тому же генерал заметил, что ты мне не безразличен. Когда пили чай в его кабинете, он нас так разглядывал!

Вернулся Виталис. Быстро разделся:

— Морозец будь здоров! Руки замерзли.

Марина откликнулась:

— Раздевайся, я чайку поставлю. Руки к боку печки прислони и согрей.

Шергун засмеялся при этих словах и она поняла почему. Он вспомнил, как грел ладони на ее талии. Улыбнулась, легонько проведя по его щеке рукой. Олег медленно набрал знакомый номер. Бредин ответил после второго звонка:

— Генерал-полковник Бредин. Слушаю вас…

— Здравия желаю товарищ генерал-полковник. Шергун говорит. Степанова вас с женой приглашает вечером на дичинку. Мы присоединяемся к приглашению. Естественно с ночевкой.

Генерал откликнулся удивленно:

— Здравствуйте, Олег Маркович! Маринка все же подстрелила зайца?

Шергун гордо сказал:

— Не одного. Двух. Приезжайте. Ждать будем.

— А что, давненько мы с Тамарой не отдыхали! Передай огромное спасибо Марине и скажи, к семи вечера подъедем.

Олег отключил телефон и передал Марине слова Бредина. Она обрадовалась и спросила:

— Ты не устал мне помогать?

Он усмехнулся:

— Давай, что там у тебя? Мне даже интересно стало. Да и время быстрее проходит, когда работаю.

Степанова быстро почистила вареную свеклу. Накинула на полковника широкое кухонное полотенце и вновь протянула терку. На колени поставила широкий лоток:

— Свеклу надо потереть. Часть на селедку «под шубой» пойдет, а из остальной салат с чесноком соображу.

В кухню заглянул Виталис:

— Марин, загружай работой. Я отогрелся.

— Позови Руслана. Вы у меня сегодня поварами станете!

Володя развел руками:

— Да я ничего не умею, кроме картошку пожарить, яичницу, да макароны отварить! — Немного подумал и добавил: — Ну еще суп из пакета… Может не стоит экспериментов? Я дров наколю и натаскаю. Могу камин разжечь…

Он смотрел такими умоляющими глазами, что Степанова рассмеялась:

— Вот и будешь учиться! Зови нашего бедного товарища по несчастью. Он тоже готовить не умеет. Олег вон как лихо свеклу стругает, а вы испугались! Давай-давай и нечего на меня такими глазами смотреть!

Виталис направился наверх, а Шергун усмехнулся:

— По большому счету я тоже готовить не умею!

Маринка лукаво сказала:

— Но уже исправляешься!

Он услышал, как она что-то взбалтывает и спросил:

— Что ты делаешь?

— Дрожжи развожу. Сейчас на шесток поставлю. Пусть немного побродят. Пирогов напеку. Володя хорошей муки купил. Та, что генерал привез, только на блины да на оладьи годится. Жижнет. Ты с чем пироги любишь?

— С чем видел на лотках, с тем и брал. Мама чаще всего пекла пирожки с яйцом или ватрушки с творогом. Иногда делала большую сладкую ватрушку. Мне всех больше нравились с луком и картошкой, но она их редко пекла.

— Я испеку твои любимые пирожки. Но вначале пампушками с сахаром угощу, на углях испеченными. Пробовал?

Он проворчал, в душе замирая от радости:

— Балуешь ты меня, словно ребенка…

Маринка тихо и быстро ответила, заслышав шаги:

— А мне нравится тебя баловать…

Она мигом загрузила работой спустившихся мужчин. Они чистили лук и чеснок, картошку и морковку, наблюдая за Мариной. Та разрубила одну заячью тушку, что покрупнее, на порции, вторую, изрубив, спрятала в морозилку. Разложила на лотке куски зайчатины и поставила на подоконник. Принялась готовить винный соус. Полковник принюхивался к запахам, крутил головой и часто спрашивал обо всем происходящем.

Степанова вскоре притащила в дом пластмассовое ведро с веранды. Тщательно промыла и растворила в нем опару. Вымесив, поставила на русскую печку. Принялась за приготовление начинок. Мужики то и дело получали от нее что-нибудь «попробовать». С удовольствием пробовали, ни от чего не отказываясь. В доме витал аромат жареного лука, чеснока, тушеной капусты, мяса, чего-то сладковатого и сдобного теста. Виталис, нарезая картошку кубиками для салата, задумчиво сказал:

— У бабушки в деревне так по праздникам пахло. Я любил смотреть, как она тесто разделывает и пирожки лепит. Она давала мне в руки кусок и я чего только из него не лепил! Человечков, машинки, лебедей, просто раскатывал… Тесто серым становилось, грязным и бабушка говорила, чтоб я его курам отдал. Я выбегал на улицу, отщипывал кусочки и кидал, курицы клевали с таким удовольствием. С тех пор впервые этот запах чую…

Салманов вздохнул:

— Я в деревне никогда не бывал и для меня все происходящее внове. Если бы генерал оставил меня здесь одного, я бы скорее всего замерз. Не сумел бы растопить печь. Здесь оказывается целая система хитростей. Я чувствую себя приглашенным на какой-то праздник и на душе радость, словно в детстве перед Новым Годом. Запахи действительно изумительные. Мама пекла очень редко, чаще покупала выпечку или полуфабрикаты тортов в магазине. Тесто она брала готовое и такого аромата я ни разу не ощущал. Вы, мужики, наверное смеяться будете, а может и обидетесь, но я рад тому, что со мной происходит. Хотя очень не люблю перемен. У меня на душе легко стало.

Шергун вздохнул:

— Да и я, мужики, чувствую себя, как в детстве… Запахи и воспоминания слились. Помню, мама пироги печет, отойти нельзя, а я за вишней полез и на сучке за штанишки повис. Из окон пирогов аромат. Я реву, что долго не снимают и сестра все пироги съест одна… — Полковник рассмеялся: — Марин, а ты что молчишь? Растревожила нас своей кулинарией и помалкиваешь…

Марина опустила нож, которым разделывала селедку и чуть улыбнулась, уставившись неподвижным взглядом в стену. Салманов и Виталис уставились на нее. Женщина посмотрела на мужчин подернутыми дымкой воспоминаний глазами и тихо заговорила:

— А что говорить? Я под эти ароматы каждое воскресенье просыпалась. То мама, то бабушки пекли что-нибудь постоянно. Летом утро только начинается, петухи поют, коровы мычат, овцы блеют. В спальню ко мне солнце заглядывает и запах пирогов. Вскочишь, к окну подбежишь, на траве роса переливается. В листочках манжетки ее много скапливалось. Наклонишься и пьешь. Ноги аж сводит, а я все ползаю по лугу. Ночнушка до пояса мокрая… Бабушки говорили, что я в росе не однажды купана. Это все равно, что заговоренная… — Она вдруг заметила, что мужики не работают и изумленно смотрят на нее. Смутилась: — Володь, Руслан, что я такого сказала, что вы так глядите? Олег, а ты что замер?